На Выборг! - А. Макаров Страница 10

— Эх, яка добра пилка була! Нещастна пуля як ии покарябала, цилый кусок одирвала…

Через минуту он уже распевал свою любимую песенку: «Нам не страшен серый волк, серый волк, серый волк…»

Кашка потом признавался, что ему было здорово не по себе от этой пули. «Но раз я командир, — говорил он, — то обязан бойцам пример показывать».

Кашка в числе других командиров и бойцов-сапер был впоследствии награжден медалью «За отвагу»…

Белофинский снайпер попрежнему не давал нам покоя. Он уже вывел из строя несколько человек, к счастью, только ранив их. И неизвестно было, откуда он стреляет.

Когда по мосту стали проходить первые танки, а за ними пехота, белофинн все не унимался. Поиски усилились, и, наконец, он был обнаружен.

Кто-то из наших заприметил, что из трубы небольшого, уцелевшего дома, находившегося на нашей стороне, как будто идет дымок. А мы хорошо знали, что дом этот пустует. Подошли ближе к дому — выстрелы прекратились, и дымка уже нет. Вражеский снайпер спрятался в трубе. Когда приблизились наши бойцы, он уполз по трубе вниз. С ним мы долго не церемонились, тем более, что он отказался выйти наружу. Граната, брошенная в трубу, прикончила белофинна.

Мост был закончен во-время, и танки прошли по направлению к местечку, разгромили там врага и двинулись дальше на станцию Перо. Батальон пехоты, посаженный на танки, захватил эту станцию неожиданно для финнов. Нашими частями был захвачен крупный обоз, много трофеев.

Враг отходил так поспешно, что даже не успел разрушить крупный гвоздильный завод и плотину на реке Перон-йоки. На территории завода мы сняли свыше двух тысяч килограммов взрывчатых материалов.

Наши бойцы с большим интересом осматривали цехи завода. Особое внимание привлекли жилые помещения для семьи хозяина, управленческого аппарата и рабочих. Дом владельца завода и дома крупных служащих отличались своими размерами, обилием комнат, внутренней отделкой: огромные зеркала, роскошная мебель из карельской березы, масса безделушек из кости и дерева.

Зато внешний вид и обстановка рабочих жилищ нас поразили своей нищетой и убогостью. Мы диву дались, когда узнали, что для рабочих имеется только нечто вроде землянок, выдолбленных под горой. Таких землянок я насчитал до тридцати. Вначале мы подумали, что это складские помещения, но потом узнали, что это казармы для рабочих: сырость и гниль, грубые нары, из досок сколоченные столы, тумбочки… Знакомство со всем этим явилось для нас отличной школой политграмоты. Временами казалось, что это экспонаты, иллюстрирующие первую главу «Краткого курса истории ВКП(б)»…

Как раз в это время нам доставили подарки от ленинградских рабочих, служащих и колхозников. Сколько радости было на лицах бойцов! Мы на фронте ни в чем не нуждались, но эти подарки были нам дороги, как свидетельство нерасторжимой связи народа со своей армией.

В одной из присланных нам варежек домашней работы были найдены положенные туда три рубля и записка: «Передайте варежки и деньги бойцу Коле от Наташи, — в память о моем старшем брате Коле, погибшем в 1922 году в Карелии от руки финских белобандитов…»

Мы были растроганы содержанием записки, но долго ломали голову, какому же Николаю (в батальоне их было немало) отдать эти варежки.

Среди подарков был еще вязаный шерстяной шарф с приколотым к нему письмецом. В нем было написано, что вязала этот шарф 70-летняя старуха-колхозница Авдотья Егоровна, и она желает нам победы над «басурманами», шлет свое материнское благословение. Это послание от старухи-колхозницы тоже глубоко взволновало нас.

Вечером провели митинг. Он прошел с огромным подъемом. Бойцы с каким-то особым воодушевлением пели «Интернационал». Враг был отогнан уже далеко.

Капитан Калинин

Высота с киркой

Ночью 29 февраля полк получил приказ к 11 часам занять местечко Нетнютниеми. Авангардный батальон был усилен всей полковой артиллерией.

В авангард выступил батальон майора Гугина. Точно к 11 часам он выполнил приказ. В местечке Нетнютниеми батальон получил новую задачу: занять станцию и высоту с киркой, что в одном километре севернее станции.

При выходе на северную окраину местечка Нетнютниеми батальон был обстрелян с высоты ружейно-пулеметным огнем. При поддержке полковой артиллерии и двух орудий противотанковой артиллерии батальон начал наступление.

С кирки противник вел сильный огонь. Надо было во что бы то ни стало разрушить ее.

— Я ее собью, — сказал наводчик Кравцов.

И действительно — от третьего снаряда, посланного им, огневая точка замолчала.

Несмотря на сильное сопротивление противника, к 24 часам 2 марта станция была нами занята. Предстояла атака высоты с киркой.

4 марта, в 12 часов, после артиллерийской подготовки пехотинцы ринулись в атаку. Вел их смелый командир тов. Гугин. Вражеская пуля сразила героя. Бойцы жестоко отомстили белофиннам за смерть командира и после горячего боя заняли высоту с киркой.

К высоте подтягивались батареи полковой и противотанковой артиллерии. Под огнем расчеты вытащили орудия на руках к самой кирке.

Старший лейтенант Марков, заменивший командира батальона, имел в своем распоряжении на высоте четыре станковых пулемета и примерно тридцать стрелков. Мы распределили огневые средства для охраны флангов. Правый фланг охраняли четыре орудия полковой артиллерии, а на левый фланг мы выставили три противотанковых орудия. Пулеметы и стрелки прикрывали их с фронта.

Не успели мы расставить орудия, как противник открыл сильный артиллерийский огонь. Под прикрытием его белофинские снайперы перебежками приближались к высоте. Командир взвода Грудина заметил двух снайперов, засевших за развалинами. Подобравшись к ним с тыла, он заколол обоих штыком.

Всю ночь шла борьба. Все попытки врага прорваться на высоту были тщетны.

На рассвете белофинны пошли в атаку на левый фланг. Первый удар приняли на себя три орудийных расчета батареи противотанковой артиллерии. Они вели ожесточенный огонь по противнику. Однако белофинны, пользуясь траншеями, все приближались. Вот уже в десяти шагах от нас показались группы белофиннов, одетых в белые халаты. Они что-то дико кричат. Орудийный мастер тов. Попков первым бросается с винтовкой в руках в контратаку. На него наседает шесть белофиннов. Но Попков — мастер штыкового боя. Под его сильными ударами четверо солдат падают сраженными. Остальных наседавших на него врагов застрелил кто-то из красноармейцев.

Геройски сражался и смертью храбрых погиб помкомвзвода Трофимов. Он до последнего дыхания отбивался от врагов. Их было пять человек. Взобравшись на лафет пушки и взяв винтовку за ствол, он прикладом проламывал головы белобандитам. Трофимов вышел бы победителем из этой неравной борьбы, но в него пустил очередь автоматчик. Храбрец свалился на лафет пушки.

Из орудийного расчета