Алескендер Рамазанов - Трагедия в ущелье Шаеста Страница 11

Майор (подпись) А.Кадыров

Начальник штаба

Старший лейтенант (подпись) Г. Делендик

Для справки. Из документа следует, что через месяц после боя у Шаеста майор А. Кадыров все еще командовал батальоном. Можно предположить, что в это время шло расследование причин трагедии. Или Кадырову вменили в обязанность подписывать «похоронки», а батальоном командовал другой офицер? Такое бывало.

«…В Афганистан мой муж входил вместе с батальоном 14 февраля 1980 года, а не в августе 1980-го, как указано в Книге Памяти! Думаю, что неточные данные в этой книге – результат формального отношения к работе составителей.

На самом деле было все так: перед тем как начались злосчастные события в декабре 1979 года, Кадыров уехал в Москву. Ему предложили должность советника в Эфиопии. Моего мужа, Александра Жукова, назначили (временно) командиром батальона. Это было в начале декабря.

Саша убыл на сборы командиров батальонов на полигон «Ляур» и пробыл там 10 дней. Приехал домой он 25 декабря, а 27 вечером в 18:00–20:00 (примерно) уже была объявлена тревога. Ночью дивизию «развернули», призвали гражданских, и ночью же они через весь город на технике переместились в запасной район (учебный центр «Ляур»). Вечером 29 декабря колонны пошли в Термез.

У Вас может возникнуть вопрос: откуда такая точность? Дело в том, что 29 декабря – мой день рождения. В этот день я, зная, что Саша убежал по тревоге с температурой (он простыл на сборах) и тревожный чемодан не взял, поехала в сторону полигона с теплыми вещами и таблетками в надежде его там найти.

Это сегодня выглядит смешно. Тогда мне было не до смеха. Конечно же, я до вечера его проискала без результата. В начале февраля мы с Олей Дворской ездили к ребятам в Термез, буквально перед отправкой их через границу. В Термезе я узнала, что из Москвы Кадырова срочно вернули и он в Термез уже уходил с батальоном. Как видите, неточность в книге – это всего лишь неточность! Хотя со стороны этот факт может показаться весьма интригующим: получается, что мой муж находился всего один день в Афганистане, был отправлен на рискованное задание и убит! Нет, капитан Жуков прослужил в Афганистане без малого семь месяцев, успел побывать в отпуске и вновь вернуться в Кундуз.

Привезли тела наших мужей. Моего Сашу хоронили в пятницу, а Сашу Дворского – в субботу. Объяснили тем, что душманы не давали возможности вывезти тела сразу. В воспоминаниях (из вашей почты) я прочитала, что оставшиеся в живых ночь переждали и только утром к ним приехали представители из дивизии. Мне сообщили о гибели мужа вечером 4 августа. Когда на самом деле вывезли тела ребят, я не знаю. Про ранение в сонную артерию мне сказал Кадыров, а документального подтверждения я что-то не помню. Хотелось бы разыскать прапорщика, которого Саша перевязывал. Фамилию называли, но тогда я не запомнила – ни в Душанбе, ни потом, в Пятигорске. А зря! Вроде бы Захаров. Если у вас есть список офицеров и прапорщиков всего батальона, то можно найти».

«…Ну скажите, что не гримаса истории? Герои Олимпиады-80 после развала СССР выехали: Сальников в Испанию, Варданян и Мелентьев в Америку, Седых во Францию, Давыдова в Канаду, Санеев в Австралию. А ведь плакали, когда Миша улетал! Впрочем, кого теперь эти герои интересуют? А советские солдаты сражались в Афганистане с контрреволюцией и проклятым империализмом во главе с США!

Скажите, у вас не создается впечатление, что вся эта операция была спланирована именно к окончанию Олимпиады-80? Давайте пойдем «от противного». Это же был особый день? Праздник, так? А ведь во все времена в Советской армии в праздничные дни даже выезд транспортных машин не поощрялся. Я уже не говорю о том, что во время Олимпийских игр у греков прекращались войны».

«…Я сейчас припоминаю еще один эпизод из нашего разговора с Кадыровым. Когда он рассказывал о бое, упоминал фамилию командира дивизии Степанова. Говорил, что его наказали тем, что отправили в Союз. И еще Кадыров говорил, что «они» (начальство дивизии) перепили в этот день, поскольку 3 августа 1980 года проходило закрытие московской Олимпиады, поэтому разведывательному батальону не было оказано своевременной и должной помощи.

Для справки. Полковник Степанов В.А. командовал 201-й мотострелковой дивизией в период с 30 августа 1979 года по 27 апреля 1981 года. От занимаемой должности в указанный период не отстранялся. В историческом формуляре дивизии нет каких-либо сведений о дисциплинарной ответственности офицеров управления и штаба дивизии за события 3 августа 1980 года.

Приказы штаба и политуправления ТуркВО, 40-й армии и дивизий об ужесточении контроля за перемещением личного состава и техники в период проведения Олимпийских игр 1980 года можно увидеть в военном архиве (Подольск).

«…На днях обещаю посетить могилы погибших разведчиков. Саша Халиков поможет. А насчет помощи от дивизии… Бардак, всех разогнали, уволили, сослали в ПУрВО (по «зажопинским» выселкам), приписав к военкоматам дожидаться жилья (это означает полтора-два года минимум). Заштатники в России получают не больше 4–5 тыс., жить негде, семью некуда привезти… Пенсию я выслужила, до права на получение жилья еще 1,5 года тянуть (если дадут дослужить…). Вот все как 10 лет назад: без дома, без работы.

Почему Вы вспомнили про эти могилы? Здесь уже не знают ничего про этот бой у города Кишим. Путают с потерями в операции у Ишкамыш в 1986 году, о которой недавно рассказывали на «ВоенТВ». Там прошла встреча участников. Но о Шаеста не упоминалось.

Для справки. Встреча разведчиков была показана в марте 2010 года на телеканале «Звезда» в ток-шоу «На войне как на войне». Речь шла об участии 783-го орб в армейской операции «Маневр» (15–20 июня 1986 года в провинциях Кундуз и Тахар). Потери: 21 человек убит, 36 ранено. Причина: неверная высадка десанта. Общие потери в этой операции, как и сам ее факт, в историческом формуляре дивизии не указаны. Еще одна Шаеста?

Поиски в Сети пришлось временно свернуть. Были тому причины. На страницу в «Одноклассниках» зачастили «невидимки», электронная почта украсилась совершенно нелепыми угрозами о моей скорой смерти. «Ты умрешь, мразь!» и все такое…

Боже правый, тридцать лет прошло, а все страсти кипят? Обычно я не отвечал на звонки по мобильному, если высвечивалось предупреждение «номер засекречен». А тут случайно вышло, не посмотрел толком, нажал на зеленую «трубку».

«Здравствуй, старая сволочь. Все никак не успокоишься? Не рекомендуют добрые люди Шаесту твою разрабатывать. Молчишь?» – Голос звучал напористо и весело. Я лихорадочно пытался вспомнить, слышал ли его раньше. Не вспомнил, и в досаде послал звонившего на три буквы, после чего и ни в чем не повинный телефон пристукнул кулаком. А чего досадовать? Сам и номер в Сети оставил, и «мыло» на Яндексе.

Разнобой в датах, и «другая рота по параллельному (!) ущелью», и «комбата расстреляли». Да еще и офицер штаба армии вспоминает, что погибло более сотни бойцов и почему-то второго августа? Понятно, что память непременно изменяет, как нимфетка старому воину. Но нет, тут дело в другом – память действительно иногда изменяет, но, что хуже всего, – обстоятельствам!

Правда ли, что «мертвые сраму не имут»? Я не знаю ответа на этот вопрос. Он из области веры.

Нужна ли фантазия живых о последней минуте воина? Я не знаю ответа и на этот вопрос. Потому, что четверть века был военным газетчиком.

Я попытался найти описания подвигов разведчиков. Простите за канцелярские фразы, но так указано в наградных листах: «Краткое описание подвига или заслуг представляемого к награде». Увы, гриф «секретно по заполнении» с наградных листов афганской войны пока не снят. Поэтому пришлось опираться на материалы открытой печати: газеты, публикации в Сети, выдержки из «Книги Памяти…».

Оказалось, что отвагу и стойкость погибших у Шаеста бойцов в последующие годы описывали многие добрые люди, никогда не имевшие отношения к Афганистану. Но с чьих слов? Кто-то же видел, как погибала первая рота?

В разных источниках я искал и находил скупые строки о последних минутах павших бойцов. Не могу не привести их здесь из благодарности к неизвестным мне авторам за то, что хотя бы они сказали во всеуслышание несколько добрых слов о погибших бойцах.

СЕРЖАНТ СЕРГЕЙ ВЛАСОВ

«…«Духи» нависали над разведвзводом черным крылом. Они были всюду, и всюду – кинжальный огонь. Сержант Власов, наиболее опытный из бойцов, приказал: раненым отходить в укрытие. А сам с парнишкой из Ленинграда встал насмерть на пути моджахедов. Но он был еще жив и крикнул Саше Гужову, пытавшемуся вернуться: «Назад! У тебя жена и маленький ребенок. Ты уцелеешь! Я прикрою…»