Сталинград. Крах операции "Блау" - Пауль Карель Страница 11

Залп почетного караула раскатился над вершинами деревьев. С запада доносились громовые раскаты: эскадрильи Рихтгофена взлетали и брали курс на Севастополь. Большое 27-дневное сражение за овладение сильнейшей крепостью мира началось.

С вершины скалы, возвышавшейся у деревни, открывалась великолепная панорама всего Севастополя. Саперы оборудовали наблюдательный пункт прямо в скале. Он был в относительной безопасности от артиллерийского огня противника и воздушных налетов. Оттуда, через стереотрубу, можно было наблюдать город и его укрепления на всем их протяжении.

На этом наблюдательном пункте Манштейн вместе со своим начальником штаба полковником Буссе и адъютантом Шпехтом по прозвищу «Пепо» сидел часами и наблюдал результаты первых ударов авиации и артиллерии. Было 3 июня 1942 года.

Здесь, где некогда древние греки оборудовали свое первое торговое поселение, а готы во время великого переселения народов строили свои скальные крепости, где позднее генуэзцы и татары сражались за гавани и плодородные долины и, наконец, во время Крымской войны XIX века пролилась кровь англичан, французов и русских, теперь на этом месте сидел немецкий полководец, тесно прижавшись к скале, и вновь руководил битвой за порты и бухты этого райского уголка черноморского полуострова — Крыма.

«Черт знает какой силы был этот огневой налет!» — удивлялся Шпехт. Буссе согласно кивнул. Но он заметил скептически: «И все же мы не можем быть достаточно уверенными в том, что для атак нашей пехоты мы проделали достаточно проходов в оборонительном поясе вокруг крепости».

Манштейн стоял у стереотрубы и смотрел вниз на Бельбекскую долину, с высившейся на ней горой, прозванной солдатами «Масличная гора». Пикировщики эскадрилья за эскадрильей стремительно пролетали над их головами, затем заходили на Севастополь, сбрасывали бомбовый груз, вели огонь из бортового оружия и снова отворачивали. Штурмовики стремительно проносились над плато. Истребители, как молнии, рассекали небо. Бомбардировщики также шли своим курсом.

Уже несколько часов спустя после начала бомбардировки 11-я армия завоевала господство в воздухе. Слабые ВВС советской Приморской армии были разбиты. Они вступили в сражение, имея в своем составе всего лишь 53 боевые машины.

8-й авиакорпус совершал ежедневно 1000, 1500, 2000 боевых вылетов. Специалисты называли этот вид воздушного сражения «атаки волнами». И в то время, когда с неба на Севастополь обрушился град бомб, несших смерть, немецкая артиллерия вела огонь из всех калибров по вражеским позициям. Артиллеристы выискивали прежде всего укрытые в скалах артиллерийские позиции противника, сравнивали с землей траншеи и проволочные заграждения, наносили удар за ударом по бронеколпакам, защищенным бетонными укреплениями артиллерийских позиций — днем и ночью на протяжении пяти суток.

Этот прием придумал Манштейн в качестве решающей увертюры к наступлению. Не так, как делалось обычно, — массированные артподготовка и авианалет в течение одного-двух часов и затем само наступление. Нет, Манштейн знал, что мощные укрепления Севастополя с сотнями бетонированных и бронированных сооружений, широким поясом бункеров и блиндажей, мощными бронированными артиллерийскими позициями, тремя укрепленными полосами с обшей протяженностью траншей в 350 км и пробитыми в крутых скалах позициями реактивных минометов невозможно было вывести из строя обычной артподготовкой.

Поэтому план Манштейна состоял в том, чтобы вести на протяжении пяти дней мощный уничтожающий огонь артиллерии, минометов, зенитных и штурмовых орудий. Всего 1300 стволов вели огонь по разведанным укреплениям и полевым позициям советских войск. Кроме того, свой груз на цели сбрасывали бомбардировочные эскадры 8-го авиакорпуса.

Это была дьявольская увертюра. Никогда во время Второй мировой войны ни до Севастополя, ни после немецкие войска не применяли столь мощные силы артиллерии.

В Северной Африке в конце октября 1942 года Монтгомери начал историческое наступление английских войск под Эль-Аламейном против позиций Роммеля, имея 1000 стволов артиллерии. Манштейн применил под Севастополем на 300 стволов больше.

Особая роль в ударах артиллерии отводилась применению реактивных минометов. Впервые это чудовищное оружие было массированно применено на решающих участках наступления. Перед фронтом крепости были стянуты два минометных полка и два минометных дивизиона, подчинявшиеся специальному штабу под командованием полковника Ниманна: всего 21 батарея с 576 стволами, в том числе батареи полка тяжелых метательных установок калибра 280 мм и 320 мм (кумулятивные и зажигательные снаряды, особенно эффективные против укреплений).

В ходе огневых налетов каждую секунду реактивными установками этого полка выпускалось 324 снаряда. Они обрушивались на определенные участки вражеских полевых укреплений. Их убийственная мощь была столь же велика, как и морально-психологическое воздействие. Эффект от боевого применения одной батареи в составе шести орудий, выпускавших разом 36 ракет, начиненных фосфором, с раздирающим нервы воем обрушивавшихся на вражеские позиции, был потрясающим.

Взрывная сила одной такой ракеты хотя была не столь велика, как у обычного артиллерийского снаряда, но ударная волна при взрыве на узком пространстве приводила к разрыву кровеносных сосудов. Солдаты, занимавшие позиции не в непосредственной близости от места разрыва, оказывались деморализованными вследствие оглушительного грохота и парализующего взрыва. Эти факторы приводили солдат к панике. Аналогичное воздействие на русских оказывали также атаки наших пикирующих бомбардировщиков. Впрочем, немецкие войска на массированное применение русскими реактивных минометов, так называемых «сталинских органов», реагировали также панически.

Среди обычных образцов артиллерии, которая вела огонь по крепости Севастополь, имелось три особо выдающихся гиганта, вошедших в анналы военной истории: мортира «Гамма», мортира «Карл», называвшаяся также «Тор», и гигантское орудие на железнодорожной платформе «Дора», — все три представляли собой кульминацию развития обычных артиллерийских систем. Они были сконструированы специально для борьбы против крепостей. Перед войной наряду с крепостями в Бельгии и французской линией Мажино имелись такие крепости, как Брест-Литовск, Ломжа, Кронштадт и Севастополь. Ленинград уже не являлся крепостью в буквальном смысле этого слова, равно как и старые французские городские укрепления вдоль Атлантического побережья.

Мортира «Гамма» была вторым рождением «Толстой Берты» времен Первой мировой войны. Её снаряды калибра 420 мм весили каждый 923 кг и могли поражать цели на расстоянии до 14,25 км. Длина ствола составляла 6,72 м. Артиллерийская прислуга для обслуживания этого необычного гиганта насчитывала 235 человек.

Но «Гамма» была карликом по сравнению с «Карлом» калибром 615 мм, самым тяжелым орудием Второй мировой войны, специально применявшимся сухопутными войсками против мощнейших железобетонных укреплений. Бетонобойные снаряды весом 2200 кг каждый способны были пробивать мощнейшие