Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир - Коллектив авторов Страница 11

«Бояться просто нет времени»

В марте 2020 года, когда Зинаида Мутовина, ревматолог и заведующая отделением, переехала в гостиницу, ее сыну исполнилось три месяца. Когда она вернулась домой, ребенку было больше года. В гостиницы (их предоставили городские власти), в общежитие, построенное на территории больницы, перебрались многие сотрудники, чтобы не заразить близких, да и смысла возвращаться домой на пару часов не было. Старшая медсестра отделения аллергологии-иммунологии Ольга Литвинцева живет в Московской области, на дорогу уходит немало времени. «Ворчала. Вечером хотелось отдохнуть, и чтобы дети не мешали. Сейчас живу в комфортабельной гостинице, до больницы – полчаса. Но все бы отдала, чтобы приезжать домой и видеть семью и детей. Меняются ценности», – рассказывает она. «Невозможность обнять близких – это катастрофа», – говорит Марьяна Лысенко.

Елена Соколова, заместитель главного врача по работе с сестринским персоналом, считает, что самым сложным в начале пандемии оказался психологический аспект: «Ковид на нас буквально обрушился. Многие люди испугались, хотя в первую очередь не за себя, но за родных и близких. Потребовалась большая работа, чтобы переломить эти настроения. Вместе с главным врачом ходили по отделениям, разговаривали с сотрудниками. Паники удалось избежать, все настроились на нормальную работу. Пандемия оказалась настоящей проверкой на стойкость, дружбу, взаимовыручку. Многие открылись с совершенно неожиданной стороны, незаметные прежде сотрудники показали себя настоящими бойцами. Кое-кого я переоценивала, но таких – по пальцам пересчитать». «Решение остаться работать в условиях инфекционной больницы – это и профессиональный, и личный выбор. Все лучшие специалисты остались. Ушли единицы и те, с кем, честно говоря, расстаться было не жалко», – вспоминает Белоглазова.

Смена обязанностей, подразделения (это произошло практически у каждого третьего сотрудника), режима работы, структуры управления – дополнительный стресс, усугубляющий ситуацию.

Особенно тяжело пришлось непрофильным специалистам – хирургам и гинекологам, урологам, офтальмологам и другим, – которым пришлось переквалифицироваться в терапевты и инфекционисты.

Павел Азаров заведует отделением оториноларингологии. Он высококвалифицированный отохирург. Это редкая специальность, навыки тренируются годами. В пандемию он стал рядовым сотрудником в ковидном отделении. «Пугала прежде всего неизвестность. Когда переехал в гостиницу, семья провожала как на фронт, и я ощущал себя именно так. Справиться со страхом помогало тщательное следование правилам безопасности, сделал прививку при первой же возможности», – рассказывает он.

А вот санитарка (в ГКБ № 52 ласково говорят «санитарочки») отделения гематологии и химиотерапии Анна Батюкова, по ее словам, не боялась: «Коронавирус можно подцепить и в автобусе. А страх только мешает». В ее отделении от того, как ты помоешь полы, зависит жизнь человека: химиотерапия снижает иммунитет, нужна высочайшая стерильность. В пандемию здесь продолжали лечить гематологических пациентов с коронавирусной инфекцией – самую уязвимую группу пациентов. «Когда все силы направлены на решение задачи – бояться просто нет времени», – говорит Марьяна Лысенко.

Поначалу, когда вакцин еще не было, переболели многие сотрудники. Тогда погибли трое: врач, медсестра и руководитель отдела кадров, – и это была жуткая трагедия. Кого-то долго вытаскивали, но спасли. Кто-то терял близких – врачи, к сожалению, не всесильны.

Настрой на борьбу

Первого ковидного пациента в 52-й помнят все. В реанимации он пролежал 75 суток, но выздоровел. Помнят и остальных: и кто выжил, и кто нет, – потому что боролись за каждого. Медики и волонтеры вспоминают, как выздоравливали самые безнадежные, но сильные духом и уходили те, у кого медицинские показатели были лучше, но кто не хотел бороться. «Мы иногда забываем, что лечение – это труд не только для тех, кто лечит, но и для самого пациента. Возможно, для него – самый тяжелый», – повторяет Марьяна Лысенко.

Пациентоориентированность – модное слово. Проведенное исследование подтвердило позитивное влияние на результаты лечения самого факта сотрудничества врача и пациента. Биопсихосоциальная модель в медицине (термин ввел американский психиатр К. Роджерс) о том, что личность, ценности, эмоции и потребности важны для медицины так же, как и лабораторные анализы.

Волонтер Леонид Краснер вспоминает боевого генерала на больничной койке, задыхающегося, полностью зависимого от других, неспособного самостоятельно сходить в туалет. «Для человека такого типа ситуация мучительная. Он хотел, чтобы коллеги принесли ему личное оружие и он покончил со всем этим», – рассказывает Леонид. Краснер не знает и не хочет знать, сколько человек ему обязаны жизнью. С начала пандемии и он, и другие волонтеры ходят по отделениям и ищут те самые слова, для каждого свои, которые помогут настроиться на борьбу.

Психологическая поддержка особенно важна, когда из-за инфекционного режима отделения закрыты для посетителей.

Есть телефон, но не у каждого есть силы им воспользоваться, у кого-то села батарейка или возникли другие проблемы. Волонтеры помогали их решить, организовывали общение с родственниками для людей в реанимации, когда это разрешали и даже рекомендовали врачи. «Иногда это был последний, прощальный, разговор, и хорошо, что он случился», – рассказывает Краснер.

Совсем недавно реанимации в России были полностью закрыты. Человек оказывался за дверьми, а потом родным просто звонили…

С медицинской точки зрения эти правила понятны. Достаточно увидеть, как работают реанимационные бригады. Надо соблюдать стерильность, вид родного человека может напугать, и далеко не все посетители способны вести себя адекватно. Но, например, в США жизнь безнадежного и умирающего больного будут поддерживать только для того, чтобы родные успели с ним попрощаться… Несколько лет назад реанимации в России стали открываться.

В ГКБ № 52 реанимация была открыта до пандемии, были разработаны правила, система сопровождения родственников. В ковид проводниками стали волонтеры, и это оказалось очень важным.

Многие помнят, как в начале пандемии люди искали родных по больницам и никуда не могли дозвониться. Людей старались спасти. Что при этом испытывали их близкие, казалось второстепенным. В 52-й об этом подумали: наладили нормальную связь с родственниками. В справочной всегда можно получить информацию о пациенте, а в определенное время – поговорить с лечащим врачом. И эта система действительно работает.

С человеческой точки зрения коммуникация принципиально важна.

Люди болели семьями. Скорые увозили