Сборник - Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 г Страница 12

Мое воинское обмундирование состоит из камуфлированной формы зеленого цвета натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой (машины) состоит из украинского оборудования. Наши вещмешки состоят из американского оборудования (...).

Во время нападения на г. Цхинвал я находился в трезвом состоянии. (...) Свои показания даю добровольно, полностью на них настаиваю, при этом на меня не было оказано никакого воздействия. Русским языком я владею не очень хорошо, поэтому в моем допросе принимает участие (переводчик) (...).

Мы ни одного выстрела не произвели, так как сломалась рация, а впоследствии мы были взяты в плен. Больше мне добавить нечего.

Младший сержант, командир танка, 4-я бригада, танковый батальон

(Персональные данные.) У нас в городе не было никакой работы, у меня не было средств к существованию, и в середине 2006 года я поступил на военную службу в грузинскую армию. Заработная плата составляла примерно 700–800 лари (...). В мои обязанности входило следить за состоянием автотранспорта в части. Наша часть дислоцировалась в г. Вазиани. В состав нашей части входило: 3 пехотных батальона – 500–600 человек; 1 танковый батальон – 27 танков, БМП-2 – 10 штук (...).

Мое воинское звание – младший сержант. Личного номера у меня нет. Командиром танкового батальона был майор К. Больше я там никого не знал. Номер бригады – 1614, номер батальона – 16165. Подготовку я проходил в селе Вазиани на специальном полигоне. В составе нашего подразделения иностранных инструкторов не было. Инструкции проводил командир батальона К. и командир роты лейтенант Ч. Перед наступлением на РЮО 7 августа 2008 года мы были переброшены из Вазиани на машинах в с. Агара (...). Село Агара граничит с Республикой Южная Осетия. Никаких боевых задач не было, была задача ехать на г. Цхинвал (...). По пути следования мы проехали примерно 4 грузинских села, то есть передвигались по своей территории. Доехав до города Цхинвал, мы остановились, где нас ждала пехота. Около г. Цхинвал наши командир батальона и командир взвода дали приказ наступать на город, открывать огонь по всему, что движется в городе. Передо мной в г. Цхинвал вошли пехотные войска, следом за ними поехали танки в количестве 5 шт. Остальные остались у въезда в город и ждали указаний. Командир взвода и командир батальона находились вместе с нами, а впоследствии вместе с пехотными войсками вошли в г. Цхинвал.

8 августа 2008 года примерно в 10 часов у меня пропала связь на танке, в результате чего от командира батальона К. я получил боевое задание при отступлении пехотных войск прикрыть огнем их отход и вывести их в безопасное место. Я въехал в город. Около боевой машины шла пехота в количестве 20 человек, их фамилии я не знаю, только знаком с ними по лицу. Въехав в город Цхинвал, мы оказались в районе «Шанхай». У меня в танке не было связи. Мои дальнейшие действия (зависели) напрямую от пехотных войск, которыми командовал один сержант, но его фамилию я не помню, который мне сказал, чтобы я остановил свой танк и ожидал дальнейших указаний. Сами пехотинцы отошли от моего танка примерно на 40 метров. Я простоял примерно 10–15 минут, после чего я послал механика к расположению пехоты, чтобы поинтересоваться о наших дальнейших действиях. Механик ушел, и больше я его не видел. Что с ним произошло, мне не известно. Мы с наводчиком продолжали оставаться в боевой машине, прождали там еще примерно 5-10 минут, после чего я увидел, что к танку подошли югоосетинские ополченцы, которые предложили нам сдать оружие и (сдаться) самим.

Стрелять в мирных жителей никто не говорил. Приказы отдавали командир батальона К. а и командир роты Ч. Именно нам был дан приказ от разных лиц – переброситься в с. Агара и осуществить нападение на г. Цхинвал. Также нам было сказано о том, что в городе Цхинвале мирных жителей нет, что там есть только одни военнослужащие. Иностранных наемников у нас не было. В полку были американские инструкторы, которые обучали в основном пехоту, к танковым войскам инструкторы никакого отношения не имели.

Моя должность – командир экипажа. Я нес службу на боевой машине Т-72. В состав экипажа входило 3 человека (...).

В мои обязанности входило принимать и выполнять команды боевого руководства, получать команды от пехоты в момент боевых действий. Боевая машина танк Т-72 оснащена (...).

В ночь с 7 августа на 8 августа 2008 года мы были переброшены в с. Агара (...). По прибытии в с. Агара мы на танке своим ходом доехали до г. Цхинвал РЮО (...).

Я и наводчик подчинились воле ополченцев, вышли из боевой машины, сдали оружие. Осетины (...) нормально себя вели, пообещав сохранить жизнь. Я и (наводчик танка) спокойно подчинились их воле, после чего нас привезли в с. Хетагурово, где мы находились в одном из домовладений села. Во время нахождения в селе среди осетин лично в отношении меня никто никаких преступлений не совершал. Никаких заявлений у меня по данному поводу нет.

Мое воинское обмундирование натовского образца, ботинки турецкого образца, оснащение боевой машины состоит из украинского оборудования, наши вещмешки (...).

Во время нападения на Цхинвал лично я находился в трезвом состоянии, никаких наркотических и психотропных средств не употреблял (...).

Свои показания я даю добровольно, полностью на них настаиваю, при этом на меня не было оказано никакого воздействия. Русским языком я владею хорошо. Когда я на танке въехал в г. Цхинвал, то я не произвел ни одного выстрела, не убил ни одного человека. Больше мне добавить нечего.

Резервист, пехотинец

(...) показал, что работает в должности главного специалиста паспортного стола Чугуретского района г. Тбилиси МВД Грузии. 6 августа 2008 года его, как находящегося в воинском запасе, призвали на военную службу через (...) РВК г. Тбилиси. Вместе с другими резервистами в количестве около 4000 человек их собрали на площади им. Марджанишвили г. Тбилиси, выдали военную форму и автоматы Калашникова. Затем на автомашинах «КамАЗ» направили в с. Тамарашени Республики Грузия к административной границе с Республикой Южная Осетия. 7 августа 2008 года прибыли в с. Тамарашени, где уже находились другие подразделения грузинской армии, танки и артиллерия. В течение 7 августа и в ночь на 8 августа 2008 года проводился массированный обстрел г. Цхинвала из различных видов тяжелой артиллерии и установок «Град». Утром 8 августа 2008 года по приказу командира батальона выдвинулись в г. Цхинвал. Была поставлена задача укрепиться в г. Цхинвале и «освободить его от всех» – так дословно звучал приказ командира. В Цхинвале видел, как его сослуживцы расстреливают дома, по городу много убитых мирных граждан. В Цхинвале видел не менее 10 грузинских танков, которые производили выстрелы по жилым домам. Ему (свидетелю) стало плохо от увиденного, бросил свой автомат и направился в с. Тамарашени. 9 августа 2008 года был задержан югоосетинскими ополченцами. Добровольно в армию не пошел бы, но вынужден был убивать в составе батальона резервистов.

Вместе с тем следует отметить, что отношение к российским военнопленным со стороны представителей вооруженных формирований Грузии не отличалось особым гуманизмом, о чем свидетельствуют показания военнослужащих Вооруженных сил РФ.

Справка

По данным, обнародованным председателем комитета по обороне и безопасности парламента Грузии Гиви Таргамадзе, в результате военных действий с грузинской стороны погибли 215 человек. Ранения разной степени тяжести получили 1 тысяча 469 человек. Без вести пропали 70 военнослужащих.

Военнослужащий Вооруженных сил РФ, младший сержант

Допрошенный в качестве потерпевшего, 9 августа 2008 года военнослужащий пояснил, что его подразделение выдвинулось на территорию Республики Южная Осетия для оказания помощи находившимся там частям Российской армии, и 12 августа 2008 года (они) прибыли на территорию Республики (Южная Осетия).

14 августа 2008 года (потерпевшему) и другому военнослужащему(...) была поставлена задача в составе колонны российской техники проследовать в г. Гори и перевезти кунг с документацией. По дороге автомобиль «Урал» сломался, кунг с документацией был отцеплен. В результате поломки(...) и(...) отстали от колонны, сбились с пути следования. 14 августа 2008 года, когда уже стемнело,(...) и (...). увидели на обочине дороги мужчину в военной форме российского образца. (Потерпевший) вышел из автомобиля, чтобы спросить дорогу. Но тот мужчина предпринял попытку схватить (его). Последний смог вырваться, сел в кабину «Урала» и попытался уехать. В тот же момент по кабине со стороны пассажира был открыт огонь. (Потерпевший) открыл ответный огонь из автомата, затем выпрыгнул из кабины и спрятался в овраге у дороги. После чего грузинские военнослужащие предложили (потерпевшему) сдаться. Последний отстреливался до тех пор, пока у него не закончились патроны, после чего был окружен и взят в плен. Его (...). связали, привезли в придорожное кафе в неизвестном населенном пункте, переоборудованное во временный штаб. Там (...) и (...) развели по разным комнатам и начали допрашивать. (...) задавали вопросы о количестве российской военной техники, дислокации, расположении минных полей, при этом подвергая его избиению со стороны нескольких военнослужащих Грузии. Только утром его и (...) передали грузинским полицейским, которые доставили их в следственный изолятор г. Тбилиси, где последние находились до 19 августа 2008 года, после были обменены на грузинских военнопленных.