Алексей Сахнин - Опыт Октября 1917 года. Как делают революцию Страница 12

«Товарищам из районов» (так их рекомендовал Залежский) казались несущественными доктринальные расхождения лидеров, но их вдохновляла перспектива радикального действия, на которую их настраивала уличная стихия, с которой они имели дело изо дня в день. Они чувствовали объективную логику революции, которая вела к углублению общественных антагонизмов и требовала быстрых и максимально глубоких преобразований и уже потому они готовы были легко перешагнуть через барьер идеологической (и теоретической) марксистской традиции (т. е. через то, что Ленин назовет «старым большевизмом»). Если Каменев и его сторонники исходили из интеллектуальной схемы, усвоенной за долгие годы, то «унтер-офицеры» большевизма выражали настроения революционной улицы, не признающие схем и правил.

Старые лидеры ПК также испытывали это давление снизу – и оно облегчало им понимание (если не интеллектуальное, то эмоциональное) «Апрельских тезисов». Однако они в меньшей степени были связаны с ежедневной работой в массах, нетерпеливо ждущих перемен, а в большей – с сугубо политической деятельностью в советских и партийных органах, которые заражали их своими относительными умеренностью, консерватизмом и верностью традиционным идеологическим моделям. Кроме того, установившийся в партии режим, т. е. система взаимоотношений, функциональное разделение и иерархия, обуславливали, в том числе и структуру внутрипартийных фракций (лучше сказать – протофракций). Так, старые лидеры ПК (Залежский и др.) и Каменев выступали единым фронтом в марте в борьбе с левыми лидерами первого состава РБ ЦК (Шляпников, Молотов). Их торжество на этом этапе внутрипартийной борьбы способствовало не только политическому, но и идейному сближению. Программа партии, проводившаяся редакцией «Правды», была той политической платформой, на которой объединялись все противники Шляпникова. Теперь было не просто уйти с этих позиций. Однако устойчивым союз Каменева и старых лидеров ПК не был, что и выразилось в колебаниях последних, в их стремлении стереть противоречия между собственной позицией и тезисами Ленина.

Помимо разногласий между старыми лидерами ПК, с одной стороны, и представителями первичных организаций партии, с другой, выяснилось, что внутри самого ядра руководства петроградской организации назревает противостояние двух наиболее заметных активистов – Залежского и Багдатьева, каждый из которых де факто претендовал на роль неформального лидера столичной организации. Это ослабляло позиции ПК в его борьбе за руководство партией в целом. Также как в начале марта внутренняя неоднородность РБ ЦК не позволила этому органу стать общепризнанным партийным центром, так и теперь новый внутрипартийный режим, основанный на неформальном соглашении Каменева с лидерами ПК, оказался под угрозой распада, в том числе и из-за разногласий в самом ПК.

Теперь же, 8 апреля, собравшиеся абсолютным большинством голосов проголосовали против тезисов Ленина «в целом» (только 2 человека проголосовали за них, 1 воздержался и 13 отдали свои голоса против ленинских предложений). Вместе с тем, было решено открыть по тезисам широкую дискуссию в районах партии. Это решение было, конечно, лишь формальным подтверждением очевидного факта: после публикации ленинской статьи в «Правде» дискуссия состоялась бы сама собой. Но значение открытого обсуждения именно в районах и первичных организациях партии в столице в этот момент повышалось в связи с предстоявшей менее чем через неделю общегородской конференцией, которой предстояло не только определить позицию петроградских большевиков по ключевым вопросам тактики и стратегии партии, но и избрать новый, на этот раз полностью выборный и ответственный перед активом ПК.

О настроениях большевистского актива в районах Петрограда в этот момент свидетельствуют, например, опубликованные в «Правде» отчеты о собраниях Василеостровского и Пороховского райкомов РСДРП(б) (произошедших 9-10 апреля). «Обсудив тезисы Ленина, собрание считает их в общем и целом правильными и поручает своим представителям отстаивать их, но в результате дебатов на конференции могут вносить те или другие частные поправки» – гласила резолюция василеостровцев. На районном собрании большевиков пороховского района докладчиком выступила Л. Сталь, так эмоционально защищавшая тезисы Ильича уже на заседании ПК 8 апреля. По всей видимости, ей удалось убедить собравшихся, и те «согласились с основными положениями тезисов Ленина и выбрали 4 делегатов на общегородскую конференцию с мандатом голосовать за эту платформу». Таким образом, полевение низового партийного актива продолжалось, одновременно нарастало давление снизу на старое руководство ПК. Один из бастионов действующего внутрипартийного режима дал заметную трещину.

Эта тенденция к нарастанию левых радикальных настроений в райкомах Петрограда в следующие дни только усиливалась. Резолюции с поддержкой «апрельских тезисов» приняли общие собрания большевиков 2 Городского и Петроградского районов и т. д. Вместе с тем, общая радикализация и «полевение» были связаны в большей степени с изменением настроения улицы, а не с содержательной дискуссией по теоретическим проблемам (хотя фактор «разъяснительной работы» твердых сторонников Ленина так же играл свою роль). Рост поддержки Ленина и его курса в низах партии отражал стремление к решительному действию, а не глубокое переосмысление природы революции и ее перспектив.

В этих условиях, 14 апреля открылась Петроградская общегородская конференция. Первым и основным вопросом дискуссии на конференции был вопрос о текущем моменте и задачах партии (т. е., по существу, о тезисах Ленина). Прения ясно продемонстрировали, что хотя идеи вождя уже успели оказать существенное влияние на настроения многих партийцев, говорить о том, что большевики Петрограда готовы взять их на вооружение, было пока рано. Ленин, успевший за неделю, предшествующую городской конференции, развить свои тезисы в работе «Письма о тактике», прилагал теперь все свое ораторское искусство, чтобы окончательно убедить колеблющихся.

Отдавал ли Ленин себе в этом отчет или нет, но его выступление свидетельствовало о некотором сдвиге его позиций «вправо». Хотя стратегические ориентиры оставались теми же, что и в первоначальной редакции «тезисов», оценки и тактические предложения звучали из его уст не так резко. Во-первых, Ленин отметил, что классовая роль крестьянства в текущей революции далеко не однозначна. Может так случиться, что «Крестьяне отнимут землю, а борьбы между деревенским пролетариатом и зажиточным крестьянином не вспыхнет». И если революция пойдет по этому пути (хотя – «это маловероятно»), тогда «крестьянство может соединиться с буржуазией, как это сделал Совет рабочих и солдатских депутатов», и это станет огромным тормозом для развития революции.

Во-вторых, Ленин подчеркнул, что до тех пор, пока «власть Временного правительства опирается на Совет рабочих депутатов, свергнуть его «просто» нельзя». Не все «правильно понимают» – говорил Ленин – задачу свержения правительства, умеряя пыл своих сторонников, «его можно и должно свергнуть, завоевывая большинство в Советах». Если свести эти тезисы воедино, получалось, что осуществимость первоначальной ленинской тактики полностью зависит от поведения «мелкобуржуазных слоев» (т. е., главным образом, крестьянства и солдат) и их представителей в Советах. До тех пор, пока они не перейдут на «точку зрения пролетариата» (т. е. большевиков и самого Ленина) или пока большевики не станут большинством в Советах, дальнейшее продвижение вперед невозможно.

Наконец, в статье «Письма о тактике» Ленин прямо написал, что потенциал буржуазно-демократического этапа революции исчерпан не до конца. А возможность преодоления этого этапа связана с решительным разрывом пролетариата с политикой соглашателей. Таким образом, по мысли Ленина, пролетариат (и его партия) как бы подтолкнет «мелкую буржуазию» на путь эскалации революции, оторвет ее от буржуазии. Получалось, что переход большевиков в оппозицию правительству и Советам лишь мера в рамках борьбы за влияние в этих Советах, а не разрыв с ними.

Ничего доктринально нового по сравнению с «тезисами» в этом выступлении не было, но несколько иначе расставлялись акценты. Теперь Ленин подчеркивал постепенность своего курса («Я не только не «рассчитываю» на «немедленное перерождение» нашей революции в социалистическую, а прямо предостерегаю против этого» – писал Ленин), свою лояльность к советскому принципу (а ведь в этот период Владимир Ильич считал, что только через советское самоуправление можно идти к социализму). Но, поддерживая Советы, не поддерживает ли партия, хотя бы косвенно, Временное правительство? Ответа на этот вопрос Ленин не давал.

Дискуссия, развернувшаяся после выступления Ленина, выявила два важных момента. С одной стороны, те, кто выступал до этого с критикой ленинских инициатив, видели теперь пути для компромисса. И видели их именно в области стратегии партии, ее конечных задач. Вместе с тем, особенное значение приобретали разногласия в вопросах тактики. Одно дело в теории согласиться с ленинским видением финальных перспектив революции, но совсем другое – занять предельно конфронтационную позицию по отношению к правительству и советскому большинству сейчас. «В практическом смысле он (доклад Ленина – А. С.) не так ценен, как в теоретическом» – утверждал Наумов. Многие справедливо отметили, что сказанное вождем не дает ответа на злобу дня – как относиться к правительству и к Совету в его нынешнем составе. «Вопрос о практических лозунгах – говорил Ф. Голощекин – Тезисы т. Ленина – на них можно вырисовать любой узор для практических шагов… Стремиться мы будем туда, куда зовут тезисы». Принять решение по главным вопросам текущей политики, а не ограничиваться стратегическими соображениями, призвал и Каменев: «Нам необходимо закрепить в резолюции мнение о Временном правительстве и о войне». Таким образом, если стратегия становилась почвой для компромисса (на основе признания «Апрельских тезисов» как дальнего горизонта революции; тут петроградские большевики уже приблизились к своему вождю), то тактика оставалась предметом внутрипартийной борьбы, причем Каменев и его единомышленники захватили в ней инициативу, а сам Ленин демонстрировал заметную уступчивость.