Шанти Натхини - Монолог о Себе в Азии Страница 12

По возвращении из Джакарты Ибу Даю собрала толпу народа, дабы поделиться впечатлениями об оказанных ей там почестях. Приглашенных было 300 человек, хотя собралось все-таки поменьше, если не считать толпу школьников. На стульях сидели в основном чиновники, ветераны, полиция, учителя – в общем, все те, кто в разных униформах. Не обошлось без журналистов – шустрее всего бегал с камерой балиец из «Бали Пост», явился ранее знакомый мне иностранец Кенни и пр. Организовано было все по-балийски, то есть по сути дела вообще неорганизованно – добрый час народ подтягивался и болтал в ожидании, пока все соберутся, затем подряд выступили с бравурными речами сама Ибу Даю, ее супруг и глава округа, а потом закатили пиршество под музыку и пение почтенного ветерана. Пришли и мои ученицы по йоге (необычно в костюмчиках сельских школьных учительниц). Вот так.

Встреча с правительством (раджой)

Когда Ибу Даю настоятельно пригласила меня на встречу с правительством, что другими расшифровывалось как начальство района Гианьяр, я до самого конца не понимала, что речь идет о том самом радже Чокорда, который живет во дворце на соседней улице. Иначе, может, и не поехала бы в такую рань так далеко – а именно в Пуру Масчети (где я уже бывала), которую решили превратить в йога-центр, но не прямо сейчас, а в следующем году, где меня также видели в качестве йога-тычера, коим я ведь в балийском понимании этого слова вообще не являюсь. Как бы то ни было, собрали толпу народа, который два часа томился в ожидании, скрашивая его перекрестным общением, так что поговорить довелось со всеми по очереди… Начали, конечно, с церемонии. Наконец, вдали появился «главный», все встали в приветственную шеренгу, а когда уселись, то все закончилось очень быстро: пара речей на бахаше, во время которой ораторы (и сам раджа) обращались ко мне лично с благодарностями за почтение своим посещением этого мероприятия. Вот и все!

Телевидение в банджаре

Ибу Даю снова (любит она пиар) пригласила журналистов – снимать свой центр, а заодно и меня на йоге. Приезжаем – и впрямь: телевидение поставило камеру прямо напротив Пури Дамай, так что пришлось его обойти задворками, чтобы не мешать. Причем, журналистка-помощница явно в мусульманском покрывале, видимо, они все-таки не балийцы, а из Джакарты. Вроде к нам никакого интереса – пошли заниматься… А там вместо обычного провинциального запустения все дорожки выметены, бассейн наполнен прозрачнейшей водой – сразу видно, что готовились – значит, придут снимать. Я всегда в форме – пусть приходят, мне самой готовиться в принципе не нужно…

И точно, уже к концу занятия вдруг от Пури Дамай по откосу спускается целая толпа – впереди важно вышагивает разодетая Ибу Даю, как всегда озаряя всех беспрекословной балийской улыбкой и одаривая благословениями. За ней следует целая свита (почему-то многие девушки с метелками, но ничего не разметают), среди которой выделяется полная тетушка с камерой. И вот бедных балийцев просят по второму разу подряд держать Сарвангасану (а для большинства из них это сущая пытка) – смотрится эффектно, а я вроде как продолжаю заниматься делом. Так все и засняли: я подпираю почти падающую под собственным весом балийку, сама руками развожу ей ноги в стороны и т. д. Где все это будут показывать, понятия не имею.

Полнолуние – сеанс с медиумом

Новая связь возникла благодаря приглашению посетить семейство священников в Сануре… Мы прекрасно пообщались, тем более что пригласили переводчика прямо с балийского на русский, избежав опосредования английским, на котором в семье почти не говорят. Конечно, все сказанное моему подопечному в трансе – дело сугубо личное и публикации не подлежит. Я же пришла просто познакомиться – вопросов у меня не было, впрочем медиум подтвердила, что я «на верном пути» и нужно просто продолжать делать то, что я делаю – и тогда (это уже хохма) я достигну такого успеха, что «мое правительство будет показывать меня по телевидению» (так прозвучало в переводе балийца). Что касается самого процесса, то медиум постоянно жевала какую-то гадость, от которой в конце сеанса ритуально отплевалась в качестве очередной «жертвы богам» – впрочем, все они что-то жуют, о чем поговорим в части «Бали без гламура»…

Посиделки с духами предков

Сибирячки перед отъездом проявили любознательность – захотели пообщаться с духами. Съездили вечером все вместе к тому же самому медиуму в Сануре. Переводчиком выступал на сей раз сам мангку (священник) – супруг медиума, и поскольку вопросы как всегда решались сугубо семейные и личные, ничего не комментирую. Многие мои индийские учителя подчеркивали простую истину, что самадхи – это НЕ транс. Действительно, дело не в том, какого уровня транс, а в том, что трансовое состояние в принципе находится на низком уровне. Даже продвинутые балийцы это понимают: я упоминала о сходной позиции у Прабу Дхармаясы, Д-рв Ачарьи, Свами Атмы Ананды, сына Бханте Гири и др. Причем, последние исходно относятся к разряду педанд (высших священников), а в транс впадают мангку (низшие священники). Но это уже не строгое кастовое разделение – развитие сознание от касты, конечно, напрямую не зависит, хотя само социальное положение открывает больше возможностей для духовного развития. Народ же «съест все»…

Океан и дух дедушки

Провели время на океане по просьбе ученицы, прежде чем отправиться к медиуму в Сануре, дабы пообщаться с духами ее предков. Как всегда, священница вошла в транс через молитву и жевание каких-то листьев или грибов, и получился один из самых содержательных сеансов на моей памяти. На встречу явился дух дедушки, судьба которого была самой тяжелой и драматичной из всех родственников, отчего эта родовая связь ранее не давала покоя девушке. Причем, во время ченнелинга выявилось много совпадений по информации, приходившей ей ранее через сны или собственные доселе не реализованные побуждения. Ждали, пока сначала отмолятся балийцы, прообщались с духом больше часа и вернулись в Убуд уже затемно и усталые, поскольку с самого утра перед поездкой практиковали опять 4 часа подряд.

Старый детский анекдот: ребенок боится перейти через кладбище ночью и просит встреченного на дороге дедушку проводить его. Идут они вместе, ребенок жмется к дедушке и говорит: «Я так покойников боюсь». Тот пожимает плечами и отвечает: «А чего нас бояться-то?»

Традиционная кундалини-йога

На досуге снова воспользовалась случаем встретиться с очередным аутохтонным балийским учителем. Интерес вызвала позиция с установкой на внутреннюю практику при полной индифферентности к внешним ритуалам. Хотя как потом выяснилось, Гуру Ока наперекор обществу не идет, а послушно совершает церемонии, зная их бесполезность. Встреча получилась действительно интересной и насыщенной, правда говорили мы больше с его братом по-английски, а с гуру в итоге только медитировали отдельно полчаса, когда нас оставили одних перед алтарем. Но даже с образованным братом при всех перипетиях балийско-индонезийско-англо-русского перевода чаще всего нас выручал… санскрит. Когда брат путался в объяснениях, а я начинала догадываться, о чем идет речь в практике, то просто произносила точное название на санскрите, после чего он обычно радостно восклицал «Да!» – вот так мы и общались два часа… Как обычно, не пересказываю содержание сей заумной беседы – это приключенческий роман, а не философский трактат, как никак..

Мелукат в Пуре Селукат

Периодически слышала от балийцев в Убуде, что они ездят проводить малукат/мелукат (ритуальное очищение водой) в Пуру Селукат, и сподвиглась-таки сама доехать до этого храма. Но там сразу завязалась обычная балийская интрига: мангку (священник), проводивший малукаты целых 8 лет, был из соседней деревни. Недавно в деревне появился свой новый мангку, а тот теперь главенствует у себя, хотя иногда его приглашают в Селукат специально. Так что в Селукате было нечего делать – вода из источника не лилась, на воротах дома священника висела записка «Если буду нужен – звоните по мобильному…» (и дан номер). Дома была его супруга, которая сказала, что у нее нет «пуджати» (коробки с фруктами), а вообще балийцы (как водится) толпой валят на праздники и лунные дни, поэтому в будний день пусто. Весь сюжет переместился в соседнюю деревню.

Наконец, я встретилась с тем священником только у него дома в деревне Масчети (возле Санура), поскольку чаще всего он является в храм только «по вызову» за исключением обязательных церемоний. Одет он был просто по-домашнему, а не в белом, как им положено «на службе». Немного пообщались, в основном он подтвердил известные мне сведения про омовения вообще, а про себя в частности добавил мало, будучи довольно отрешенным для балийца. В принципе, он проводит омовения только в двух храмах – своем нынешнем Пура Масчети и своем бывшем Пура Селукат (но только если его зовут специально туда). Я уже успела выслушать по дороге очередную историю от водителя-балийца, как он впал в депрессию, что здесь обычно диагностируется как «черная магия», а после малуката в Пуре Селукат выздоровел и последние два года ездит туда на омовения регулярно – держать всякую нечисть на расстоянии и впредь… Как говорится, это нормально, ибо в сумасшедшем доме еще и не такое бывает!