Александр Куницын - Служат уральцы Отчизне Страница 12

Ну вот, пока все, а то уедут.

До свидания.

Потом напишу подробно все.

1983 г.

Здравствуй, Галя!

С горячим солдатским приветом к тебе я, т. е. Коля. Получил от тебя два письма, но ответить сразу не мог. Сейчас начались рейды, время свободного почти нет. Вот и сейчас пишу в бэтээре, идет полк с рейда. Приедем в полк, получим сухой паек, а ночью опять на выезд. Ну, о себе писать нечего. Служба идет нормально, здоровье хорошее, что и тебе желаю. Мамке я написал вчера, где служу и остальное. Сашке написал, но ответа еще нет. Ну, что еще написать — не знаю. Из дому получил две фотографии. Скоро я сфотографируюсь, вышлю вам. Ну, пока и все. Пиши ты, больше и чаще. Сейчас приедем в полк, может, мне есть письмо. Передавай привет В. Вальке, Кониной, Антиповой, Юрке Андрееву, Тюленеву, Фомину. Ну, короче, всем, кто меня знает.

Пока все. До свидания.

Вот приехал в полк — мне два письма и две открытки. Одно письмо и открытка от тебя и открытка от Любы, и письмо от Надюхи, сама писала.

А ты спрашиваешь, что со мной случилось. Со мной — ничего! Я же писал, что письма могут не приходить месяц и два, и даже больше.

Ну, пока.

1983 г.

Привет из Афганистана!

Здравствуйте, мои родные мама, папа, Леля, Витя, Галя! С горячим солдатским приветом к вам я, т. е. Коля. Получил от вас письмо, за которое большое спасибо.

Немного о себе. У меня все хорошо, здоровье отличное, что и вам желаю.

Сейчас пришли с показательной засады, показывали офицерам, которые недавно в Афгане. Сегодня вечером уезжаем на операцию, на сколько — не известно, но сухой паек получили на пять суток. Ну, что еще о себе — не знаю. Тут говорят, что нашему полку осенью кончается срок и полк переведут в Союз. Правда это или нет — не знаю, но поживем-увидим. Ну, что еще вам писать — не знаю. Пишите вы чаще, а то я уже одно письмо в месяц получаю, и все. И Таня что-то не стала писать, обидеться на меня вроде не за что, а насчет времени — пять минут можно выбрать, написать хотя бы две строчки, и то мне легче будет, а то всем почти каждый день письма приходят, а мне нет.

Пишите, как у вас здоровье, у тебя, мама, у Лельки, у папки. Как дед Лазарь с бабой? Им привет передавайте. Сашка Андронов с Валькой ездят или нет, им тоже большой привет, Панькиным всем. Да что эти приветы, увидеть бы вас всех поскорей! Я даже и фотки не могу вам выслать, а ведь через три дня будет уже год, как я ушел и всех вас не видел, кроме, что на фотке. Да еще пускай Таня вышлет фотку с Аленки, а то я уже начинаю забывать, какая она. С Насти у меня есть, а она, по-моему, чем-то на Аленку похожа. Как они там? Уже, наверное, дерутся.

Ну, пока все. До свидания.

Осень 1983 г.

От редакции: Это было последнее письмо Николая Анфиногенова. Больше родные и близкие писем от него не получали.

Валерий Горбачев

СЕЗОН ДОЖДЕЙ

Записки «афганца»

Автор этих записок — Валерий Николаевич Горбачев. В свое время он учился в одной из челябинских школ, занимался в литературном объединении «Алые паруса» при Дворце пионеров и школьников имени Н. К. Крупской. Но судьба распорядилась так, что он стал хирургом, работал в Курганском институте Г. А. Илизарова, а затем хирургом Челябинского военного госпиталя.

В конце 1985-го — начале 1986 годов Валерия Николаевича командировали в Афганистан, он оперировал там наших воинов, находившихся на лечении в Кабульском военном госпитале. Его заметки и стихи, написанные по горячим следам событий, на наш взгляд, и сегодня представляют интерес для читателей как объективное свидетельство очевидца — военного врача и поэта.

Сезон Дождей — это климатический период года, соответствующий афганской зиме. Сезон Дождей в метафорном восприятии — определенный момент развития страны и ее гордого, свободолюбивого во все времена народа, оказавшегося в чрезвычайно сложной и опасной политической ситуации.

В горной стране далеко-далеко,в стылости черных ночей,Кроме того, что жить нелегко,еще и Сезон Дождей.

Писем неделю, другую нет,муторно без вестей.Небо чужое, чужой рассвет —Это Сезон Дождей.

Не уставая, песчаной пургойдует «афганец»-злодей.Не разглядеть, что лежит под рукой,Это Сезон Дождей.

Думаешь, месяц, другой пройдет,будет же посветлей.Зря, потому что из года в годснова Сезон Дождей.

Не умолкают бои в горахвсплесками очередей.Там и геройство, и подвиг, и страх —это Сезон Дождей.

Мин и гранат летящая боль,ставшая болью моей,метеосводка души, не позвольстать Сезоном Дождей.

Вера, надежда, любовь, не умри,выстои, стань сильней.В Джелалабаде и Пули-Хумри,в этом Сезоне Дождей.

Если вернусь, мы выберем часв добром кругу друзей.Где расскажу я, как есть, без прикрас,им о Сезоне Дождей.

Основная цель моей поездки была медицинской и заключалась в оказании помощи, прежде всего хирургической, лечебным учреждениям, в которые поступали наши раненые и больные. Работы хватало и днем и ночью. Ночью даже больше. Самого понятия «рабочий день» не было. Он продолжался сутками. Из боевых ранений преобладали минно-взрывные ранения (МВР), минно-взрывные травмы (МВТ) и комбинации с ожогами, переломами, отморожениями, отравлениями, обезвоживанием, дефицитом массы тела и самыми злыми инфекциями, которые только есть на белом свете. Конечно, больше всего работы выпало на долю хирургов и инфекционистов, впрочем, так бывало на любой войне.

До сих пор открыты вопросы,как от рака лечить — беда.Виноваты ли папиросы,гены, вирусы и еда.

Разработки лечений активны,но пока то прилив, то отлив.Операции паллиативны,облучение паллиатив.

Так душманские банды смертельнометастазами тут и тамрастекаются по ущельям,расползаются по горам.

Бьют нещадно их и ретиво.Но опять то в Рухе, то в Газни,словно опухоли метастазы,прорастают мгновенно они.

Операция за операцией —и бандитам и раку война.Но проблема их ликвидациикак проблема не решена.

Футурологи строят планы,полководцы дуют в трубу.А хирурги врачуют раныи ворчат на свою судьбу.

Под контролем сил мятежников находится 80 процентов всей территории страны. Война затянулась. Контрреволюция сопротивляется отчаянно и ожесточенно. Оплачивается каждый сожженный дувал, взорванный метр дороги, подбитый автомобиль или вертолет, убитый солдат или офицер. Цена убийства растет в соответствии с воинским званием. Армия переоделась в новую полевую форму, одинаковую для всех. Снайпер не видит в прицел, кто перед ним: полковник, прапорщик или рядовой. Сразу поубавилось количество раненых в голову. Во время поездок по городу на машине водитель задергивает шторки на окнах, на всякий случай. Однажды по «счастливой» случайности я не попал в «уазик» с нашими советниками (оказался лишним), обиделся на них. Через несколько минут их привезли с тяжелыми ранениями после прямого попадания в машину фугаса.

Это война жестокая, кровопролитная, у ней нет обозначенной линии фронта, нет передовой и тыла. Линия эта проходит через сердца и умы афганцев, и протянулась она из мрачного средневековья в наши дни. Она, эта линия, как электрокардиограмма, изломана обильными, даром растущими джелалабадскими урожаями по три раза в год и неописуемыми кандагарскими пустынными засухами. Она, эта линия, словно контуры гор на горизонте, хранящих на пиках своих вековую мудрость древнейших племен, а по отрогам взрастивших рыжими колючками неграмотность, завшивленность и исключительно воинствующую религиозность, определяющую все процессы, происходящие в стране, включая постановления пленумов НДПА и кончая кому и в какой общинной прослойке сколько жен иметь. Она же, эта линия, будто температурная кривая, отражающая состояние больного, с жаром призывает к борьбе с враждебными силами в газетах и телепередачах и одновременно с холодным равнодушием, пронизывающим насквозь и выворачивающим наизнанку, примиряет всех, как равных перед исламом и аллахом.