Томас Квик. История серийного убийцы - Ханнес Ростам Страница 12

Квик упоминает, что видел статьи об этом событии, но из-за обуявших его сильных переживаний не смог рассмотреть фотографии, а потому и сами тексты читал не слишком внимательно».

Признание Квика в убийстве Йенона Леви не вызвало энтузиазма у следователей. Сеппо Пенттинен открыто заявил: об этом преступлении газеты написали столь подробно, что Квик едва ли мог поведать полиции что-то новое.

Когда предварительное следствие по делу об убийстве на озере Аппояуре было завершено, Квика всё же расспросили о Йеноне Леви. На этот раз Томас рассказал, что был один, когда увидел Леви в Уппсале и уговорил его поехать в Фалун. Неподалёку от Салы они остановились у загородного домика, где Квик два раза ударил Леви камнем по голове, после чего положил мёртвое тело на заднее сидение и поехал дальше. В Рёрсхюттане он свернул на лесную дорогу, где избавился от тела юноши.

Расследование убийства Йенона Леви затягивалось, дело становилось всё запутаннее. Квик постоянно менял показания: сообщник то появлялся, то пропадал. Назывались разные места преступления — да и название улицы, на которой Квик познакомился с Леви, всё время оказывалось разным. А ещё Квик никак не мог определиться с орудием убийства.

В начале расследования он уверял, что убил Леви камнем, но это не соответствовало результатам экспертизы. На последующих допросах фигурировали домкрат, баллонный ключ, лопата, топорик, лом, полено и даже финские сани — но и эти предположения оказались неверными.

За год Квика допрашивали четырнадцать раз. Следователь Сеппо Пенттинен бывал с ним на месте преступления и дважды проводил следственный эксперимент. Во время второй попытки воссоздать ход событий Квик начал утверждать, что орудием убийства было «что-то похожее на полено».

— Здесь есть что-нибудь примерно такой длины? — спросил Пенттинен, показав руками расстояние около метра. Квик тут же подобрал дубинку подходящего размера, которая, как по мановению волшебной палочки, оказалась буквально под ногами.

Несмотря на то, что показания всё время менялись, Кристер ван дер Кваст был уверен: нет причин сомневаться в словах Квика.

— Проблема в том, что всплывающие у него воспоминания об убийствах фрагментарны, к тому же зачастую между преступлением и разговором о нём проходит слишком много времени. Именно поэтому ему не удаётся связать эти обрывки в единое целое, — пояснил прокурор, в точности повторяя слова психотерапевта из Сэтерской больницы, лечившего Квика.

Через полтора года, наполненных терапевтическими беседами, допросами и всё новыми и новыми следственными экспериментами, Томасу Квику наконец удалось структурировать свои обрывочные воспоминания и представить полиции более-менее связную историю. Теперь всё выглядело так: Квик и его помощник в Уппсале вынудили Йенона Леви уйти с перрона на парковку, где его силой затолкали в машину. Затем сообщник, приставив нож к горлу Леви, не давал тому вырваться из автомобиля, а сидевший за рулём Квик довёз компанию до места преступления.

10 апреля 1997 года Кристер ван дер Кваст подал иск в районный суд Хедемуры. О преступлении сообщалось следующее:

«В период с 5 по 11 июня 1988 года в Рёрсхюттане, в коммуне Хедемура, Томас Квик лишил жизни Йенона Леви, ударив его тупым предметом по голове и груди».

Это был уже третий раз, когда Томасу Квику нужно было предстать перед судом по обвинению в убийстве, которое, по его словам, он совершил вместе с сообщником. И снова этот загадочный сообщник отсутствовал в зале суда. В решении суда упоминались его имя и фамилия, подробно описывались его действия, но поскольку он категорически отрицал свою вину, а у следствия не было достаточных улик, его причастность не могла быть доказана. «В данном деле допрос НН не играл бы никакой роли», — подытожил Кристер ван дер Кваст.

Районный суд Хедемуры был вынужден признать, что в ходе заседания «не было выявлено доказательств, прямо указывающих на причастность Томаса Квика к преступлению». Однако суд также отметил, что рассказ об убийстве был последовательным и не содержал каких-либо противоречий. Квик предоставил немало правдивых сведений и о месте преступления, и об одежде жертвы, и о повреждениях на теле убитого — по мнению суда, все эти факты соответствовали заключениям криминалистов и патологоанатома.

Квик упомянул и другие детали, указывающие на то, что он виновен: например, рассказал о ноже с искусно вырезанной деревянной ручкой. Нож нашли в сумке Леви, и он написал о нём в открытке, которую отправил матери.

Сеппо Пенттинен пояснил, что ошибки в показаниях Квика в общем-то не были такими уж серьёзными. Скажем, многочисленные безуспешные попытки вспомнить, чем было совершено преступление, объяснялись просто: у Пенттинена «сложилось впечатление, что Томас Квик с самого начала знал: орудием убийства послужила дубинка, но возникшее чувство отчаяния не позволяло ему рассказать об этом». Пенттинен описал допросы, в ходе которых история Квика постепенно приобретала всё более правдоподобные очертания, что нашло отражение в решении суда. Озвученные Квиком подробности зверского убийства, по мнению многих, могли быть известны только самому преступнику.

28 мая 1997 года Томаса Квика признали виновным в убийстве Йенона Леви:

«Суд находит, что слова Томаса Квика подтверждают собранные по делу улики.

Принимая во внимание признание, а также предоставленные доказательства, суд постановляет: признать Томаса Квика виновным в совершении этого деяния.

Таким образом, Томас Квик должен быть привлечён к ответственности за намеренное лишение жизни Йенона Леви».

И Квика вновь отправили на принудительное психиатрическое лечение.

Его признали виновным в совершении четырёх убийств, которые произошли в трёх разных местах. Теперь даже строгое определение ФБР позволяло официально отнести его к серийным убийцам.

Терес Юханнесен

Пока шло расследование убийства Йенона Леви, Томас Квик продолжал припоминать новые и новые преступления.

Одно из его признаний затрагивало смерть девятилетней Терес Юханнесен, которая 3 июля 1988 года бесследно исчезла из дома в районе Фьелль недалеко от норвежского Драммена.

Исчезновение девочки назвали самым громким уголовным делом в Норвегии, а начавшееся расследование стало крупнейшим из всех, что когда-либо проводились в стране: в нём была занята добрая сотня полицейских, и за первые годы они опросили 1721 человека. Полиция получила 4645 сообщений-наводок и зарегистрировала 13 685 случаев перемещения машин и людей в этом районе. Но результата не было.

Весной 1996 года убийством Терес Юханнесен и двух африканцев, пропавших в марте 1989 года из расположенного в Осло лагеря беженцев, занялась и шведская полиция, которая