Сборник - Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург Страница 13

Милиция и подразделения уголовного розыска в силу слабой мобильности, плохого материально-технического обеспечения, низкой квалификации большинства сотрудников, особенно на периферии, с трудом сдерживали нарастающий вал преступности. Поэтому нарком внутренних дел Ф. Э. Дзержинский в конце 1921 года приказал создать при всех региональных и территориальных подразделениях ВЧК специальные комиссии по борьбе с бандитизмом. 10 января 1922 года председатель петроградской ГубЧК С. А. Мессинг со страниц газеты «Петроградская правда» обратился к петроградцам с просьбой сообщать в комиссию «о всех случаях, связанных с насилием, нападений на граждан и должностных лиц».

1922 год для Петрограда был рекордным по количеству совершенных преступлений. На тысячу жителей приходилось 22,49 преступления, тогда как в Москве – только 10,38. Борьба с бандитизмом была бескомпромиссной и велась фактически на физическое уничтожение бандитских группировок. Во всяком случае, главари шаек не могли рассчитывать на снисхождение. Несли потери и сотрудники милиции. От рук бандитов погибли опытнейшие сотрудники уголовного розыска – П. П. Суббоч, Ф. И. Лейциков, И. А. Симкин.

В мае 1922 года было создано Управление уголовного розыска республики в Народном комиссариате внутренних дел, а в июле – Управление уголовного розыска в Петрограде. Руководство уголовного розыска, изучив и обобщив опыт борьбы с бандитизмом и налетчиками, приняло на вооружение новую систему борьбы с преступностью. Начала внедряться специализация. Было организовано 5 бригад:

✓ по расследованию убийств, ножевых и огнестрельных ранений, грабежей, насилий;

✓ по борьбе с подлогами, мошенничеством, растратами, служебными и должностными преступлениями и с фальшивомонетчиками;

✓ по раскрытию краж государственного и личного имущества граждан;

✓ по раскрытию краж лошадей, скота, транспорта и розыску лиц, уклоняющихся от дознания, следствия и суда;

✓ по раскрытию карманных краж, борьбе с торговлей спиртом, самогоном, детской преступностью, высылке социально опасных элементов и охране театров, банков и других общественных мест от воров-гастролеров, карманных и банковских.

1-я бригада петроградского уголовного розыска занималась в основном ликвидацией бандитских шаек. Фактически это был отряд специального назначения. Сюда подбирались не только физически крепкие сотрудники, но и те, кто хорошо знал питерское «дно» и его обитателей. Консультантами этого подразделения были старые сыщики из уголовной полиции дореволюционного Петербурга.

НЭП позволил уже к концу 1923 года стабилизировать экономику страны, значительно сократить безработицу. Это привело к сокращению подпитки уголовных шаек безработными, в первую очередь молодежью. Расширение сети общеобразовательных школ, школ рабочей молодежи, рабфаков при вузах, создание системы профобразования, открытие культпросветучреждений способствовали оттоку молодежи из среды уголовных элементов, давая ей возможность приложить свои силы на благо общества.

Постепенно начал меняться и характер преступности. Бандитизм и уличные грабежи уступили место быстро растущему числу преступлений в сфере экономики, кражам государственного и личного имущества, активизировались хулиганские элементы, на какое-то время возродилась профессиональная проституция, резко активизировались самогонщики. Только в 1923 году в Петрограде было ликвидировано 1970 мест по изготовлению самогона, изъято и уничтожено более 2 тысяч самогонных аппаратов.

Эти успехи были немыслимы, если бы не велась активная работа по подбору кадров милиции. Именно в эти годы стал проводиться прием на работу в милицию по партийным и комсомольским путевкам, многие из вновь принятых имели за плечами боевой опыт Гражданской войны. Постепенно улучшалось материально-техническое положение сотрудников, росла техническая база милиции, в практику работы все шире внедрялись научно-технические методы раскрытия преступлений. Росло оперативное мастерство сотрудников уголовного розыска и других оперативных подразделений милиции. В 1923 году преступность в Петрограде по сравнению с 1921 годом сократилась на одну треть, а общая раскрываемость составила 57,3 %.

В 1924 году, уже в СССР, была проведена денежная реформа, позволившая нормализовать финансовую сферу народного хозяйства и вывести его на уровень довоенного 1913 года. Власти, взяв курс на индустриализацию страны, потребовали от милиции усиления охраны социалистической собственности и ликвидации профессиональной преступности.

Охотники за «шниферами»

По традиции, сложившейся в литературе и кинематографе, образ взломщика сейфов – «шнифера», «медвежатника», «громилы» – овеян легким флером романтики и вызывает симпатию. Вспомните хотя бы великодушного громилу из рассказа О. Генри «Обращение Джимми Валентайна» или благородного пана Квинту из польской комедии «Ва-банк», который мстит за убийство друга и которому нипочем ни швейцарская сигнализация, ни крупповская сейфовая броня. Были такие умельцы и в Питере середины 1920-х. Например, Жоржик (Жоржка) Черненький и его компаньоны.

Шел 1924 год. 3-я бригада уголовного розыска Петра Прокопьевича Громова по характеру совершенных преступлений ощущала подъем экономики и укрепление рубля – ограбление банков, взломы сейфов, побеги с казенными деньгами и кражи, кражи, кражи…

С июля по ноябрь 1924 года по городу прокатилась волна взломов сейфов в государственных и частных заведениях. Какая-то неизвестная компания щелкала надежные сан-галлиевские сейфы, по образному выражению киногероя капитана Жеглова, как косточки из компота. Все ограбленные учреждения находились на самых людных улицах, но взломщиков это нисколько не смущало. Способы проникновения в само помещение не отличались разнообразием: в семи случаях злоумышленники проникли через входные двери, подобрав ключи или с помощью отмычек. Там, где это не удавалось, действовали по-иному. В ювелирный магазин Оркина воры спустились с потолка, в «Ленинградтекстиль» проникли из подвала, разобрав пол, в кооператив «Втуз» – через стенку пустующего помещения.

В сентябре воры за одну ночь вскрыли сразу три сейфа в правлении Электрического треста слабого тока. Их добычей стали 20 тысяч рублей, серебряные слитки и облигации госзайма. По прикидкам уголовного розыска, воры действовали дерзко, большой группой и провели в помещении не менее часа, потому что на взлом одного сейфа требовалось не менее 50 минут. Сторож, просидевший весь налет связанный и с кляпом во рту в соседнем помещении, не смог пролить свет на события, свидетелем которых он стал.

Через двадцать дней воры взломали сейф в соседнем доме, в правлении Судостроительного треста. Здесь они поживились 131 тысячей рублей. Это была самая крупная кража по городу. Для сравнения: заработная плата сотрудника угрозыска составляла тогда 38 руб. 93 коп. Сторож, освобожденный от пут сотрудниками угрозыска, как и его коллега из Электрического треста, был полностью деморализован и ответить на поставленные вопросы не мог.

В правлении «Кишпромторга» воры опять наткнулись на сторожа. Связав горемыку, «шниферы» взломали сейф и беспрепятственно удалились с добычей. Насмерть перепуганный сторож тоже ничего существенного сообщить не смог. Как и не опознал никого по предъявленным фотографиям из картотеки.

Эксперт-криминалист А. А. Сальков, работавший еще в царской полиции, утверждал, что эта серия взломов – работа профессионалов дореволюционной выучки. То, что сторожа никого не опознали, было неудивительно: не все фотографии «шниферов» сохранились. Выпущенные по амнистии после Февральской революции уголовники сожгли здание архива полиции, музея и окружного суда на Литейном проспекте. Сальков и его товарищи сумели спасти лишь часть картотек и альбомов. Все остальное погибло в огне.

Но сотрудникам угрозыска повезло. Сальков обнаружил на сейфе в Судостроительном тресте отпечатки пальцев. Было установлено, что они принадлежат «шниферу» Григорию Краузе, мещанину из Москвы. Это была большая удача.

Опыт подсказывал сотрудникам угрозыска обратить внимание на сбытчиков краденого, потому что ни один профессионал не станет сбывать похищенное самостоятельно. На подозрении у сотрудников уголовного розыска был король скупщиков Петрограда Илья Дворощан, или Ильюха Шпаренный, – известная личность в преступном мире. Знаменит он был тем, что в свое время организовал кражу брильянтового колье из Строгановского дворца, доставив много хлопот сыскной полиции. Понаблюдав за Дворощаном, сотрудники УР убедились, что он взялся за старое. Вокруг Шпаренного вились всякие темные личности вроде Петра Севостьянова – «медвежатника», который подозревался в кражах из госучреждений. Велись какие-то переговоры, приносились и уносились какие-то свертки. Дворощан и его любовница Эстер Брикович развили бурную деятельность, скупая золото и меха. Причем деловая активность Шпаренного совпадала по времени с взломами сейфов в госучреждениях. Петр Севостьянов, который, по сведениям уголовного розыска, нуждался в деньгах, вдруг разбогател, приоделся, приобрел квартиру и обстановку.