Александра Супрун - Почему мы так одеты Страница 13

Но и те химические волокна, которые удалось получить в XX веке, весьма заметно потеснили натуральные. Нет, потеснили — не совсем хорошо сказано, верней будет: дополнили. Мы видели на примерах природных материалов, что каждый хорош по-своему, это с полным основанием можно отнести и к разным видам синтетики. А вообще, говоря о химических и природных волокнах, следует рассматривать их не как конкурентов, а, напротив, отметить разностороннее содружество, если можно так выразиться. Содружество па разных уровнях.

ВОЛОКНИСТОЕ СОДРУЖЕСТВО

Недлинные волокна вискозы, именуемые штапельными, образуют с хлопковым волокном смешанную, точ-ией — объединенную нить. Для чего? Для того чтобы сочетались отличные свойства хлопка и также отличные, но уже в другом плане — вискозы. Так получается, к примеру, легкая, прочная, необычайно износостойкая и вдобавок «скользкая» подкладочная ткань. Можно привести и другие примеры оригинального применения новых и традиционных материалов. Ацетатное волокно, помимо того, что пропускает ультрафиолетовые лучи, обнаружило не менее замечательную способность — делаться эластичным. И без такого волокна не было бы незаменимого теперь эластика.

Известно, что льняная ткань легко мнется, образуя множество произвольных складок. А приобретая одежду из материала «лен с лавсаном», можно быть уверенным, что складка станет держаться именно там, где она намечена модельером. И не потребуется каждодневная утюжка, разглаживание. Эмблема старейшего в стране Ивановского камвольного комбината, выпускающего шерстяные ткани, — летящие лебеди, белый и черный. Она символизирует лебяжью нежность и вместе с тем выносливость — что вполне может быть отнесено к выпускаемым тканям. Не «чисто шерстяные» — и такие ткани все-таки со временем изнашиваются, деформируются. Специалисты разработали оптимальный состав материала ткани: 40 процентов натуральной шерсти, 30 процентов лавсана и 30 — вискозы.

Идея сочетания разных волокон в одежде родилась не в XX веке. Остатки материй древних свидетельствуют о том, что нередко в одной ткани соединялись шерстяные, льняные или шелковые, хлопковые нити. И сегодня, скажем, в ткани «согдиана», названной так в честь страны древности, связанной с шелком, сходятся нити натурального шелка и вискозного. А в «кудеснице» таким же образом встречаются шелка вискозный и ацетатный.

Знаменательны пробы «породнить» исходные материалы на более низких уровнях, нежели собственно в ткани.

На молекулярном: вспомним, как в молекуле целлюлозы «прищепливают» акрилонитрил-«веточку» иного полимера, тоже волокнообразующего. Только в микроскоп можно рассмотреть рассыпанные вперемешку кружочки и звездочки — знаки совместного прядения и кручения ацетатного волокна и найлонового. А уж когда биокомпонентные волокна совместно проходят одну фильеру, то опять же под микроскопом, в поляризованном свете красные и зеленые волны выдают тайну смеси, как будто бы вполне однородной.

Между прочим, один из секретов натуральной шелковой нити в том, что оболочка из белка серицина окружает фиброиновую сердцевину. Японские ученые попытались как бы повторить подобную структуру. В роли сердцевины выступает нитрон, а обволакивает ее белковая масса, полученная на основе казеина. Такая нить в чем-то даже превосходит натуральную шелковую, по крайней мере, в светопрочности. Ведь при всех своих достоинствах шелковая ткань на свету выгорает, нити слабеют от солнечных лучей. Так, может быть, вопреки скептическим прогнозам, мы не так уж далеки от того, чтобы воплотить мечту алхимиков? Может быть, посредством чудес биотехнологии сделать то, что не удалось ни Шардонне, ни Карозерсу, — получить полноценный дубликат творения шелкопряда… Или даже нечто, превосходящее натуральный шелк…

Что ж, мечтать так мечтать! Почему мы должны ограничиваться лишь синтетической шелковинкой? Почему бы не постараться задать будущему синтетическому волокну лучшие свойства и шелка, и льна, и хлопка, и шерсти, и синтетики? Такое волокно стало бы универсальным, пригодным для любой одежды. И выпускали бы фабрики такое волокно всех расцветок… Невольно вспоминается героиня гоголевской «Женитьбы», которой хотелось бы, чтобы к носу одного жениха прибавилось сколько-нибудь дородности другого и развязности третьего… Но будем и мы последовательны до конца; и делали бы из такого материала и рубашки, и шубы, и чулки, и галстуки…

Чувствуете, как в мечтах наших мы залетели куда-то в облака, или, лучше сказать, заехали не в ту сторону… Для сравнения: кому придет в голову, допустим, сотворить универсальный металлический сплав — с самыми лучшими свойствами? Какими? Сразу же обнаруживается, что это — чушь, вздор, бессмыслица! Ведь если крыло самолета должно быть по возможности легче, то в станине металлорежущего станка необходима тяжесть, устойчивость. Отличная электропроводность для линий высокого напряжения — тут развернулась настоящая битва за эту цель. Но спираль электронагревательных приборов должна обладать как раз противоположным свойством — максимально преображать электрическую энергию в тепловую. Так же, в отличие от тугоплавкого химического реактора для пайки электродов важно совсем другое. Не так ли, в сущности, обстоит дело с составляющими мира костюма?

Особо доказывать, что нужны волокна «хорошие и разные», нет нужды. Если в одном случае достоинство текстильного материала — легкость, прозрачность, в другом — способность защищать от холода, в третьем — быть непромокаемым… И после всего сказанного мечту об универсальном волокне, подчеркиваем — не текстильном материале, но именно волокне — не следует считать вовсе нелепой, ненужной, неосуществимой. Почему? Прежде всего такие возможные свойства идеального волокна, как прочность, легкость или окрашиваемость, хороши во всех случаях. Другое дело — сочетание отдельных волокон, получение структур текстильных материалов с заданными свойствами.

Кем и как заданными? В Украинском научно-исследовательском институте текстильной промышленности впервые в СССР разработана система «Автопрогнозист». Предположим, швейники задумали получить ткань с такой-то прочностью, эластичностью, износостойкостью, воз-духодроницаеместью, с такими-то теплозащитными и другими показателями. Компьютер просчитывает, насколько потенциальный материал с заданной структурой будет соответствовать нужным требованиям. Напомним, что, к примеру, лубяное волокно может превратиться как в тончайший батист, так и в грубый брезент… А разве из тех же полиамидных волокон не делают и чулки-паутинки, и пальто из искусственного меха? Так что мысль об универсальном волокне не так уж беспочвенна и утопична…

Верно говорится, что «лучшее — враг хорошему». Но уместно припомнить и другую пословицу: «От добра добра не ищут». Несомненно, будет продолжаться поиск химических волокон для одежды, еще лучших, чем нынешние. Только стоит ли биться над созданием универсального волокна или чего-то вроде этого? Нужно ли во что бы то ни стало стараться дублировать или превзойти такие шедевры природы, как шерсть и лен, хлопок и джут? Не обречены ли на провал попытки «объять необъятное» или совместить несовместимое в сверхъестественном универсальном волокне?

Как говорится, будущее покажет, из каких именно волокон станет выделываться одежда наших детей и внуков. Единственно, что не вызывает сомнений — то, что одежда будет состоять в своей основе как раз из тех знакомых нам или почти знакомых волокон нашего необъятного волокнистого мира.

КРУТИТСЯ-ВЕРТИТСЯ…

Длинные-предлинные цепочки макромолекул сплетаются в микроволоконца. Из них получают волокна, а уж волокна превращаются в нити. Возьмите любую ниточку — из рубашки, из катушки: попробуйте ее распустить, распушить, расщепить на отдельные волоконца — вот они торчат из хвостика… Удалось?

А теперь попытайтесь проделать обратное: из волоконец, скажем из ваты, сплести ниточку. Крепкую, ровную, гладкую, как в той же катушке. Не выходит? Конечно, не получится, так как это без помощи машин невозможно. Однако позвольте: наши далекие предки ухитрялись ведь обходиться без машин, которых тогда и в помине не было. Пусть нити не выходили настолько плотными и гладкими, но «в избушке, распевая, дева прядет…», и потом пряжа эта превратится в ткань, в одежду, вполне пристойную…

Из поколения в поколение передавались навыки ручного прядения и ткачества. К этим ремеслам приобщались сызмальства. Наверное, наряду с обучением этому искусству из рода в род передавались предания о тех былых временах, когда прядение и ткачество были еще неизвестны людям. Предкам нашим трудно было представить, что сами люди, своии умом постепенно дошли до овладения столь хитроумным мастерством. Умение спрясть нить, соткать материю представлялось данным свыше. Таким же даром небожителей, героев вроде Прометея, как земледелие, приручение огня, выплавка орудий из бронзы и железа. Представления эти вошли в мифологию древних, отголоски сохранились чуть ли не до наших дней.