Александр Андреев - Степан Бандера в поисках Богдана Великого Страница 13

Утром 25 января находившаяся на международной мирной конференции в белорусском Бресте делегация Центральной Рады срочно подписала договор с представителями Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии, которые признали независимость УНР и обязались оказать ей военную помощь против советских большевиков в виде оккупации, в обмен на конфискацию зерна и продовольствия у украинского населения. Находившаяся в Бресте делегация Советской России во главе с Л. Троцким также подписала с Германией свой мирный договор, отказавшись в нем от всех бывших западных национальных территорий бывшей Российской империи.

В ночь после подписания брестского договора с центральными державами Центральная Рада во главе со своим генеральным секретариатом тихо не предупредив ничего не ведающих горожан, которых ждал ужас, выехала из брошенного Киева на запад, в Сарны, чтобы, не захотев кормить свою армию, кормить чужую. Две тысячи измотанных непрерывными боями петлюровцев откатывались к столице еще свободной Украины под бесконечными атаками семи тысяч большевиков, в сопровождении горячечных возгласов гайдамацкого атамана Е. Волоха:

«Все христопродавцы! Украинцев миллионы, а посмотри вокруг – нас горстка, чтобы защищать национальную славу!»

Миллионы украинцев, безусловно, видели, как бездарно, а поэтому кроваво распоряжалась властью Центральная Рада почти в течение целого года, и умирать во имя ее не собирались. Все так же хорошо понимали, что выбор Центральной Рады в пользу очевидно проигравшей Первую мировую войну Германии, а не победившей Антанты, которая будет утверждать послевоенное государственное устройство Европы, почти поставило крест на создании независимой Украины, бездарно загнанной в политический тупик.

Утром после бегства Центральной Рады в Киев ворвались большевистские войска, разбудив орудийными залпами миллион ничего не подозревавших киевлян. Начался разгром великого города, сопоставимый со страшным налетом сына Юрия Долгорукого владимирского князя Андрея Боголюбского 1169 года.

Большевистские грузовики сходу выстроились у ювелирных магазинов, государственных и частных банков, крупных торговых центров и складов, и с верхом, с горой загружались драгоценностями, миллионами карбованцев и всевозможными товарами. Со списками адресов богачей и просто небедных людей в руках по их квартирам ринулись все кому не лень, и если кто-то думает, что революции и гражданские войны совершаются по-другому, он сильно ошибается. На улицах большевики и все желающие стреляли в людей в украинской национальной одежде, с казацкими усами и оселедцами, помня приказ своего командующего Муравьева: «Немилосердно уничтожать всех офицеров, юнкеров, гайдамаков, анархистов и всех врагов революции».

Руководители Центральной Рады мерно качались в уносивших их на запад удобных вагонах, а на улицах ошарашенного и остолбеневшего Киева вовсю шла резня. Только в Мариинском парке без суда и следствия было расстреляно более тысячи подвернувшихся под обкуренную большевистскую руку людей. Убитых и еще не задубевших мертвых тут же раздели, поделили кровавую одежду, побросали в грузовики, вывезли и выкинули где-то за городом.

По всей великой украинской столице бродили пьяные в хлам мародеры и все, кто хотел, стреляли в прохожих и тут же обирали трупы, собирая деньги и ценности, а оставшиеся в живых городские газеты с ужасом информировали своих читателей: «Банды российских большевиков издевались над Киевом так, как может издеваться и грабить дикий завоеватель, которому посчастливилось захватить чужой город».

Большевики убивали Киев почти месяц. За это время Германия и Австро-Венгрия, наконец, поделили Украину на сферы влияния в полном соответствии с Брестским договором и ввели в страну свои полмиллиона солдат. Большевики покинули измордованный Киев без боя, и 2 марта 1918 года в него в обозе германских войск въехала ничуть не пристыженная Центральная Рада, тут же обратившаяся к населению с очередным беллетристски-косноязычным воззванием: «Помогая украинскому правительству и его борьбе с насильниками и грабителями, немецкие войска не имеют никаких вражеских намерений, так как Германия и Австро-Венгрия так же заинтересованы, чтобы на Украине наступил добрый лад и спокойный труд трудящегося люда».

Не имевшие вражеских намерений германские войска почему-то очень расстроились, узнав, что за месяц своей власти большевики по приказу своего Совета Народных Комиссаров успели вывезти домой из Украины горы промышленного оборудования, семнадцать миллионов пудов зерна, не забыв сотни паровозов и тысячи вагонов. Чтобы на Днепре быстрее наступил добрый лад, центральные союзники начали тотальный вывоз к себе домой и своей доли компенсации за охрану от большевиков. Быстро поняв, что никакая Центральная Рада может вызвать мятеж уставшего от нее населения, немцы уже в конце апреля 1918 года ее тихо разогнали, заменив правительством ставшего гетманом генерала Павла Скоропадского.

У селян, обираемых всеми, у кого было больше оружия, продолжали забирать хлеб и скот, теперь для отправки в союзную Германию. На Украину ринулись изгнанные в 1917 году помещики, которые с помощью карательных отрядов выгребали свою контрибуцию у всех, до кого могли дотянуться. В ответ страна быстро покрылась тысячами партизанских отрядов во главе с местными атаманами, породившими высокую волну народных волнений, переходивших в восстание.

Украинские политические партии вместо того, чтобы объединиться в едином порыве к государственной независимости, как при Богдане Великом, успешно делились на множество групп, с совершенно различными целями, что естественно, добром кончиться не могло. Многие украинские политики не хотели сотрудничать с немецко-гетманской властью, полностью состоявшей из русских и бывших российских генералов и офицеров, к тому же подписавшей 12 июня 1918 года перемирие с Советской Россией. Десятки тысяч селян в партизанских отрядах и анархистской армии Нестора Махно дрались с немецкими войсками, главнокомандующего которых в клочья разнесла бомба украинского эсера.

Против пронемецкого гетманата, думая о скорой победе Антанты в Первой мировой войне, выступил Всеукраинский земский союз во главе с Симоном Петлюрой, которого немцы и скоропадчики называли «пользующимся большой популярностью авантюристом». Петлюра громко потребовал у Скоропадского отдать землю селянам, был тут же арестован гетманцами и ушел в тюрьму со словами:

«Дорога освобождения каждой нации густо кропится кровью, чужой и своей, вражеской и родной. Кровь заканчивает глубокие процессы национальных эмоций, сознания, организационной работы, идеологического творчества, всего того, что нация сознательно и рационально использует для утверждения своего права на государственную жизнь. Кровь, пролитая для этой величественной цели, не засыхает».

В начале ноября 1918 года европейская революция быстро похоронила германскую и австро-венгерскую империи. 11 ноября на Западном фронте было подписано условное перемирие войск победившей Антанты и проигравшей кайзеровской Германии, армии которой быстро покидали Украину.

14 ноября гетман Скоропадский провозгласил бессмысленный Акт федерации, объединявший Украину с Россией после разгрома большевиков, и в тот же день украинская оппозиция создала Директорию, однако, почему-то поставив во главе ее двух врагов, Винниченко и только что освобожденного из тюрьмы Петлюру, добавив к ним еще трех малоизвестных на Днепре политиков, что сразу же сделало ее деятельность совершенно невнятной.

На сторону главного атамана Директории Украинской Народной Республики Симона Петлюры перешли самые боеспособные украинские части – корпус сечевых стрельцов Евгения Коновальца и Серо-жупанная дивизия. Вскоре после подписания Скоропадским непонятного Акта, 14 декабря последние немецкие эшелоны ушли из Киева, увезя с собой и своего гетмана, которому было суждено в апреле 1945 года погибнуть в Берлине под бомбами союзников антигитлеровской коалиции. 19 декабря 1918 года в столицу Украины вошли войска Директории.

Украина находилась в абсолютном хаосе, выдерживая на своих плодородных землях одновременную войну и разбой сразу шести армий – белогвардейской, большевистской, антантовской, польской, украинской и анархистской. Только за один 1919 год великий Киев пять раз переходил из рук в руки. Страной было почти невозможно управлять и укреплять ее суверенитет, атакуемый со всех шести сторон. Симон Петлюра раз за разом пытался совершить это невозможное дело, но золотое время осени 1917 года было бесповоротно упущено.

Сразу же в конце декабря десятки тысяч освобождавших бойцов ушли защищать свои избиваемые дома и села. У Симона Петлюры на всю Украину оставались Корпус сечевых стрельцов полковника Коновальца, Серожупанная дивизия атамана Палия, Запорожский корпус Петра Болбочана, и это было все.