Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №11 за 2001 год Страница 13

Но невзирая на все издержки профессии, оплачивался этот смертельно опасный спорт более чем щедро. Победители получали огромные денежные премии не только от содержавшей их «партии», но и от многочисленных поклонников, их расположением дорожили самые родовитые патриции, а некоторые удостаивались дружбы с самими императорами. И все же большинство из возничих покидали этот мир, как правило, будучи молодыми. Так, легендарный наездник Скорп погиб в 26 лет, Моллик — в 20, Аврелий Тациан — в 21, а Кресцент — в 22 года. Причем каждый из них на момент своей гибели был возницей-«тысячником», то есть одержавшим не менее тысячи побед. Конные цирковые состязания обычно устраивались специальными корпоративными обществами, или «партиями». Они образовывались богатейшими гражданами или всадниками, получившими на откуп у государства право на поставку лошадей для бегов и постепенно бравшими в свои руки все, что касалось скачек. В их ведении находились: возничие, их помощники, объездчики лошадей, наставники молодых возниц, врачи, ветеринары, казначеи, мастера по изготовлению и ремонту колесниц, портные, сапожники, смазчики колес, уборщики, кладовщики, словом, все те, кто был причастен к процессу подготовки и проведения скачек.

Только сверхприбыльные организации могли позволить себе содержать целые флотилии судов для перевозки лошадей, великолепно оборудованные конюшни, огромный штат сотрудников, иметь в собственности целые кварталы, расположенные в непосредственной близости от цирков, и выплачивать возницам-победителям огромные премиальные. Уже во времена Республики были широко известны две «партии» — «Партия белых» и «Партия красных», названных так по цвету облачения возничих. В эпоху Империи возникли еще «Партия зеленых» и «Партия голубых», которые довольно скоро затмили своими достижениями обе предыдущие. При императоре Домициане были основаны еще «Партия золотых» и «Партия пурпурных», но они, по всей видимости, просуществовали недолго, так как в позднейших римских источниках упоминались все же только «голубые» и «зеленые».

Конные ристания все более и более увлекали римлян. И если в середине II века до нашей эры в день состязаний проходил всего один заезд, то уже при Октавиане Августе их было 12, при Калигуле и Нероне — до 48, а в конце I века, при Домициане, — около 100. Правда, для этого число кругов в заезде ему пришлось сократить с 7 до 5.

Страсти по лошадиным бегам бушевали в Римской империи на протяжении многих столетий, и даже ее падение не сразу положило конец этому всепоглощающему безумству.

В начале II века до нашей эры арена была разделена пополам продольным каменным возвышением, по-латински звучавшим как «spina». Эта постройка была украшена египетскими обелисками, жертвенниками, статуями богов и возничих-победителей. По обоим концам Спины возвышались две меты, состоявшие из трех конических столбов. Во время состязаний их по беговым дорожкам и огибали колесницы. По условиям соревнований колесницы должны были объехать Спину 7 раз. Один круг составлял 568, а вся дистанция — около 4 000 метров. Для подсчета кругов на обоих оконечностях Спины на возвышениях, хорошо видных всем зрителям, помещались: с одной стороны 7 съемных шаров, или «яиц», с другой — 7 дельфинов. «Яйцо» у римлян было символом божественных близнецов Кастора и Поллукса, считавшихся покровителями Рима, а дельфины являлись священными животными Нептуна, покровительствовавшего лошадям.

Свое окончательное устройство Большой цирк получил при императоре Октавиане Августе, правившем с 27 года до нашей эры. Он представлял собой открытый с одной стороны вытянутый овал длиной 620 и шириной около 150 метров и вмещал более 150 тысяч зрителей. Много позже, уже в начале IV века, когда верхний ярус трибун был надстроен еще тремя рядами сидений, в Цирке могло помещаться до 250 тысяч поклонников конных ристалищ.

Открытый конец Цирка имел вид дугообразного изгиба, где располагались 12 стойл для лошадей и колесниц, открывающихся одновременно. Размещение стойл по косой объяснялось тем, что каждое из них должно было находиться на одинаковом расстоянии от стартовой линии. В центре ряда стойл находились Торжественные ворота, наверху которых была устроена ложа для организатора игр. Отсюда он подавал сигнал к началу заезда, бросая вниз белый платок. На противоположной стороне Цирка, в центре закругленной его оконечности, стояли Триумфальные ворота — через них сопровождаемый ликующими криками толпы удалялся победитель состязаний. Кроме того, существовали также и третьи ворота, в которые выносили раненых и мертвых — несчастные случаи во время скачек были отнюдь не редкостью.

Страстными поклонниками конных скачек были многие римские императоры, примыкавшие в качестве членов к той или иной «партии». Печально известный Калигула, например, настолько любил своего жеребца Инцитата, что, по свидетельству Светония, «каждый раз накануне скачек посылал солдат наводить тишину по соседству.

Он не только сделал ему конюшню из мрамора и ясли из слоновой кости, но даже отвел дворец с прислугой, куда приглашал гостей — он даже собирался сделать его консулом». Кстати, Калигула был членом «Партии зеленых». Гальба и Вителлий состояли в «Партии голубых». Домициан вообще организовал две новые партии.

Нерон, бывший неизменным болельщиком «зеленых», так любил скачки, что даже пожелал лично выступить перед публикой в качестве возничего. И, по всей видимости, выступил в одном из показательных заездов. Публике ничего не оставалось делать, как приветствовать своего императора со всем возможным неистовством, ведь этот правитель крайне трепетно относился к своей персоне и не имел обыкновения прощать тех, кто недостаточно активно выражал свой восторг — несчастные просто не задерживались на этом свете.

Нерон же, не желая ограничиваться своим «успехом» в столице, изъявил желание, будучи в Греции во время Олимпийских игр, править колесницей, запряженной десятком лошадей. Эта задача была трудновыполнимой даже для искушенного профессионала, но Нерона это не остановило, и он взялся за вожжи.

Как свидетельствует тот же Светоний, спустя некоторое время император был выброшен из колесницы, но тут же водружен обратно. И хотя скачки продолжать не смог и сошел с дистанции, судьи признали его победителем, за что и получили римское гражданство и щедрые подарки…

Лошади, участвующие в скачках, были баснословно дорогими. Их разводили на специализированных конных заводах в Италии, Ливии, Испании и Малой Азии. У всех этих «представителей» разных стран были и свои достоинства, и свои недостатки. И все же предпочтение отдавалось гирпинским лошадям, выведенным на юге Италии. Лучшая лошадь в упряжке, удерживаемая только постромками, всегда бежала крайней слева, то есть по внутренней дорожке. И именно от нее зависело удачное прохождение поворотов. После поворота лошадь, стоящая крайней справа, должна была рывком круто повернуть колесницу. Двум коренникам полагалось непрерывно двигать упряжку вперед. Для этого они были жестко запряжены по обеим сторонам дышла. «Главная» лошадь, выигравшая более 100 состязаний, называлась Центенарий и оценивалась в золоте, равном ее весу.

Беговая колесница представляла собой очень легкую и весьма непрочную двухколесную деревянную повозку. Возничий помещался в ней с большим трудом. Голову возницы защищал толстый кожаный шлем с наушниками. Его облачение состояло из плотно прилегающей к телу туники, привязанной ремнями к плечам и груди, чтобы не мешала во время скачки, и плотной же обвязки для ног, предохраняющей от ударов кнута и достаточно сильного трения вожжей. Сами вожжи также обертывались вокруг тела возницы, чтобы крепче удерживать несущихся на большой скорости лошадей. Если возницу выбрасывало из колесницы, лошади продолжали тянуть его за собой, и тогда его жизнь зависела от того, насколько быстро ему удавалось перерезать вожжи висящим на поясе ножом, а затем увернуться

от копыт остальных бегущих лошадей.

Надо сказать, что возничие-конкуренты не отличались рыцарским великодушием по отношению друг к другу. Они даже не пытались объехать упавшего, ведь на это тратилось лишнее время, а значит, уменьшались шансы на победу. Более того, возничие частенько «подрезали» своих соперников, специальным приемом на поворотах отрывали колеса у других колесниц, а то и просто хлестали конкурентов сильными ударами кнута. Видимо, цель оправдывала средства.

Михаил Максимов

Медпрактикум: Эффект подобия

Около 200 лет назад немецкий врач Самуил Ганеман, решивший проверить, как действует на человеческий организм хинин, с помощью которого лечили малярийную лихорадку, стал ежедневно принимать по 80 граммов коры хинного дерева. Сначала у него стали трястись руки, потом начался жар, а в результате абсолютно здоровый человек заболел лихорадкой… Именно со времени этого эксперимента началась история гомеопатии (от греческого homoios — подобный и pathos — болезнь) — особой системы, гласящей, что ожоги надо лечить теплом, от рвоты давать рвотное, а от головной боли — вещества, ее вызывающие.