Эффект матового стекла. Книга о вирусе, изменившем современность, о храбрости медработников, и о вызовах, с которыми столкнулся мир - Коллектив авторов Страница 13

«Любая замкнутая система привыкает к своим стереотипам. Поэтому очень важно, чтобы пришел кто-то извне и начал задавать вопросы. Или собственным примером показал, что можно по-другому. Без взгляда со стороны нет рефлексии», – говорит Александр Ванюков.

Марьяна Лысенко рекомендует всем руководителям медицинских учреждений привлекать волонтеров: «Люди, которые пришли в нашу систему со стороны, видят в больном прежде всего человека. Благодаря им мы многое начинаем менять. Без взаимодействия и обратной связи самые правильные идеи могут быть плохо воплощены. Стереотипы живут долго, и путь к открытости может быть не быстрым, но важно, что мы встали на этот путь… В пиковые периоды они помогли нам решить множество организационно-хозяйственных проблем, но основной их функцией стало привнесение человечности в медицинский процесс». «Волонтеры стали мостиком между медициной и пациентами, не протезировали функции больницы, но дополнили их», – говорит Ванюков.

За первые два года пандемии в больнице пролечили более 50 тысяч больных. «Благодарность людей, которым удается помочь, создает безумную энергетику. Она в медицине очень важна», – говорит Марьяна Лысенко.

Екатерина Сирина

«Нулевой» пациент

Светлана Калач, главный врач Новгородской инфекционной больницы, обычно приходила в рабочий кабинет, из которого отличный вид на реку Волхов, дома на противоположном берегу и автомобильный мост, за час до ежедневной пятиминутки, просматривала новости, читала почту, уточняла план на новый день, который мало чем отличался от вчерашнего. После пятиминутки она совершит обход по больнице, и день вступит в привычную колею. Все изменилось с началом пандемии, которая распространялась по стране, как электрический ток по проводам. Главврач готовилась к встрече с «нулевым» пациентом.

Вход в чистилище

Чтобы попасть внутрь новгородского ковидария, мне надо надеть две маски, халат и перчатки, а на входе (и затем на выходе) меня еще обрабатывают 70-процентным раствором спирта из опрыскивателя буквально с ног до головы. Медсестры, смеясь, называют чистилищем место обработки, с двух сторон отделяющее от внешнего мира брезентом каждого входящего, а я себя чувствую овощем, ведь опрыскивают меня из садового инвентаря, с помощью которого травят колорадского жука. Дышать в процессе опрыскивания практически невозможно, концентрация спирта в воздухе запредельная, хоть падай.

В такой больничной амуниции становится тотчас нестерпимо жарко, хотя за окном прохладный день. Но, присмотревшись, понимаешь, что все в таком же положении. В приемном покое медучреждения четыре сотрудника круглосуточно трудятся в защитных костюмах, перчатках и масках.

Пациентам, поток которых увеличивается к вечеру, меряют давление, рост, вес, у них берут кровь на анализ. Условия почти военные. В уборную, столовую или поспать – только с разрешения врача.

Девушки получают по 70 тысяч рублей вместе с надбавками. Конечно, круглосуточный контакт с ковидными больными – это испытание для каждой, но тут уж, как говорится, знали, на что шли и зачем. «Негусто при таких-то условиях труда, но ведь было-то в два раза меньше», – говорит старшая медсестра приемно-диагностического отделения Мария Мурашова.

Но персонала недостает даже при повышенных зарплатах. Люди не идут работать из-за страха заболеть.

По периметру

Его привезли ближе к концу дня, мужчину со знаковой симптоматикой, температурой, одышкой и кашлем. Это был «нулевой», первый ковидный больной, которого Светлана Калач так боялась и так ждала еще в марте. Ожидаемо первого новгородца, больного ковидом, привезли из Чудовского района Новгородской области, приграничного с Ленинградской областью, по дороге к Санкт-Петербургу (170 км от Великого Новгорода), куда половина жителей района ездит на работу. Оттуда было и до Москвы рукой подать (450 км от Великого Новгорода). Положение усугублялось тем, что в Чудове десять раз в сутки останавливался скоростной поезд «Сапсан», на котором новгородцы добирались по своим важным делам до двух основных на тот момент в стране инфекционных очагов пандемии ковида.

Новгородская область оказалась разменной монетой, которая встретила первую ковидную волну и была к ней совсем не готова.

Решением губернатора область начали закрывать с конца апреля, когда было уже поздно: инфекция взяла ее в клещи за считаные дни. Единичные случаи превратились в десятки.

Власти боролись с ковидом как могли. В Великом Новгороде сложилась парадоксальная ситуация с масками. Несмотря на то что в городе на момент начала пандемии насчитывалось два федеральных предприятия, где выпускали медицинские маски, их нельзя было напрямую закупить у завода и раздать населению. Согласно распоряжению федеральных властей маски покупала фирма-посредник, которая затем по цепочке продавала их обратно в аптеки, где к ним уже было не подступиться по цене. Тогда власти договорились с руководством местной чулочной фабрики о выпуске масок.

Очень скоро инфекционное отделение больницы заполнилось пациентами со всех районов области. Пандемия обложила Великий Новгород по периметру. Тревога наполняла пространство и, кажется, распространялась воздушно-капельным путем вместе с ковидом.

Разговоры перед планеркой теперь отчего-то велись шепотом: где, кто, сколько и как заболел.

Первый погибший был из Малой Вишеры, работал охранником в Мариинской больнице Санкт-Петербурга, страдал сахарным диабетом. Чаще умирают пациенты с хроническими заболеваниями. Патологоанатомы отчитывались о причинах наступивших смертей. Инсульт на фоне ковида, аневризма на фоне ковида, тромбоз на фоне ковида, онкология.

Легкие ковидного покойного похожи обычно на карту автомобильных дорог со множеством темных точек, которые представляли собой не что иное, как тромбики, а их было не счесть.

Ясна была причина, отчего задыхаются пациенты, несмотря на поступающий кислород. Массовый капиллярный тромбоз препятствовал распространению кислорода по организму.