Игорь Прокопенко - Блеск и нищета 90-х Страница 14

Это была довольно смелая заявка. Шутки были острыми, на злобу дня, не завуалированными. Сюжет «Похороны еды» выглядел очень актуально, и программа прославилась. Но, несмотря на свободные годы, ее не раз снимали с эфира.

Пародировали всех — от Ленина до Горбачева, от Урмаса Отта до Богдана Титомира, от Ивана Демидова до Марка Захарова, который публично сжигал свой проездной билет на декабрь.

Шутили над тем, о чем раньше и думать боялись. Шутили о политике. Событиям августа 91-го года был посвящен специальный экстренный выпуск. Шутили о сексе. В некоторых сюжетах даже появлялись обнаженные тела. Для центрального телевидения это уже был прорыв.

В 1986 году во время телемоста «Ленинград — Бостон» одна из советских участниц произнесла фразу, ставшую крылатой на долгие годы: «секса у нас нет, и мы категорически против этого!»

В народе начала разгораться полемика на эту тему. Многие решили доказать женщине, как сильно она ошибалась.

Все, в принципе, понимали, что секс есть, просто все не думали, что об этом можно вот так открыто говорить, это казалось неприличным. Может, наш народ более целомудренный, чем западный?

Тема развивалась. В 1995 году в стране стал доступным один из ярких атрибутов американской жизни. Осуществилась мечта всех советских мужчин. Вышел первый номер журнала «Playboy» на русском языке.

Американский империализм у нас олицетворяется несколькими символами: это Пентагон, ЦРУ, Белый дом, президенты и, соответственно, «их нравы» — в первую очередь «Playboy» и секс, которого у нас, как известно, в Советском Союзе не было.

Американский империализм у нас олицетворяется несколькими символами: это Пентагон, ЦРУ, Белый дом, президенты и, соответственно, «их нравы» — в первую очередь «Playboy» и секс, которого у нас, как известно, в Советском Союзе не было.

Американцы предложили возглавить журнал Артемию Троицкому, сначала он согласия не дал, но потом одумался.

Троицкий согласился, журнал начали издавать, но оказалось, что остались еще несогласные. Легально печатать и открыто пускать в продажу журнал с фотографиями обнаженных тел казалось дикостью. Свобода слова была, а сексуальная свобода, как выяснилось, еще не наступила. Госчиновники никак не могли побороть свою робость и страх.

Артем Троицкий ездил по городам, выигрывал суды. В общем, всячески старался доказать всем, что секс в стране есть и что пороком его называть не надо: «В Новосибирске этот журнал местная дума постановила продавать только в интим-магазинчиках, в Красноярске его вообще изъяли из продажи, даже в либеральном городе Петербурге были проблемы с милицией, они устраивали облавы, изымали журналы. Ездил я в Питер, в Смольный к Собчаку, чтобы улаживать это дело.

Мне хотелось, чтобы журнал был в первую очередь умным, интересным, насыщенным информацией, культурой в том числе. Но и, естественно, девушки тоже, без девушек никуда, я девушек никогда не чурался, а, напротив, увлекался ими, и очень даже активно».

Троицкий не был бы Троицким, если бы просто скопировал американский вариант. В России живут люди творческие, и рассматривать просто эротические картинки им неинтересно. «Playboy» в России больше чем «Playboy». На страницах журнала печатался Аксенов, Пелевин, Битов, Вознесенский, Ерофеев.

Такой подход к делу не понравился рекламодателям. Им было скучно. И скоро творчество в виде литературы исчезло, а осталось творчество в виде фотографий и женские тела.

«У нас есть секс, но нет рекламы», — ответил кто-то участнице телемоста из зала. Это было тогда, а в 90-е уже появилось и то и другое.

Рекламные ролики 90-х — это «отдельная песня». Алексей Кортнев сочинял не только смешные сюжеты для телевизионных программ, но и рекламные слоганы. Они до сих пор остаются девизами представительств крупных зарубежных компаний в России.

В 1991 году можно получить высшее образование на платно-договорной основе. Пятилетний курс обучения в Московском коммерческом институте на факультете международных отношений можно прослушать за 40 тысяч долларов. Такую сумму продавщица молочного отдела в обычном универмаге, по валютному курсу на 91-й год, заработала бы за пять лет.

Первый символический звонок по сотовому телефону, подключенному к сети, осуществил 9 сентября 1991 года тогдашний мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак. Телефонная трубка, по которой он звонил, называлась Mobira MD59-NB2; выпущена она была финской компанией Nokia и весила около 3 кг.

Апрель 1991 года. В Советском Союзе появилась армия безработных и нищих. Принят закон о занятости населения.

Теперь не работа ищет людей, а люди работу. В стране насчитывается миллион безработных. Председатель правительства Виктор Черномырдин на встрече с президентом так объяснил инициативу правительства:

«Мы продолжаем то, что мы уже много наделали…»

В 90-е реклама была разная — смешная, наивная, глупая, пошлая. Впрочем, сейчас ничего не изменилось, а тогда все только начиналось. Рекламные ролики бурно обсуждались, потому что были авангардным искусством на телевидении.

Рекламировали все — вентиляторы, шоколадные батончики, прохладительные напитки. Чаще всего на экране появлялся алкоголь.

Производители словно с цепи сорвались после отмены «полусухого закона» 80-х. Появились «Довгань», «Брынцалов», а из-за кардона привезли «Амаретто» и спирт «Рояль».

Голландский спирт «Рояль» появился в свободной продаже и в больших бутылках в 1992 году. Российские люди были очень довольны. Они изучали статьи в газетах, чтобы суметь отличить настоящий спирт от «паленого», и никто не задумывался о его реальном предназначении. Особо умные, прочитав этикетку, утверждали, что это «жидкость» для мытья окон, другие разжигали с его помощью костры и камины. И все равно вся страна эту жидкость разводила, настаивала и пила на всех праздниках. К середине 90-х поток спирта «Рояль» стал постепенно иссякать, появляется хороший алкоголь.

«В начале 90-х был момент, когда появился неплохой алкоголь, потом, конечно, он был уничтожен. Сразу настроили заводы в Мытищах и в Венгрии, сразу же паленка прошла, но был момент, когда дали понюхать и забрали», — вспоминает Михаил Ефремов.

В 90-е годы на экранах телевизоров появилась реклама операторов сотовой связи. Долгое время иметь сотовый считалось признаком особого достатка. Некоторые изобретатели носили с собой пульты от телевизора, выдавая за сотовые.

В 90-е годы на экранах телевизоров появилась реклама операторов сотовой связи. Долгое время иметь сотовый считалось признаком особого достатка. Некоторые изобретатели носили с собой пульты от телевизора, выдавая за сотовые.

Сколько сотовых телефонов нужно новому русскому, когда он едет в магазин?

— Два. По одному базарить, а другим указывать на то, что ему завернуть.

Появлялись новые бренды и новые образы. Напиток херши-кола исчез из магазинов, но всем и навсегда запомнился рыжий мальчик Вова Сидоров в исполнении Саши Лойе.

В 1992 году только в Москве открылось более ста ресторанов. Это в три раза больше, чем появилось в столице за 70 лет существования Советского Союза.

Именно в 90-е впервые появилось понятие «теневой рынок». Так, например, в 1993 году телевизор марки «Фотон» в Москве стоил 350 рублей, а в Твери его продавали уже на 30–40 рублей дороже.

В 1994 году большинство россиян открыли для себя заграницу. До этого 89 процентов населения страны никогда не выезжали за ее пределы. К 1996 году каждый второй русский турист уже оставил свой след на экзотических пляжах Египта, Турции и Греции.

Таким было это время. Время надежд и время перемен.

Глава 4. Знай наших!

Как писала в апреле 1990 года газета «Морген Постен», «после крушения берлинской стены русские действительно решили, что перед ними пали все границы».

«Двое русских туристов задержаны вчера полицией Бостона за то, что в зоопарке пытались напоить медведя алкоголем» (Газета «Бостон Глоб», январь 1992 года).

«Турецкие власти серьезно обеспокоены тем фактом, что новая форма обслуживания по принципу «все включено» отпугнет от местных курортов значительную часть туристов из Западной Европы» (газета «Гюнеш», июль 1993 года).

«Удивительное рядом, но оно запрещено», — пел из глубины советского застоя Владимир Высоцкий. Ироничная аллегория с психиатрической больницей — пародия на весь коммунистический рай. В те годы покинуть пределы Родины было так же невозможно, как и вырваться из цепких объятий смирительной рубашки.

Многие действительно смирились и заграницу смотрели только в мечтах или по телевизору, глазами Юрия Сенкевича. Здесь же глаза миллионов слезились от тяжелого, спертого воздуха. Для некоторых — и в буквальном смысле. Как считает историк моды, искусствовед Александр Васильев, «был удивительный запах: папирос «Беломор-канал», газеты «Правда», потных подмышек и нечищеных зубов. Все вместе было так терпко, и так вязко, и так прокурено, что вот этот советский запах я помнил всегда».