Aлексей Буяков - Отряд Асано. Русские эмигранты в вооруженных формированиях Маньчжоу-го (1938–1945) Страница 14

Важное участие в «духовном воспитании» бойцов отряда Асано должна была играть отрядная газета «К победе!», выдержанная в русском националистическом духе и приверженности идее создания «единого дома» под «японской крышей» в Маньчжоу-го. Составителем и редактором газеты являлся старший унтер-офицер Витвицкий, переведенный, по-видимому, в 1939 году для идеологической работы в штаб отряда.[125] Витвицкий не был лишен способностей к литературному слову и еще до военной службы пробовал себя в качестве драматурга. Известно, например, что в 1937 году в журнале «Нация» была опубликована его пьеса «Так будет», обыгрывавшая начало всеобщего антибольшевистского восстания в России, подготавливаемого фашистской партией на 1 мая 1938 года.[126]

Другой особенностью и нормой японской армейской системы являлось постоянное применение физического воздействия со стороны командиров к подчиненным и со стороны старослужащих и старших по званию низших чинов к младшим и новобранцам. По воспоминаниям служивших в отряде Асано, вплоть до прихода к руководству в отряде русских офицеров в 1944 году здесь процветало рукоприкладство. Среди русского младшего комсостава отряда в этом особенно преуспевал фельдфебель артиллерийской части Василий Тырсин, который, по воспоминаниям младших сослуживцев, отличался «зверски-грубым обращением с провинившимися, особенно при производстве дознаний по различным проступкам».[127]

Осенью 1938 года состоялся первый смотр отряда Асано командующим войсками 4-го военного округа и начальником Харбинской ЯВМ генерал-майором Хата Хикосабуро.[128] Проверяющие остались довольны подготовкой бойцов. В связи с чем несколько русских старших унтер-офицеров были произведены в фельдфебели (А. И. Бердник, В. Н. Мустафин, Н. В. Рычков, И. И. Приказчиков, В. В. Тырсин и др.), а в феврале 1939 года майор Асано был повышен в должности до подполковника[129] (по другой версии, это произошло только в 1941 году).

Появились и первые отчисления из отряда. Так, в октябре 1938 года за систематическое пьянство был уволен старший унтер-офицер, каптенармус стрелковой роты Д. М. Золотаев.

В сентябре-октябре 1938 года состоялся первый учебный поход асановцев в долину реки Чол. Японское командование всегда уделяло большое значение в деле военной подготовки личного состава пехотных подразделений (пехота – основа японской Императорской армии) длительным полевым маршам, главной задачей которых являлось воспитание несгибаемости и выносливости. Роты должны были совершать марш в полном составе, и любой солдат (или офицер), покинувший строй, подвергался суровому взысканию.

Участие в учебном походе приняли два взвода из стрелковой части. Командовали походом поручики Китамура и Томидзава. В ходе полевого марша, протяженность которого составила более 600 км, солдаты преодолели несколько рек и углубились в предгорья Большого Хингана. Чольский район с его сочетанием горных падей и ущелий, поросших вековыми лесами, с многочисленными горными речками и речушками являлся идеальным полигоном для проверки подразделения на прочность. К тому же здесь существовало около десяти русских поселков, начало которым было положено в 20-е годы. Поселки неплохо развивались и росли за счет переселенцев из Харбина и других районов.

Асановцы были тепло встречены чольскими поселенцами, несмотря на удивление, с которым они смотрели на русских солдат в японской форме, четко выполнявших строевые команды на японском языке.

В районе русских поселков было проведено несколько учебных занятий по отработке умений наступательного боя и ориентированию на незнакомой местности. В качестве условных противников асановцев в наступательном бою выступила местная русская молодежь. Помимо всего прочего поход имел и агитационные задачи привлечения эмигрантской молодежи на военную службу, поскольку следующий набор новобранцев в отряд Асано предполагалось осуществить в русских поселениях западной части Северной Маньчжурии.[130]

Второй набор эмигрантской молодежи в отряд Асано состоялся в марте 1939 года. Как и предполагалось ранее, сто новобранцев были призваны в основном из населенных пунктов по западной ветке СМЖД, из районов Чола и Трехречья. Так, трехреченский набор составил 50 человек,[131] набор в Онэнорском районе – 35 человек[132] и т. д. В массе своей это была казачья молодежь, воспитанная в духе старых казачьих традиций с уважительным отношением к старшим и вышестоящим, с детства прекрасно владевшая навыками конной езды. Многие молодые казаки, регулярно занимаясь охотой, были хорошими стрелками.

Возможно, большое количество казаков среди военнослужащих отряда Асано, а также стремление сделать отряд более мобильным в условиях пересеченной горно-лесной местности большинства районов Северной Маньчжурии, заставили японское руководство начать перевод отряда во второй половине 1939 года на конный строй. Окончательно реорганизация отряда завершилась к февралю следующего 1940 года.

При переводе на конный строй отряд первоначально сохранял старое деление на части, но позднее они были заменены эскадронами. В 1940–1941 годах отряд состоял из двух стрелковых эскадронов трехвзводного состава, где третий взвод являлся пулеметным. Третий эскадрон объединял в себе подразделения тяжелого оружия (орудия и станковые пулеметы) и команду связи. Первый эскадрон возглавлял капитан Томинага, имевший среди отрядников прозвище «Губа». Инструктором верховой езды эскадрона являлся капитан Икэда. Пулеметным взводом 1-го эскадрона командовал поручик Томидзава. Командиром второго эскадрона первоначально оставался капитан Асакура, который в апреле 1942 года был замещен капитаном Катахира. Третьим эскадроном до лета 1942 года командовал капитан Оомура,[133] его заместителем являлся специалист по радиосвязи, военный чиновник, инженер Сасано.[134] В составе отряда с 1939 года действовала учебная команда для подготовки унтер-офицерских кадров, находившаяся под началом капитана Китамура.[135]

Кроме того, из бойцов, имевших соответствующие навыки, была сформирована группа специалистов, в чьи обязанности входило обеспечение нормального функционирования подразделений, – кузнецов, портных, сапожников, ветеринаров. Специалисты имели нашивки из красной материи над левым локтем с соответствующим значком. Существовали курсы для подготовки специалистов.

В составе отряда был организован клуб, в рамках которого работала библиотека и созданные силами военнослужащих драматический и музыкальный кружки. В руководство клуба входили вахмистры Витвицкий и Приказчиков, служившие в идеологическом отделе штаба. У Приказчикова нарастали проблемы со здоровьем, делавшие его малопригодным для строевой службы, – одна из его рук стала сохнуть и плохо сгибалась. В дальнейшем, уже будучи офицером, он будет постоянно носить ее заложенной за борт кителя. Важное место в деятельности клуба занимал Нил Бахвалов, замечательно игравший на гармони и выступавший на сцене в роли комика. Постановки отрядного драмкружка носили в основном «антисоветский характер».[136]

В связи с переходом на конный строй на вооружение отряда поступили активно использовавшиеся в китайской армии чешские карабины (модель Vz24) и японские кавалерийские сабли тип 32 образца 1899 года. На вооружении пулеметных взводов состояли по шесть ручных пулеметов Арисака тип 96, станково-пулеметное подразделение располагало двумя станковыми пулеметами Тайсё тип 14. До 1941 года еще проводились занятия с артиллерийскими орудиями, но затем орудия были поставлены на консервацию, и занятия с ними прекратились.[137]

Станковый пулемет Тайсё тип 14

Чешская винтовка Vz 24

Кавалерийская сабля тип 32

Несколько изменилось обмундирование отрядников. Были введены кавалерийские бриджи, высокие коричневые (красные) сапоги из свиной кожи или ботинки с крагами, снизу удерживаемыми ремешком, пропущенным под ботинком. К обуви крепились железные шпоры.

Лошади для отряда закупались главным образом в Трехречье. Известно, что к весне 1940 года в распоряжении отряда находилось около 400 лошадей.[138]

Перевод отряда на конный строй привел к созданию на территории военного городка дополнительных сооружений. Вероятно, в 1940 году военный городок на Сунгари-2 приобрел свой окончательный вид. На территории гарнизона располагались четыре казармы, штабное помещение, офицерское собрание, соседствовавшее в одном здании с лекционным залом, две столовые, расположенное у главных ворот караульное помещение с карцером, санитарная и ветеринарная части. Пороховой погреб (оружейный склад и склад боепитания), окруженный валом, фуражный и вещевой склады, радиостанция, конюшни и колодцы (была еще заброшенная водокачка), собачник и голубятня. Кроме того – кухня с пекарней, сапожная мастерская, кузница, баня с прачечной, гараж. К высокому берегу Сунгари примыкали свинарник и гимнастический городок.