Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №3 за 2004 год Страница 14

Александр Ослон, президент Фонда «Общественное мнение»

Одни из первых опросов, точнее говоря, их подобие, проводились еще в XVII веке в Англии и Франции по инициативе государственных служащих, предпринимателей, врачей, учителей. Позже методологию и методику подобных исследований разрабатывали сначала преимущественно ученые-естествоиспытатели (вплоть до конца XIX века). Так называемые «политические арифметики» выработали ряд методов количественного исследования социальных процессов. Английский демограф Джон Граунт еще в 1662 году применил эти методы при изучении уровней смертности. «Социальные физики», изучая физические характеристики человека с применением сложных математических процедур, установили статистические закономерности общественных явлений. Бельгийский ученый Адольф Кетле в работе «О человеке и развитии его способностей, или Опыт социальной жизни» (1835 год) разработал концепцию «среднего человека», правила формулировки вопросов анкеты.

Другие опросы позволяли изучить санитарные условия труда и быта, моральное состояние городских промышленных рабочих, классифицировать показатели здоровья населения.

Особую популярность опросы общественного мнения в Англии и Франции приобрели в начале XIX века. Тогда же образовались многие статистические службы – Манчестерское и Лондонское статистические общества, Центр всеобщей статистики Франции и другие.

В Германии опросы проводились Обществом социальной политики, образованном в 1872 году. В шести исследованиях этого Общества участвовал немецкий социолог Макс Вебер, уделявший много внимания методологии исследования, формулировке вопросов анкеты.

В России эпизодические опросы проводились еще со времен Петра I. Своеобразный их всплеск пришелся на конец XIX– начало XX века, когда опросы проводились по инициативе земств и губернских газет, изучавших читательскую аудиторию. О тематике исследований того времени говорят названия трудов, опубликованных по результатам опросов: «Мнения разных лиц о преобразовании цензуры» (1862 год), А. Стопани «Нефтепромышленный рабочий и его бюджет» (1916 год), Ф. Железнов «Больше-Верейская волость (Экономика и быт деревни)» (1926 год), Е. Кабо «Быт. Время Демография» (1928 год)

В США и странах Западной Европы сегодня существует своя система организаций, изучающих общественное мнение. Так, в Германии работает ряд исследовательских центров. Например, Институт демоскопии (город Алленсбах) проводит в среднем до 100 опросов в год (с участием около 80 тысяч респондентов). Результаты исследований этого института публикуются в «Алленсбахских ежегодниках», ежеквартальниках «AIlensbacher Benchte» и других изданиях. Постоянно пополняются архивы данных опросов («ZUMA», «GESIS»), проводимых в Германии разными центрами. Созданы также и международные банки данных социологических исследований, в их числе – EDAN (the East European Data Archive Network).

К наиболее известным организациям, изучающим общественное мнение в России, можно отнести ВЦИОМ, ФОМ, РОМИР, АРПИ. ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения), созданный в 1987 году, с 1993 года 6 раз в год выпускает информационный бюллетень «Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения». В 1992 году группа сотрудников ВЦИОМ выделилась в интенсивно работающую фирму – Фонд «Общественное мнение». В 2003 году часть сотрудников ВЦИОМ образовали новую аналитическую службу – «ВЦИОМ-А». В рамках Российской Академии наук также действуют центры, изучающие общественное мнение. Старейший среди них – Институт социологии, основанный в 1968 году, самый молодой – Институт комплексных социальных исследований РАН, созданный на базе Российского независимого института социальных и национальных проблем в 2002 году. Работают в России и архивы данных опросов, проводимых разными исследовательскими центрами, это: Единый архив социологических данных Независимого института социальной политики, Банк данных социологических исследований. Эти архивы сотрудничают с аналогичными международными организациями.

Елена Кофанова

Люди и судьбы: Кастильская муза

Мексиканская монахиня, писавшая под именем сестры Хуаны Инес де ла Крус, стала одной из самых известных фигур в кастильской – испаноязычной – литературе второй половины XVII века. Овладев витиеватыми приемами гонгористскои поэтической школы, она легко и непринужденно подчиняла рифме свои искренние мысли и чувства. Там, где испанские поэты надевали маску и искусно прятали душу, их юная современница, то ли в силу наивности, то ли бесстрашия, обнажала ее. Эта искренность принесла ей славу при жизни и известность после смерти, любовь одних и ненависть других.

К моменту творческого становления Хуаны Инес де ла Крус уже не было ни Сервантеса, ни Лопе де Веги, ни Луиса де Гонгоры и свойственная Возрождению эпоха веры в светлое будущее сходила на нет. В литературе наступило некоторое затишье, изредка прерываемое представителями школы гонгористов – любителей так называемого «темного» стиля в поэзии, изобилующего сложными образами-метафорами, лексическими заимствованиями из греческого языка и латыни, а также непривычным для испанцев порядком слов в предложении. Именно за этот словесный декорум в свое время упрекал почитаемый испанцами Лопе де Вега не менее почитаемого Луиса де Гонгору, говоря, что поэзия может быть насыщена сложными идеями и понятиями, но не словесной игрой, лишь затемняющей, как правило, не всегда примечательное содержание. Впрочем, гонгористам было проще подражать эффектным приемам, чем пытаться стать Сервантесами. И все же, в мастерстве владения словом некоторым из них следует отдать должное. Они действительно могли слагать пышные метафоры, упиваться сложными ритмами и, конечно, демонстрировать свою широкую образованность к вящему удовольствию просвещенной публики и без опасений нажить неприятности, говоря о печальной правде жизни.

Хуана Инес де Асбахе-и-Рамирес родилась 12 ноября 1648 (м.б. 1651) года неподалеку от Мехико, в деревне Сан-Мигель-де-Непантла. Ее родители – испанский капитан Педро Мануэль де Асбахе (или Асбайо), по некоторым предположениям, баск, и дочь крупного местного землевладельца донья Исабель Рамирес де Сантильяна – не были обвенчаны. Возможно, в Испании у капитана была законная семья. В силу этих причин Хуана и две ее старшие сестры записаны в приходских книгах как «дети Церкви», то есть незаконнорожденные, и им не полагалось приданого ни при вступлении в брак, ни в случае ухода в монастырь – а бесприданниц в монахини не принимали. Педро де Асбахе, по всей видимости, уехал из Новой Испании вскоре после рождения младшей дочери, потому что она никогда не упоминала о нем. Девочка воспитывалась в поместье деда, у которого были не только благородная фамилия де Сантильяна и изрядное состояние, нажитое несколькими поколениями колонистов, но и большая библиотека. По мнению биографов Хуаны, именно дед положил начало будущим интересам внучки, потому как сам был достаточно образованным для своего круга человеком. И хотя дочь его донья Исабель была неграмотной, все три внучки – сестры де Асбахе ходили в начальную «школу Подруг», где их учили читать. Младшая – Хуана впервые попала в это заведение в 3 года, когда однажды старшая сестра взяла ее с собой. Малышка заявила учительнице, что мать прислала ее учиться. Та, конечно, не поверила, но дала девочке какое-то задание, чтобы она не мешала остальным. В конце урока, к удивлению метрессы, Хуана справилась с заданием и после этого стала продолжать учебу втайне от матери. Когда секрет выплыл наружу, она уже умела бегло читать.

«…В те дни я, как свойственно детям этого возраста, любила сладости и угощения, но я зареклась есть сыр, прослышав, что он отупляет мозг; таким образом, моя тяга к учению была больше, чем жадность к пище, обыкновенно столь сильная у детей», – вспоминала впоследствии Хуана.

К 6 годам она научилась писать, шить и вышивать, что и составляло в те времена полное образование женщины. Примерно тогда же Хуана узнала, что в Мехико есть университет, где можно научиться «всем наукам». Недолго думая, она попросила мать остричь ей волосы, переодеть мальчиком и отправить учиться. Стоит ли говорить, что над ней посмеялись и отказали. Не теряя желания учиться, Хуана воспользовалась библиотекой деда, который всячески поощрял и поддерживал ее тягу к знаниям. Но и тут ее ждало разочарование, ибо большая часть книг оказалась на латыни. Она стала осваивать новый предмет, брать уроки латинского и, соответственно, знакомиться с трудами Платона, Аристотеля и Эразма Роттердамского в оригинале. За «тупость и медленное усвоение» Хуана наказывала себя тем, что остригала волосы, «ибо глупая голова не заслуживает наружных украшений, в то время как лучшим ее украшением являются знания. Но волосы отрастали быстрее, чем я успевала выполнить задание». Тем не менее восьми лет Хуана уже прочла всю библиотеку деда, включая труды по философии, богословию и медицине и, что еще удивительнее, усвоила содержание этих книг. Чтение стало ее любимым занятием, и ничто – ни наказания, ни ругань – не могли воспрепятствовать этому.