Михаил Барщевский - Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Страница 15

В.: Таким образом, сделка, которую вы завершили с Ельциным, была такова: вы сказали ему: «Вы, президент, получаете поддержку моего телеканала, а я получаю такое положение, когда я смогу получать большие средства из этих двух сибирских предприятий». Вот такая сделка была заключена?

О.: Правильно.

В.: И это послужило бы повышением вашего политического влияния, не так ли?

О.: Мне кажется, что нет. В то время меня не так волновало мое политическое влияние, меня заботило, как Ельцину выиграть выборы 1996 года.

В.: Но справедливо ли это описать как коррумпированную сделку?

О.: Ни в коем случае.

В.: Вы утверждаете, что вы встречались также с другими высокопоставленными министрами, чиновниками – это 120-й параграф вашего свидетельского показания, и что среди них был господин Кох.

О.: Да.

В.: Он был заместителем начальника Госкомимущества?

О.: Да.

В.: И вы обсуждали с ним создание «Сибнефти»?

О.: Я не обсуждал создание «Сибнефти», я обсуждал с ним приватизацию «Сибнефти». Я попытался ему объяснить… не то чтобы даже объяснить, я попытался его убедить в том, что он должен претворить в жизнь Указ президента о приватизации «Сибнефти», потому что «Сибнефть» была создана без какого-либо участия Коха. Я помню, что президент издал Указ о приватизации «Сибнефти», а Кох бесконечно откладывал сам процесс приватизации, и я знаю, почему это происходило. Если вам интересно, я могу вам объяснить. Но задача моя была – не обсуждать условия приватизации, моя задача была в том, чтобы надавить на него, подтолкнуть его к реализации, претворению в жизнь Указа президента. Вы знаете, что «Сибнефть» была последней в цепочке приватизации – 28 декабря 1995 года, Указ президента о приватизации «Сибнефти» был ограничен определенным сроком, он был действителен до 1 января 1996 года. Вот почему я встречался с Кохом, чтобы вписаться в эти временные рамки.

В.: Господин Кох был тем чиновником, который отвечал за подготовку указа относительно аукциона декабря 1995 года на право управления компанией в обмен на кредит?

О.: Да, совершенно верно. Я понимал это так тогда, что в то время Кох поддерживал в основном группу «Онэксим», и это было подтверждено, когда господин Чубайс, когда он был безработным, он решил перейти в эту группу. И я знал об очень тесной связи Коха с этой группой, и он был заинтересован, вот почему я пытался подтолкнуть его вовремя выпустить указ об аукционе.

В.: Обсуждали ли вы с группами государственных чиновников осенью 1995 года условия, на которых будет проводиться залоговый аукцион в декабре 1995 года?

О.: Никогда не обсуждал.

В.: Посмотрите, пожалуйста, на параграф 126 ваших свидетельских показаний. Здесь вы заявляете, что «в это время, в начале осени 1995 года, состоялись также встречи с представителями разных сторон, которые заинтересованы были в аукционе, и с разными чиновниками, чтобы обсудить условия аукциона. Я возглавлял переговоры высокого уровня от имени своей группы». То есть вы сами себе противоречите. У вас были переговоры с чиновниками.

О.: Да, в контексте это правильно, я объясню вам, что это означает. Это означает, что я обсуждал с сотрудниками правительства, с теми государственными служащими, которые отвечали за создание «Сибнефти», обсуждал с ними, какая часть «Роснефти» войдет в «Сибнефть», какие предприятия.

В.: Вы обсуждали с ними также условия залогового аукциона, не так ли?

О.: Я не помню, чтобы я обсуждал с ними что-либо относительно приватизации.

В.: Условия аукциона…

О.: Не помню этого.

В.: Но вы помнили все, когда писали ваши свидетельские показания? Вы пишете здесь, что цель этих переговоров – «это обсуждение условий аукциона». Это написано в 126-м параграфе.

О.: Да, правильно.

В.: И среди них фигурировал господин Кох?

О.: Я не встречался с господином Кохом для обсуждения условий приватизации. Я вам уже сказал, я встречался с господином Кохом по вопросу приватизации «Сибнефти» только один раз в конце декабря, чтобы обсудить с ним тот факт, что необходимо издать указ до конца года.

В.: Указ, который обеспечил проведение аукциона и включил «Сибнефть» в список залоговых аукционов, был издан 27 ноября, по-моему, это известная дата.

О.: Да.

В.: И вы вместе с Кохом готовили текст этого указа до 27 ноября?

О.: Нет, абсолютно неверно.

В.: Посмотрите 132-й параграф вашего заявления. «Я обсуждал текст этого ноябрьского указа с господином Кохом. Встретился с ним поздно вечером в его офисе. Я помню, что мы всю ночь работали над текстом».

О.: Вот это то, что я вам и говорю. Я действительно давил на него, чтобы этот указ… Это как раз та встреча, которую я вам описывал. Я пытался подтолкнуть его к тому, чтобы он вовремя провел приватизацию «Сибнефти», пока не истек срок Указа президента. И чтобы дата 28 декабря там стояла, и не позже.

В.: Господин Березовский, я минуту назад сказал, что вы участвовали в подготовке текста этого указа. Вы сказали, что это совершенно неправильно. А потом вы посмотрели на ваше письменное заявление и сказали, что это правильно. То есть я хочу сказать, господин Березовский, что вы даете показания, которые, вы считаете, помогут вашему иску и это не имеет ничего общего с тем, что вы помните или нет.

Судья Элизабет Глостер: Сейчас мы сделаем перерыв на 10 минут.

Перерыв.

Судья Элизабет Глостер: Господин Сампшн, прошу вас. Господин Березовский…

Г-н Сампшн: Господин Березовский, теперь я хотел бы задать вам несколько вопросов относительно одного конкретного аспекта залоговых аукционов, которые проходили в декабре 95-го года. До начала проведения аукционов стало известно, что есть несколько потенциальных участников?

О.: Да, совершенно правильно.

В.: И потенциальные участники, помимо НФК, это была та компания, которая выиграла аукцион, включали в себя «МЕНАТЕП», Инкомбанк и «САМЕКО». Это были три возможных участника.

О.: Это правильно.

В.: «МЕНАТЕП» – это был банк, который был связан с господином Ходорковским и с ЮКОСом, да?

О.: Да, правильно.

В.: Правильно ли сказать, что вы заранее договорились с господином Ходорковским о том, что он заявку свою заявит на немножко более низком уровне, чем НФК?

О.: Да, правильно.

В.: Далее, Инкомбанк. Ваши сотрудники сказали, что там есть некий технический фактор, из-за которого они будут дисквалифицированы, не смогут участвовать…

О.: Они были дисквалифицированы потому, что пакет документов был подготовлен с нарушениями.

В.: Это ваши сотрудники вам сказали?

О.: Да, действительно.

В.: Теперь «САМЕКО». Правильно ли, что «САМЕКО» убедили забрать заявку в самый последний момент в обмен на то, что ваша группа решила взять на себя оплату части долгов группы «САМЕКО»?

О.: Да, это так.

В.: А убедили их это сделать Бадри Патаркацишвили и господин Абрамович, правильно?

О.: Абрамович не участвовал в этом. Это ложь в его показаниях. А Патаркацишвили, да, действительно, он туда летал, и он их убедил снять заявку.

В.: Правильно ли было бы сказать, что аукцион заранее был подстроен?

О.: Нет, конечно, нет. Уже, как вы знаете, у меня в кармане были две заявки, в двух разных конвертах, которые мы согласовали с господином Абрамовичем, с Бадри и со мной. Мы втроем их согласовали. На 100,3 миллиона и 217 миллионов вторая заявка. И мое решение, естественно, зависело от того, какое решение будет принято «САМЕКО». И когда выяснилось, что они приняли решение обменять свое участие на оплату их долгов, которые у них были в отношении банка, они приняли решение о том, что наше предложение в отношении погашения части их долгов лучше, чем предложение Инкомбанка, потому что они на самом деле не собирались владеть «Сибнефтью». Это была просто компания, которая собиралась сыграть некую игру параллельно с самим Инкомбанком.

В.: Господин Березовский, но, по существу, сухой остаток заключался в том, что Инкомбанк был дисквалифицирован, «САМЕКО» вышел, осталось реально два потенциальных участника.

О.: Правильно.

В.: А со вторым участником, с «МЕНАТЕПОМ», вы договорились, что они заявят заявку чуть ниже вашей. То есть получается, что все было заранее подстроено? То есть никакой другой исход, никакой другой результат, кроме победы НФК, не ожидался?

О.: Да, в конечном итоге это совершенно правильно.

В.: Хорошо. Теперь, господин Березовский, в 1997 году вы на Forbes подали исковое заявление в Высоком суде Англии за клевету в печати. Это правильно?

О.: Да, правильно.

В.: А они опубликовали про вас статью, и вы говорили, что они там обвиняют вас в массе всяких нарушений, включая коррупцию.

О.: Да, правильно. Действительно, они написали в своей статье, что я подкуплен кем-то или я кого-то подкупаю, я уже не помню толком.

В.: Хорошо, теперь я вас попрошу посмотреть на то, что утверждалось на самом деле в статье Forbes, в исковом вашем заявлении, и что вы по этому поводу говорили.