Алек Бланк - Секретные базы пришельцев. НЛО под прикрытием ФБР Страница 15

Вовсе нет. Их предположительный диаметр – всего 50 м. При этом мощность светового пучка составит порядка 200 Вт. Предвидя разочарование читателя при виде этой цифры, надо отметить, что у космоса – свои законы. И находись наблюдатель во время эксперимента на планете далекой звезды, эта «небольшая» световая мощность покажется ему в 700 раз ярче нашего Солнца. Поэтому ее будет достаточно для того, чтобы посылать сигналы по типу азбуки Морзе нашим возможным братьям по разуму.

Так что специалисты полны оптимизма. «Вдруг мы и на самом деле получим сигналы от иных цивилизаций», – говорит калифорнийский ученый Д. Голдсмитт. В такой перспективе постройка «звездного маяка» кажется вполне реальной. Тем более что у человечества есть большой опыт строительства орбитальных станций, запуска космических аппаратов на орбиты других планет. А если диаметр зеркал увеличить до 10 км, то мощность «лазера» Марса окажется равной 80 млн Вт. Такой сигнал можно будет заметить в самых дальних областях Метагалактики. И, возможно, даже получить на него ответ. Каким он будет – пока остается только гадать. Однако ученые хотят встретить его во всеоружии. В частности, создать международный научный комитет, который бы вплотную подошел к решению подобных задач.

Послание из другого измерения

От страха смерти я, – поверьте мне, – далек: Страшнее жизни, что мне приготовил рок? Я душу получил на подержанье только И возвращу ее, когда наступит срок.

Я долго не мог уснуть, вспоминая прочитанное. Обрывки мыслей витали в моей голове, собираясь в причудливые узоры. Каких только гипотез я ни придумывал, стараясь подобрать более-менее осознанное объяснение случившемуся. Может, Джейка завербовали не секретные службы, а сами пришельцы? Но зачем им наш физик, ведь их технологии превышают земные во много раз. Или же они просто ставят эксперименты по управлению людьми? Господи, как хорошо, что в рамках государственности пока еще не научились управлять нашим сознанием на таком уровне. Отечественные манипулятивные методики, разработанные и укрепленные при фашистской Германии, кажутся детским лепетом по сравнению с этим. Психология толпы и прочее. Ха!

С другой стороны, известны случаи, когда подобные голоса представлялись спецслужбами, вводили в заблуждение своих жертв и ставили необходимые опыты по изучению человеческого тела, образа мыслей. Чего стоил курьезный случай, описанный в уфологических хрониках России?

«Кто мы такие – это государственная тайна архиважного значения. Нас послала сюда секретная служба. Мы – сверхсекретные агенты» – такую ересь выслушивал от бестелесных собеседников один гражданин в Подмосковье. Жертва ни разу не сомневалась, что они говорят правду и приняла свою роль скрепя сердце, но мужественно.

«Они включали какую-то установку и начинали замораживание, брали пробы крови, рассматривали мои внутренности» – так описывал происходящее несчастный. Вроде бы все ясно, типичный случай шизофрении, если бы не следы, которые оставались на его теле. Некоторые порезы были столь странной формы и располагались в труднодоступных местах, что не оставалось сомнения – ни один псих не способен вырезать у себя на спине ровную, будто по трафарету, звезду. Эта история так и осталась неразгаданной. Но правдивость ее вряд ли нуждалась в подкреплении фактами. Тем более в том же городке последовало несколько схожих случаев.

Я погряз в версиях и, так ничего и не придумав, позволил себе уснуть с надеждой отыскать разгадку на месте.

Мидлвилль оставался прежним. Даже фермер Джайлс по-прежнему доживал свой век, а его жена все так же препиралась с соседями. Мать обрадовалась мне, да и все остальные жители нашего городишки сочли своим долгом оказать мне свое почтение. Меня ни на минуту не оставляли одного. Мальчишки просили автографов, молодежь норовила поболтать о жизни, а старики – вспомнить былое.

Здесь ничего не изменилось. Каждое утро школьный автобус забирал детей в школу, люди вели ту же размеренную жизнь, лишь изредка обсуждая политику. Теперь мне Мидлвилль не казался такой дырой, как в детстве и юности, я примирился с ним, изведав вкус жизни кипучего мегаполиса, где каждому было ровным счетом наплевать на тебя. Конечно, я понимал, что интерес и уважение к моей персоне берут свое начало в успешной писательской карьере. Мной гордились, меня любили, даже те, кто не прочел ни одной книги, считали своим долгом в беседах с приезжими указывать пальцем в сторону моего дома и сообщать, что Алек Бланк родом отсюда. И все же следовало заняться тем, ради чего я, собственно, и приехал. На третий день, когда ажиотаж вокруг меня поутих, я выбрался к нашему тайнику. Там лежала папка с бумагами и записная книжка. А еще – письмо. Письмо Джейка ко мне.

Письмо Джейка

Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах.

Дорогой Алек, ты и сам знаешь, что ближе тебя для меня нет никого, не держи зла, что глаза в глаза не смог поведать тебе об этом происшествии, ты бы и сам не поверил мне, как я не верил себе. Но сейчас, когда меня рядом с тобой нет, ты без недоверия отнесешься к этим запискам, как и к собранным мной документам. В частности, я всесторонне изучил происшествие 1947 года, получив доступ в архивы ФБР.

С найденным поступай как знаешь, можешь публиковать, пусть люди знают правду.

Да, Алек, да, дорогой мой провидец, пришла пора рассказать тебе про ту незабываемую и жутковатую поездку в Вашингтон, которую я ждал всем сердцем и почитал за судьбоносную. Первую неделю ничего не происходило, я наслаждался выступлениями товарищей, сделал доклад, сорвал овации. Вечерами мы до хрипоты дискутировали в баре гостиницы, а дней через десять ко мне подошел подтянутый человек в очках и пригласил на разговор. Меня высоко оценили и предложили прочитать курс лекций по временной теории в закрытом научно-исследовательском центре по разработке военной авиации. Польщенный доверием страны, я, конечно же, согласился.

Первые два дня занятий прошли с большим успехом. Мои лекции о русском и американском ракетостроении произвели фурор. Я же, допущенный в святая святых тамошних лабораторий, так увлекся разработками местных исследователей, что позабыл обо всем на свете. Здесь когда-то работал сам Вилто Вильям, возглавляющий НАСА, здесь впервые разработали двигатели, превышающие скорость звука. Здесь была родина Шаттла. Сам понимаешь, что я чувствовал. Единственное, что смущало меня, – это местные ученые. Часть из них выглядели как зомби, взгляд у них был остановившийся, они создавали свои шедевры, не видя никого вокруг и сосредоточенно выводя свои мысли на бумаге или на экране монитора. Их чертежи были странны так же, как и манера работы. Конечно, каждый гений имеет право на ненормальность, но в их странном поведении было нечто общее, а именно – взгляд.

Сама лаборатория оказалась напичкана странным оборудованием, никогда мною не виденным. Химики, биологи, физики, математики, психологи, каждый был занят своим делом. Состав был интернациональным – представители Европы, России, пара африканцев, арабы. Я был воодушевлен их отдачей. Три десятка самоотверженных тружеников! Какой неоценимый вклад в науку внесут они, ускоряя поступь технического прогресса!

Я провел на базе неделю. Местечко было уютное, размещалось в огромной лесопарковой полосе, вдали от населенных пунктов – маленький затерянный город. Жилые корпуса, клуб, помещения для работы, лучшее и сверхлучшее оборудование.

Довольно близко сошелся с физиком-ядерщиком Х, пожилым приветливым господином, увлеченно создающим… летающую тарелку. Он и заразил меня теорией времени.

Я спросил его, а что тут делают, к примеру, психологи? Тогда он рассказал мне о влиянии времени на людей, точнее, о времявосприятии. Оказывается, мы сами можем быть вне времени и пространства. Если человека изолировать от внешней среды, позволить ему в заточении прожить пару недель, снабжая всем необходимым, но не давая видеть солнце, его график собьется, он, скорее всего, утеряет несколько дней. В критических же ситуациях время либо идет быстрее, либо тянется невообразимо медленно. Занятные эффекты. А ведь инопланетяне подчинили себе время, почему же мы пока плетемся в хвосте?

Мы долго и обстоятельно разговаривали вечерами с господином Х, я узнавал нечто такое, от чего волосы становились дыбом. Да-да, Алек, твои чертовы пришельцы существовали и они не были безобидными исследователями. После одной из наших бесед я решил прокатиться в соседний городишко, заглянуть в супермаркет. И вот чем это закончилось… Полистай блокнот, я думал, что проведу там уйму времени и буду вести дневник, но в результате легко отделался, хотя кое-что описать и успел.

Теперь я знаю, что чувствуют лягушки, когда над их головами, метя в мягкое пупырчатое брюхо, сверкает лезвие скальпеля. Пригвожденный к столу, я неотрывно смотрю на серебристый круглый потолок и на лампы, мигающие белым светом.