На Выборг! - А. Макаров Страница 16

Хорошо укатали дорогу. В каменистые места подвозили снег и сваливали его. Потом добились того, что могла уже проходить тракторная прицепка, и все положенное количество боевых комплектов полностью доставлялось на огневые позиции. Подвозили их главным образом ночью. Спать иногда совсем не приходилось, но люди подобрались у нас на редкость дружные, и, несмотря на тяжелую работу, настроение у всех было замечательное. Тракторный механик Киртков водил колонну к самым огневым позициям, а когда неприятельские снаряды ложились тут же, чуть не задевая повозки, он ворчал:

— Ну, куда вы бьете?.. Для вас же подарки везем…

Наши батареи действовали вместе с ротами, орудия меняли позиции одновременно с пехотой, и нередко мы подавали снаряды на руках прямо на линию боя. За все время не помню случая, когда бы батареи не были полностью обеспечены снарядами.

Бои не затихали круглые сутки. Наши войска все ближе подходили к Выборгу. Нас придали стрелковому полку. Полк дрался героически. После долгой и ожесточенной атаки был взят большой пушечный дот. Финны пытались отбить его. Был уже вечер. Рота, захватившая дот, была окружена. Командир роты организовал прочную оборону. Вмешалась и наша артиллерия, которая устроила огненное кольцо вокруг дота. Одна батарея била в лоб, другие две — по сторонам, и финны были быстро отброшены. Огонь велся ураганный, и мы непрерывно подавали снаряды.

Дни перед штурмом Выборга надолго запомнятся нам. Люди состязались в храбрости и военном искусстве. Командир батареи Крук, опытный, боевой артиллерист, получил тяжелое ранение, но не захотел оставить батарею до прибытия нового командира. Его перевязали, положили в сани, закутали потеплее, использовав все теплые вещи, которые были под руками, и он лежа продолжал управлять огнем батареи. Улыбаясь, Крук говорил:

— Вот видите, как удобно. Лучшего желать нельзя.

Уже вблизи Выборга мы попали в сильнейший буран. Мороз доходил до 40 градусов, дорога была совершенно заметена, ветер пронизывал до костей. Но остановиться было нельзя. Сейчас даже удивляешься, как все это люди преодолели. Я тогда так замерз, что не мог держаться на ногах, часто падал. И все же снаряды были во-время доставлены на огневые позиции. Наши бойцы, белые от намерзшего на них снега, весело кричали орудийным расчетам:

— Замерзли снаряды, пока довезли. Разогрейте их получше. Грохот наших орудий не умолкал…

Через два дня войска вступили в Выборг. Всюду на укреплениях были видны следы грозного воздействия нашей артиллерии. С великой радостью сознавали мы, что наша боевая работа выполнена с честью.

Старший лейтенант Ю. Мильграм

Боевые записи

Январь.

Меня назначили начальником инженерной службы дивизии. На следующее же утро по прибытии на фронт я познакомился вместе с другими начальниками служб с районом расположения дивизии.

Она стоит на самом берегу Финского залива, занимая очень узкий фронт — примерно полтора километра.

Землянки переднего края расположены в лесу, метрах в шестидесяти от незавидной речонки Лохи-йоки шириной всего метров в шесть. Я удивился, что она не замерзла.

Командир дивизии, обходивший вместе с нами район расположения частей, объяснил, что наверху у финнов плотина; как только усиливается артиллерийский огонь, они спускают воду, которая размывает даже береговую кромку льда на заливе.

Мы вышли на рекогносцировку. Комбриг спрашивает:

— Был ли кто-нибудь из вас под огнем? Выясняется, что никто.

— Ну и отлично, значит получите боевое крещение.

И точно, едва мы стали выходить за передний край, раздалось повизгивание пуль и цоканье автоматов. Ощущение не очень приятное.

Комбриг обратился ко мне.

— Что вы видите?

— Вижу реку… Перед ней и позади нее надолбы…

— А еще?

— Взорванный мостик…

— Еще что?

— Поодаль, метрах в шестидесяти за рекой, — колючую проволоку и дальше — холмы. Странно, что они чересчур правильно расположены. Но что под ними — доты, дзоты, орудийные или пулеметные точки — сказать не могу.

Мы пошли обратно. Мне, старому саперу, было понятно, что укрепления у врага солидные, хорошо замаскированные. Словом, работы нашему брату хватит.

В залив языком вдается полуостров, занятый противником. Оттуда, с известной регулярностью, группки финнов заходят по льду к нам в тыл и затевают стрельбу.

На маленьком островке у самого берега стоит наша застава, но финны ухитряются обходить ее.

Чтобы избавиться от непрошенных гостей, наши саперы в одну из ночей положили на лед мины и поставили проволочные заграждения.

* * *

Последнее время мы заняты постройкой дерево-земляных сооружений на переднем крае. Получилось довольно солидно.

Кстати, пришлось заняться ознакомлением бойцов с минами противника, так как некоторые опасаются ходить по не разведанной саперами дороге или по целине.

Я собрал своих саперных командиров и на местности провел с ними занятия. Мы пошли по целине. Разрыли пару сугробов. Вынули мины, я показал, как их обезвреживать, а затем разослал лейтенантов по полкам, чтобы они обучили этому командный состав и бойцов.

* * *

Ночью просыпаюсь — тревога! Опять финны! Как они умудрились пробраться мимо наших мин?

Утром выяснилось, что трое финнов подорвались на них. Бойцы очень довольны. Все уверены, что финны больше не сунутся. До самого наступления ни один финн к нам не заходил. Надеясь на наших немых сторожей, мы нередко, когда нужны были люди, совсем снимали заставу с островка.

Февраль.

Все время сколачивали блокировочные группы. Для этого в тылу выстроили доты, типа финских, располагали в них команду, снабженную холостыми патронами.

Блокировочная группа подходила к доту и затыкала амбразуры земленосными мешками. Это очень тяжелая операция, если учесть, что каждая пулеметная амбразура имеет размеры 30 сантиметров на 10 сантиметров и что рядом с ней — амбразура наблюдателя, вооруженного автоматом. В блокировочные группы отбирались лучшие бойцы. Тренироваться им приходилось изрядно.

11 февраля с утра началась артиллерийская подготовка, такая, что не хотелось есть: земля валилась с потолка и стен землянки прямо в суп, да и грохот как-то отбивал аппетит. Молодцы артиллеристы!

Я перешел на командный пункт командира стрелкового батальона.

В 8 часов комбриг приказывает взорвать надолбы на берегу реки, чтобы обеспечить танкам вступление в бой.

Посылаю отделение сапер. Каждый сапер, кроме обычной выкладки, несет на себе от полпуда до пуда взрывчатого вещества. Сам лежу на снегу час, два — никто не возвращается. Подползает боец, зовет к телефону. Командир дивизии спрашивает:

— Почему не взорваны надолбы?

— Многослойный огонь противника не дает возможности к ним подобраться, — отвечаю я.

— Повторить попытку!

— Есть повторить попытку.

Фланговый огонь