Михаил Барщевский - Счастливы неимущие (Евангелие от Матвея). Судебный процесс Березовский – Абрамович. Лондон, 2011/12 Страница 17

В.: В деле Forbes они просили прекратить производство по делу вообще, по той причине, что у вас в Англии вообще нет необходимости защищать вашу репутацию, потому что никакой репутации в Англии нет, – это правда?

О.: Да.

В.: А вы дали тогда свидетельские показания в ответ на это ходатайство.

В.: Вы помните, что один человек, который подписал аффидевит – письменное заверение в вашу поддержку, – был как раз Евгений Швидлер. Помните?

О.: Да, помню.

В.: Вы просили господина Швидлера дать те показания под присягой в письменном виде?

О.: Да, просил.

В.: Его аффидевит, его показания под присягой в письменном виде были написаны вашими юристами?

О.: Да.

В.: Это аффидевит Швидлера. Он пишет про себя, что он вице-президент «Сибнефти». Он говорит: «Борис Березовский участвовал в создании «Сибнефти», когда она была частично приватизирована в 96-м году. Сейчас компания полностью находится в частных руках. Он был членом совета директоров до октября 96-го года, он никакой больше роли не играет в управлении компанией и не держит акций. Но тем не менее он публично идентифицируется с этой компанией». Так вот это были свидетельские показания, которые вы просили представить в ваших интересах, поддержка вашей позиции в иске против Forbes. Вы тогда считали, что пункт первый этого аффидевита господина Швидлера соответствует реальности?

О.: Да, соответствует. Минуточку, подождите-подождите. Нет, минуточку, извиняюсь. Понимаете, я не помню точно дату, когда я был директором… членом совета директоров. А, да. Да, до 1996 года, когда я стал заместителем секретаря Совбеза. Да, это правда. Да, да, это правильно. Я согласен с тем, что здесь написано.

В.: Значит, тогда получается, что верно, что в 1998 году, когда этот аффидевит, собственно, писался, вы уже не играли никакой роли в управлении компанией и не держали в ней никакого пакета акций, это было подлинное отражение дел?

О.: Да, у меня не было никаких прав в отношении управления компанией, менеджмента и у меня не было пакета акций.

В.: Forbes говорил, что вы с использованием методов коррупции приобрели как минимум 80 % акций «Сибнефти».

О.: 80?

В.: Да. Это то, что они говорили, а вы это опровергали.

О.: 80 или 18?

В.: Да. Они сказали – как минимум 80. Посмотрите, господин Швидлер цитирует: «В статье неправильно говорится, что господин Березовский приобрел как минимум 80 % акций «Сибнефти».

О.: Да, согласен.

В.: Вы согласны, что важность показаний господина Швидлера заключалась в следующем, я вам сейчас это медленно объясню. Слушайте внимательно. Господин Швидлер говорит, что заявление в Forbes о том, что якобы 80 % «Сибнефти» принадлежит человеку, которого Forbes называет убийцей и коррумпированным гангстером, напугало английских инвесторов, которые не хотели более иметь никакой связи с компанией, к которой имеет какое-то отношение человек, который описывается в таких нелицеприятных категориях.

О.: Я исходил из того, что, и это было совершенно ясно, в силу политической роли, а не потому, что я был гангстером или что-то вроде этого, я хочу еще раз повторить, то, что Forbes потом признал, это ложь. А причина заключалась в том, что серьезная политическая роль могла нанести удар компании, моя политическая деятельность могла оказаться негативной для компании.

В.: Независимо от того, были или не были вы «Сибнефти» акционером… Вернее так: были или не были вы акционером «Сибнефти» – имело критическое значение для показаний Швидлера?

О.: Ну, Швидлер и Абрамович настаивали на том, что меня надо дистанцировать, отвести как можно дальше от какого-либо прямого участия в управлении «Сибнефтью» или держания акций «Сибнефти».

В.: Господин Березовский, в производстве по данному делу вы утверждаете, что вплоть до 2001 года вы и господин Патаркацишвили совместно держали пакет 50 % акций «Сибнефти». Вы это утверждаете в своем исковом заявлении?

О.: Да, да, так.

В.: Ну вот, если это так, то данный аффидевит вводит читателя в заблуждение.

О.: Вы знаете, это вопрос к Швидлеру, а не ко мне.

В.: А я вот вам задаю вопрос. То есть вы считали, когда возникал вопрос о том, ассоциированы вы или не ассоциированы с «Сибнефтью», было правильно сказать, что вам никакого пакета акций в этой компании не принадлежало, хотя на самом деле вы думали, что на самом деле вы держите как бы половину из общего пакета господина Абрамовича.

О.: Да, совершенно правильно.

В.: И вы до сих пор считаете, что это правильное отражение реальности?

О.: Да, абсолютно, это истина.

В.: Тогда посмотрите еще на один документ, пожалуйста. Это проспект на эмиссию евробондов 1997 года.

О.: Можно мне немного времени для чтения?

Судья Элизабет Глостер: Мы не можем тратить время на то, чтобы вы прочли целиком этот документ.

О.: Извините, я все понял.

В.: Вас консультировали по поводу этого документа заранее?

О.: Совсем не консультировались со мной, никто меня ничего не спрашивал.

В.: Действительно? Ну, оставьте этот документ открытым, и вам дадут заявление госпожи Носовой. Она – доверенный ваш ассистент, помощник и близкий вам человек. В вашей конторе на Даун-стрит находится специальное помещение для людей, которые вам помогают в этом слушании.

О.: Да, у меня есть офис № 7 на Даун-стрит.

В.: Начну читать: «При подготовке проспекта я знала, что господин Абрамович договорился с Борисом, что в документе должно пройти заявление, которое подтверждало их согласованную публичную позицию, то есть что у Бориса не было интереса в этой компании. Это отражало цели соглашения 1996 года, чтобы дистанцировать Бориса от этой компании, я так подозреваю, что там готовилось также заявление, чтобы успокоить инвесторов, которые боялись политического риска, связанного с участием Бориса». Она пишет, что: «Я не готовила этот проспект, но Борис сказал мне, что господин Абрамович проконсультировался с Борисом и Бадри до того, как он был опубликован». Это правильно или неправильно?

О.: Вы должны задавать этот вопрос госпоже Носовой – что правильно, а что неправильно.

В.: Я вас спрашиваю, правда ли, что господин Абрамович проконсультировался с вами относительно этого проспекта?

О.: Абсолютно нет, неправильно.

В.: Значит, госпожа Носова ошибается?

О.: Вы должны спросить госпожу Носову.

В.: А я вас спрашиваю.

О.: Я полностью ответил на ваш вопрос, я не могу отвечать вместо госпожи Носовой. Но вы меня спросили, консультировался ли я, или беседовал ли я, обсуждал ли я. Может, и разговаривал, но, во всяком случае, я с ним не консультировался.

В.: И со Швидлером тоже не консу…

О.: Нет. Я никогда не вдавался в подробности управления компанией «Сибнефть». Более того, хочу вам напомнить, что я говорил раньше: что в то время я был заместителем председателя Совета безопасности и я максимально попытался отойти от любого участия в любом бизнесе. Но я не могу исключать, что господин Абрамович позвонил мне и сказал: мы хотим поднять деньги на рынке через выпуск еврооблигаций – что вы на эту тему думаете? И я не мог сказать, что я против этого. Может быть, он и более подробно мне что-то рассказал, но я никогда не консультировался с ним, а он со мной.

Просто чтобы вы поняли, это абсолютно… Это важно понимать, потому что когда господин Абрамович говорит, что он – член совета директоров, то написано, что он окончил Московский институт дорожного строения. Биография, которую он представил в суд, говорит совсем другое.

Судья Элизабет Глостер: Господин Березовский, эти вопросы ваш юрист будет задавать господину Абрамовичу, когда он будет вести перекрестный допрос. Если он считает, что это уместно. Я не хочу затыкать вам рот, но такого рода замечания оставьте на усмотрение вашего юриста. Вы говорите, что это фальшивый документ, потому что господин Абрамович говорит здесь что-то о себе, что не является правдой?

О.: Правильно.

Судья Элизабет Глостер: Я поняла.

Г-н Сампшн: Господин Березовский, это выдержка из газеты «Коммерсантъ», газеты, которая в 1999 году уже вам принадлежала, не так ли? Журналист задает вам вопрос: «Ходят слухи, что основные акционеры были созданы с вашим прямым участием и что вам принадлежала значительная доля в этих компаниях, а теперь «Сибнефть» говорит, что вы не являетесь акционером «Сибнефти» ни лично, ни как соучредитель, совладелец каких-то компаний».

Вы ответили: «Я участвовал в создании «Сибнефти» и лоббировал за это, но не был акционером этой компании, я лоббировал идею, концепцию создания такой компании, и я считал, что это правильно, и я считаю, что сейчас «Сибнефть» становится одной из лучших нефтяных компаний. Я не являюсь членом совета директоров, никогда не участвовал в руководящих структурах этой компании». И вы и не были, правда?

О.: Опять же Роман Абрамович держал мои акции. Это значит, что я не был держателем акций, акционером.

В.: Журналиста интересует ваша связь с компанией. Вы не сказали ему, что у вас есть какой-то интерес или какое-то право на какие-то акции. Это то, что вы утверждаете в нашем слушании.