Владимир Губарев - XX век. Исповеди: судьба науки и ученых в России Страница 17

Прозорливость великого физика не может не поражать! Приведу лишь два документа, которые, на мой взгляд, весьма убедительно свидетельствует об этом.

Октябрь 1941 года. Проходит антифашистский митинг ученых. На нем выступает профессор П.Л. Капица. В частности, он говорит:

"Одним из важных средств современной войны являются взрывчатые вещества. Наука указывает принципиальные возможности увеличить взрывную силу в 1,5–2 раза. Но последнее время дает нам еще новые возможности использования внутриатомной энергии, об использовании которой писалось раньше только в фантастических романах. Теоретические подсчеты показывают, что если современная мощная бомба может, например, уничтожить целый квартал, то атомная бомба даже небольшого размера, если она осуществима, с легкостью могла бы уничтожить крупный столичный город с несколькими миллионами населения. Мое личное мнение, что технические трудности, стоящие на пути использования внутриатомной энергии, еще очень велики. Пока это дело еще сомнительное, но очень вероятно, что здесь имеются большие возможности. Мы ставим вопрос об использовании атомных бомб, которые обладают огромной разрушительной силой.

Сказанного, мне кажется, достаточно, чтобы видеть, что работа ученых может быть использована в целях оказания возможно более эффективной помощи в деле обороны нашей страны. Будущая война станет еще более нетерпимой. Поэтому ученые должны сейчас предупредить людей об этой опасности, чтобы все общественные деятели мира напрягли все свои силы, чтобы уничтожить возможность дальнейшей войны, войны будущего…"

Повторяю: это осень 1941 года! До создания ядерной бомбы в Америке четыре года, до нашей — восемь лет.

А Капица продолжает предсказывать будущее и делает это очень точно. 27 апреля 1942 года на заседании Отделения физико-математических наук он заявляет: "Участие науки в войне в Америке скажется года через два в японо-американской войне, где будет решающим качество вооружения".

Создается такое впечатление, будто Петр Леонидович был прекрасно информирован о развертывании в США "Манхэттенского проекта", о тех разведывательных данных, которые уже поступали в СССР. Но на самом деле никакой "внешней" информации у профессора Капицы не было: он просто анализировал события в науке и мире. И, как истинный гений, он предвидел будущее. Великие люди тем и отличаются от нас, смертных, что способны пронзать своим взором грядущее.

Мог ли Петр Леонидович стать "отцом атомной бомбы", как об этом писали на Западе? Да, все основания для того чтобы возглавить "Атомный проект", у него были. Его авторитет и знания, огромная популярность в стране, уважение руководства страны, — все это выдвигало Капицу в лидеры. Но личные особенности ученого, его неумение руководить большими коллективами, неспособность подчиняться и, наконец, его сомнения в успехе проекта, — все это отодвигало П.Л. Капицу на второй план.

И еще одно: он ненавидел Берия — тот отвечал ученому тем же.

…Не стало Петра Леонидовича. И постепенно его архивы начали публиковаться. В том числе и письма.

Мне кажется, что одно из них весьма своеобразно характеризует не только то время, но и участников событий — самого Капицу, Сталина и всесильного Берию.

25 ноября 1945 года Петр Леонидович пишет И.В. Сталину:

"Почти четыре месяца я заседаю и активно принимаю участие в работе Особого комитета и Технического совета по атомной бомбе (А.Б.).

В этом письме я решил подробно изложить мои соображения об организации этой работы у нас и также просить Вас еще раз освободить меня от участия в ней.

В организации работы по А.Б., мне кажется, есть много ненормального. Во всяком случае, то, что делается сейчас, не есть кратчайший и наиболее дешевый путь к ее созданию…"

И далее Капица объясняет Сталину, что мнение ученых учитывается недостаточно, что чиновник выше ученого, и в такой атмосфере он работать не может. Только война заставила Капицу стать начальником главка, но власть его тяготила. Ну а что касается А.Б., то тут ситуация, с точки зрения Капицы, вообще ненормальная. Он пишет:

"Товарищи Берия, Маленков, Возн есенский ведут себя в Особом комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия. Правда, у него дирижерская палочка в руках. Это неплохо, но вслед за ним первую скрипку все же должен играть ученый. Ведь скрипка дает тон всему оркестру. У тов. Берия основ ная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у тов. Берия слабо. Я ему прямо говорю: "Вы не понимаете физику, дайте нам, ученым, судить об этих вопросах", на что он мне возражает, что я ничего в людях не понимаю. Вообще наши диалоги не особенно любезны. Я ему предлагал учить его физике, приезжать ко мне в институт. Ведь, например, не надо самому быть художником, чтобы понимать толк в картинах…"

Берия старался контролировать все, что адресовалось Сталину. Каково ему было такое читать о себе? Впрочем, еще раньше Капица не очень лестно отзывался о всесильном наркоме: "…Товарища Берия мало заботит репутация наших ученых (твое, дескать, дело изобретать, а зачем тебе репутация). Теперь, столкнувшись с тов. Берия по Особому комитету, я особенно ясно почувствовал его отношение к ученым". Но теперь Капица идет "ва-банк", в письме Сталину он ставит все точки над "и":

"Стоит только послушать рассуждения о науке некоторых товарищей на заседаниях Техсовета. Их пр иходится часто слушать из вежливости и сдерживать улыбку, так они бывают наивны. Воображают, что, познав, что дважды два четыре, они уже постигли все глубины математики и могут делать авторитетные суждения. Это и есть первопричина того неуважения к науке, которое надо искоренить и которое мешает работать.

При создавшихся условиях работы я никакой пользы от своего присутствия в Особом комитете и в Техническом совете не вижу. Товарищи Алиханов, Иоффе, Курчатов так же и даже более компетентны, чем я, и меня пр екрасно заменят по всем вопросам, связанным с А.Б….

С тов. Берия у меня отношения все хуже и хуже, и он, несомненно, будет доволен моим уходом…"

В конце своего письма Сталину Петр Леонидович сделал такую приписку: "Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему все это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно".

Может быть, эта приписка и спасла Капицу. Когда Берия потребовал санкцию на арест Капицы, Сталин сказал ему: "Я его тебе сниму, но ты его не трогай…"

Институт у Петра Леонидовича отобрали, директором назначили Анатолия Петровича Александрова, старого его приятеля еще по работе у "папы Иоффе". Капица уехал на дачу, там на Николиной горе он узнал о взрыве первой советской атомной бомбы, а потом и о смерти вождя, которому он столь дерзко писал. А после расстрела "тов. Берия" П.Л. Капица вернулся в родной институт, которым и руководил до конца жизни. Однако Александрову он так и не простил "измены" — держался с ним подчеркнуто сухо.

Страница истории

ЗВЕЗДА ХАРИТОНА

Она горит на небосклоне XX века столь ярко, что мы очень часто обращаемся к ней не только в памятные даты, как, к примеру, 50-тилетие со дня первого испытания советской атомной бомбы, но и в буднях, стоит только заговорить о ядерном оружии. И сразу же спрашиваем себя: "А что по этому поводу подумал бы Ю.Б.?" В зависимости от ответа, принимается соответствующее решение… Впрочем сам Юлий Борисович Харитон однажды сказал:

"Сознавая свою причастность к замечательным научным и инженерным свершениям, приведшим к овладению человечеством практически неисчерпаемым источником энергии, сегодня, в более зрелом возрасте, я уже не уверен, что человечество дозрело до владения этой энергией. Я осознаю нашу причастность к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего дома — Земле. Слова покаяния ничего не изменят. Дай бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего".

Это было сказано на финише жизни, когда академик Харитон стал чуть ли не самим Богом в физике. Он как звезда первой величины горел в науке, тем самым ярко освещая весь XX век. И таких звезд немного, может быть, несколько десятков, но меньше сотни — это точно! А Юлий Борисович Харитон вместе с Курчатовым, Зельдовичем, Щелкиным встал вровень с Оппенгеймером и Теллером 29 августа 1949 года, в день испытания первой атомной бомбы в СССР, хоть и похожей на американскую, но все же сделанную своими руками и сотворенную своими головами… И это дало возможность работать дальше уже спокойнее, ну а присмотр Сталина и Берии стал помягче, он уже не висел дамокловым мечом над ними. По крайней мере, над теми, кто был отмечен за августовский взрыв Звездами Героев. Но это уже итог гонки, а в самом ее начале фамилия "Харитон" не фигурирует в документах "Атомного проекта СССР".