Шпионаж: война без тыла и фронта - Игорь Григорьевич Атаманенко Страница 17

В июне 1815 года Венский конгресс, длившийся 9 месяцев, наконец-то завершился выработкой Венской системы международных отношений, ведущая роль в которой принадлежала странам-победительницам – России, Австрии и Великобритании. А 14 сентября 1815 года по инициативе Александра I был создан Священный союз – военно-политический блок России, Пруссии и Австрии, чьей целью стало обеспечение незыблемости европейских монархий и подавление любых революционных выступлений.

В конце 1815 года Дарью Христофоровну (ее, а не мужа-посла!) министр иностранных дел Нессельроде вызвал в Санкт-Петербург, где 12 января 1816 года ей за заслуги перед Отечеством Александр I лично вручил орден Св. Екатерины 2-й степени.

Находясь под впечатлением от общения с Дарьей, Александр I заметил ее брату Александру Бенкендорфу: «Ваша сестра уехала из России молодой женщиной, а сегодня я нашел ее состоявшимся государственным деятелем».

Смена партнера во благо империи

Графиня и канцлер состояли в любовной связи десять лет, и Александр I всячески способствовал их отношениям, предоставляя «Сивилле» возможность участвовать в работе Венского конгресса: в Аахене в 1818 году, в Троппау в 1820 году, в Вероне в 1822-м. Но как только «Сивилла» известила царя о тайных попытках Меттерниха договориться с Англией за спиной России, он решил сделать резкий поворот во внешней политике и первым заключить союз с Лондоном. Но для этого надо было «подготовить почву». И тогда Дарья вновь была вызвана (одна, без мужа!) в Санкт-Петербург.

В ходе конфиденциальной беседы Александр I предложил разведчице порвать связь с Меттернихом и начать сближаться с кем-нибудь из англичан, облеченных властью. Дарья принялась было живописать свои отношения с королем Георгом IV, на что император холодно заметил: «Он царствует, но не правит. Найдите того, кто определяет внешнюю политику Англии, и любым способом сделайте его своим… другом, дабы в дальнейшем он содействовал сближению с Россией!»

…Пожелание оператора – приказ для агента, и «Сивилла», поднаторевшая в искусстве обольщения и добывания секретов в алькове Меттерниха, преуспела и в будуаре Джорджа Каннинга, влиятельнейшего политика, сначала министра иностранных дел, а затем премьер-министра Англии. Полученную от «душки Джорджа» информацию она незамедлительно переправляла в Санкт-Петербург.

Любовная связь Каннинга и Ливен продолжалась три года и не прервалась даже со смертью Александра I. Английский премьер-министр был настолько очарован Дарьей, что всецело находился под ее влиянием. Ряд принятых им весомых политических решений не обошелся без непосредственного участия графини. Так, в 1827 году ее стараниями Англия поддержала Россию в освободительной борьбе греков против Османского ига, подписав совместную (Лондонскую) конвенцию о предоставлении Греции автономии.

Париж: продолжение разведсессии

Вслед за восшествием на престол Николая I послу Ливену был пожалован княжеский титул, а в 1828 году, когда умерла его мать, царь присвоил новоиспеченной княгине Дарье Христофоровне звание статс-дамы и назначил воспитательницей императорских детей.

Насколько упрочилось положение супругов Ливен при дворе российского императора, настолько оно ослабло при дворе английского короля. Причиной тому стали неразрешимые противоречия между Россией и Великобританией, возникшие после русско-турецкой войны и усмирения русскими войсками польского восстания. В 1834 году супруги Ливен вернулись в Петербург.

Однообразие жизни в Царском Селе и полное отсутствие общественной деятельности, к которой привыкла Дарья Христофоровна за время пребывания в Лондоне, тяготили ее. Ко всему, в марте 1835 года умерли от скарлатины ее младшие сыновья – Георгий и Артур (назван в честь своего крестного отца – герцога Веллингтона). Их смерть подорвала и без того слабое здоровье Дарьи. Врачи предписали ей на время уехать из России.

Княгиня Ливен обосновалась в Париже, и ее политический салон, ставший «дозорной вышкой Европы», успешно конкурировал с самыми престижными салонами европейских столиц. Безвременная кончина сыновей, по которым Дарья неизменно носила траур, не отразилась на ее красоте. В свои пятьдесят с небольшим она выглядела на тридцать пять, на нее по-прежнему «западали» титулованные мужчины всех возрастов.

Париж 1837 года оказался идеальным местом для авантюрной натуры Дарьи, она с головой окунулась в его бурную жизнь страстей и интриг. Этому способствовал Талейран, который издавна питал слабость к красавице Ливен и всячески подчеркивал ей свое покровительство. Оно, в частности, выразилось в домогательствах продать ей за несколько сотен тысяч франков один из своих замков…

…Очень скоро Дарья Христофоровна ощутила резко изменившееся к ней отношение правящей верхушки России. К тому же муж однозначно приказывал ей вернуться на родину. А все из-за того, что Николаю I не нравилось, что она с ее политическими и дипломатическими талантами отказалась служить ему на родине, предпочтя свободную жизнь в Париже.

После смерти мужа в 1839 году княгиня получила полную свободу действий, и ее любовником стал премьер-министр Франции Франсуа Гизо.

К 1843 году конфликт с Николаем I был улажен, и «Сивилла», для которой добывание политической информации являлось главной страстью жизни, вновь стала «корреспонденткой» императорского двора.

С приближением Крымской войны Дарья с маниакальным постоянством слала в Петербург депеши, предупреждавшие о грозящей России опасности. Однако Николай I, в отличие от своего старшего брата Александра Павловича, игнорировал эти послания, считая их женскими выдумками, недостойными его августейшего внимания. Когда же война все-таки «неожиданно» грянула, император попросил «Сивиллу» использовать свою близость с Ф. Гизо и стать негласным посредником между враждующими сторонами.

«Не возвратится более в дом свой, и место его не будет уже знать его»[10]

В начале 1857 года Дарья Христофоровна тяжело заболела бронхитом, и на руках сына Павла и Ф. Гизо в ночь с 26 на 27 января скончалась. Облаченная в черное бархатное платье фрейлины российского императорского двора, с княжеской короной на голове и с распятием из слоновой кости в руках, она, согласно ее желанию, была предана земле в семейной усыпальнице в местечке Межотня (Курляндия).

P.S. То, что совершила Дарья Ливен, больше, чем одномоментный подвиг, – это (!) сорокапятилетнее самопожертвование во имя Отечества. В своем подвижничестве графиня решилась на то, что многим и поныне представляется грязным способом добывания разведывательных данных под названием «секс-шпионаж». Циники! Патриотам, кто пошел на подобное самопожертвование ради безопасности Родины, надо поклониться в пояс, как бы пафосно это ни звучало.

Глава шестая. «Голубые» на службе русского царя