Мэри Роуч - Обратная сторона космонавтики Страница 18

Люди, которые просто привыкли много вертеть головой, больше остальных подвержены болезни движений в космосе. И это правило действует не только для космоса. Если вы едете по извилистой дороге в машине, не надо постоянно поворачивать голову, чтобы взглянуть на водителя. Согласно наблюдениям одного из самых известных ученых в области болезни движений Эштона Грэйбила, у очень чувствительных людей даже одно резкое движение головой может вызвать значительное повышение уровня потоотделения, что является признаком приближающейся тошноты[24].

«Мы даже предлагали сделать специальные пикающие шапочки», – говорит Оуман. Если астронавт поворачивал голову слишком резко или слишком далеко, шапочка бы издавала звук, извещающий его об этом. У Оумана нет каких-либо документальных подтверждений реакции астронавтов на идею с такими шапочками, но я думаю, что это было действительно «провокационным». Оуману все же удалось уговорить одну группу астронавтов надеть на время полета воротники с подобными сигнальными устройствами, которые испытуемые сняли при первой же возможности. «Слишком уж они раздражали астронавтов», – уныло сказал Оуман.

Астронавтам приходится иметь дело с матерью всех сенсорных конфликтов – визуальной иллюзией переориентации. Это когда верх ни с того ни с сего начинает казаться низом и наоборот. «Ты выполняешь какое-нибудь задание. и вдруг понимаешь, что не знаешь, где находится низ, а потом поворачиваешься и обнаруживаешь, что вся комната выглядит совсем не так, как должна», – вспоминал астронавт, принимавший участие в лабораторных исследованиях Оумана. (Возможно, именно с такой проблемой столкнулся и Пат Зеркель, который рассказал мне, как тоже «потерял точное представление о том, где верх, а где низ».) Чаще всего подобное состояние наступает в местах, где нет каких-либо визуальных подсказок, отличающих пол от потолка или стены. И космической лаборатории не было в этом равных. Один астронавт считал, что нахождение в ней так легко вызывает тошноту, что, как он признался Оуману, даже иногда заходил в нее, чтобы «улучшить свое самочувствие путем радикального очищения желудка». Иногда, чтобы вызвать приступ тошноты, хватало одного взгляда на астронавта, сориентированого отличным от тебя образом. «Некоторые испытуемые говорили о начинающихся приступах при виде другого астронавта, переворачивающегося сверху вниз»[25]. Ничего личного.

Некоторые ученые даже начинают менять свое мнение насчет использования лекарственных препаратов. В космосе, так же как и в море, облегчение наступает с адаптацией. Если свернуться калачиком и чем-нибудь накрыться, сенсорного конфликта не наступит. Но если перестараться, можно пересечь черту и потом почувствовать себя еще хуже. Лекарства же помогут астронавту обойтись без необходимости проводить столько времени в постели и позволят выполнять работу. Но в то же время они создадут ложное ощущение невосприимчивости к болезни, что может вызвать желание принять препарат еще. Проблема в том, что лекарства не избавляют от болезни движений, а только уменьшают восприимчивость к ней.

Но для тех, кто собирается совершить морское путешествие или полет на «С-9», подобное лекарство – действительно хорошее решение. Сотрудники НАСА дали нам препарат «Скоп-Декс» (декстроамфетамин, нейтрализующий успокоительный эффект скополомина). Но даже несмотря на таблетки в большинстве полетов появлялся хотя бы один «добитый», как называл экипаж самолета всех страдающих от воздушной болезни. Однако Пат выглядел нехорошо еще до начала полета. Возможно, он как раз один из тех людей, у кого вырабатывается условный рефлекс уже при одном взгляде на транспортное средство – в данном случае на самолет – и кто заранее уверен, что ему обязательно станет плохо во время полета. Люди, которые говорят, что «им становится нехорошо от одного взгляда на лодку», совсем не обязательно преувеличивают. (В таких случаях помочь могут только техники релаксации и замены нежелательной реакции на желательную.) Существуют также условные рефлексы на запах рвотных масс. «Именно поэтому можно сказать, что болезнь движения даже заразна», – говорит Оуман.

Одним из достижений исследований в Пенсаколе стало подтверждение того, что концентрация на постороннем предмете действительно может помочь справиться с тошнотой. Все восемь испытуемых, которым удалось сдержаться во время испытания на вращающемся стуле, все время делали вычисления в уме или равномерно нажимали на специальную кнопку. И концентрация должна производиться на каком-то мысленном объекте или действии, а не на печатном издании, ведь последнее, что вам захочется сделать, сражаясь с приступами тошноты, это что-нибудь почитать. И кстати, лучше избегать изданий, где можно встретить фразы вроде «анализ рвотных масс и содержимого желудочно-кишечного тракта».

Расти Швейкарт делал все наоборот. Швейкарт был астронавтом «Аполлона-9», задачей экипажа которого было испытать ранцы жизнеобеспечения, которые будут на спинах команды «Аполлона-11» во время их исторической прогулки по Луне. Швейкарту следовало надеть этот ранец, заполнить всем необходимым и перейти в герметизированный лунный модуль. А так как во время параболических полетов ему стало очень нехорошо, он был чрезвычайно осторожен на протяжении первых трех дней. «Весь мой modus operandi, – говорил он НАСА, – был направлен на то, чтобы случайно не дернуть головой и не двигаться слишком много». В этом и заключалась его первая проблема: не двигаясь, он только отсрочивал адаптацию. На третий день Швейкарт должен был выйти в открытый космос. Надеть скафандр оказалось для него настоящим «акробатическим номером» со множеством приседаний и наклонов. Вторая проблема: головой все же пошевелить пришлось. «Неожиданно началась рвота. и, думаю, вы понимаете, что ощущение это не из приятных. Но все же потом, чувствуешь себя лучше». Вдохнув поглубже, Швейкарт продолжил приготовления и двинулся к лунному модулю. Проблема номер три: он боялся визуальной иллюзии переориентации. «Ты привык стоять прямо, а когда попадаешь сюда, вдруг ни с того ни с сего переворачиваешься вверх ногами». Добравшись до модуля, он подождал других членов команды, чтобы проверить по списку, что конкретно он должен делать. «Для меня заданий практически не было», – разочарованно отметил Швейкарт. Проблема номер четыре. «Когда твой мозг ничем не занят, тогда. недомогание становится его первой заботой. Вот и меня снова стало тошнить».

Человека, страдающего космической болезнью движения, начать тошнить может абсолютно неожиданно. Один из испытуемых лаборатории Оумэна вспоминал, как сидел рядом со своим коллегой, который ел яблоко: «Тот съел уже половину, когда неожиданно отбросил яблоко в сторону, и его начало рвать». Люди, работающие на стартовых площадках, перед запуском кладут в ракеты с новичками дополнительные пакеты на случай недомогания, но и их бывает недостаточно[26]. Политика НАСА в таких ситуациях одна – с такими проблемами каждый справляется сам. Как отвечал Оуману один из опрашиваемых, «никто не будет делать твою работу за тебя, да и сам ты этого уж точно не хочешь». Хотя товарищей Швейкарта в отсутствии сострадания никак упрекнуть нельзя. Вот один из самых трогательных моментов записи полета «Аполлона-9»:

«ПИЛОТ КОМАНДНОГО МОДУЛЯ ДЭЙВ СКОТТ: Может, мы распределим твою часть между остальными ребятами, а ты просто снимешь свой костюм, вычистишь его, попытаешься поесть и ляжешь отдохнуть?

ШВЕЙКАРТ: О'кей, идея с чисткой мне нравится. СКОТТ: Возьми одно из тех полотенец и вымой… все это. Тебе правда станет лучше.

ШВЕЙКАРТ: Хорошо. Ты сам хочешь следить за радио? СКОТТ: Да, я этим займусь».

Именно из-за неожиданности приступов рвоты НАСА старается планировать «космические прогулки» так, чтобы астронавтам не становилось плохо прямо со шлемом на голове. Швейкарт и Скотт очень долго обсуждали возможность не выполнить некоторые из заданий РОК и просто сообщить, будто они сделаны. «Аполлон-9» был шагом проверки в гонке высадки на Луне. Систему жизнеобеспечения при РОК, которую должны были использовать Нил Армстронг и Базз Олдрин на Луне, следовало проверить, так же как и стыковочные снаряжение и действия. «Был уже март 1969 года, – вспоминал Швейкарт. – Приближался конец десятилетия. Неужели весь полет должен сорваться из-за моего недомогания?.. Я хочу сказать, что я действительно думал, что могу стать причиной, по которой не сбудется обещание Кеннеди, что американцы слетают до Луны и обратно еще до конца десятилетия».

Что случится, если тебя стошнит прямо в скафандре? «Ты умрешь, – отвечает Швейкарт. – Липкая масса, оставаясь во рту и носовой полости, не дает дышать, а убрать ее невозможно, так что ты умираешь». Или нет. В американских космических шлемах, включая те, что использовались и на «Аполлоне», есть специальная воздушная трубка, которая подводит к лицу 0,2 м3 воздуха в минуту, что вполне может помочь сдуть рвотные массы с области лица ниже в скафандр. Противно? Да. Смертельно? Нет. Я решила обсудить весь этот смертоносный сценарий со старшим инженером отдела создания скафандров компании «Гамильтон-Сандстранд» Томом Чейзом. «Существует мизерная вероятность того, что рвотная масса попадет в кислородную трубку, которая проходит в ранец астронавта, – начал он. – Вообще-то в костюме всего пять трубок – эта и еще четыре запасные, так что если даже одну и забьет, маловероятно, что заблокирована будет вся система. Но даже если предположить, что такое случилось, астронавт всегда может выключить систему, продуть скафандр через клапан очистки и продолжить получать кислород из специального аварийного бачка». Чейз показывает, как отключается система: «Видите, мы подумали и об этом тоже».