Хайнц Хёне - СС. Орден «Мертвая голова» Страница 18

Ранним утром 1 апреля 1931 года Далюге рапортовал Рему: «Мне только что позвонили сообщить, что в три часа ночи состоялось строго секретное совещание командиров берлинских штурмовиков, которое провел помощник Штенеса Ян. Он проинформировал, что наш фюрер Адольф Гитлер намеревается на конференции в Веймаре сегодня же, 1 апреля, отстранить Штенеса. Однако стало ясно, что приказ фюрера не будет выполнен. Во время совещания все присутствующие командиры заявили, что они за Штенеса и против Гитлера».

Эсэсовцев снова двинули против СА, и снова они были потеснены численно превосходящей силой. Сторонники Штенеса заняли штаб гауляйтера и помещение редакции нацистской газеты «Ангриф». Бунт быстро распространился на север и восток Германии. Большинство старших командиров в Бранденбурге, Силезии, Померании, Мекленбурге выступили против Гитлера. Какой-то краткий миг демократы, подавленные предвыборными успехами нацистов, могли забавляться, глядя, как враги бьют друг друга. Однако путч быстро выдохся, когда опустела казна СА. Гитлер принялся складывать уцелевшие куски организации. Паулю Шульцу из Штеттина было поручено реорганизовать штурмовые отряды Восточного региона, а Геринг провел чистку СА от сторонников Штенеса.

Гитлер уведомил партию, что обязан победой единственно бдительности своих СС. Новым группенфюрером СА по востоку был назначен эсэсовец, унтерштурмфюрер Крюгер. В это же время в письме к Далюге Гитлер сформулировал фразу, которая, по сути, навсегда стала девизом СС: «Эсэсовец, твоя верность – вот твоя честь». Эсэсовцы теперь крепко сидели в седле. Где бы Гитлер ни увидел угрозу своему положению, когда бы ни проявилось недовольство «коричневых рубашек» культом фюрера, – СС всегда были под рукой. На конференции лидеров организации СС Гиммлер взволнованно восклицал: «Да, нас не любят! Когда мы честно выполнили свой долг, мы можем постоять в стороне. Мы и не ждем благодарности. Но наш фюрер знает цену СС. Мы – его любимая и самая ценная организация, поскольку мы никогда его не подводили».

Гиммлер разработал новые инструкции, целью которых было сделать СС быстрым и безмолвным орудием фюрера.

Подразделения СС были поделены на тройки и пятерки, каждая из которых была ответственна за улицу или квартал. Они собирались за полчаса до общих построений, чтобы старший группы знал, все ли на месте, а если нет, то почему. По уставу за отсутствие без уважительных причин в первый раз объявлялся письменный выговор, во второй раз – выговор перед строем и письменное предупреждение, в третий раз наказанием было исключение из СС. Командирам предписали позаботиться о том, чтобы в их частях было достаточно мотоциклов и велосипедов, они должны были устраивать рейды на большие расстояния и практиковать быструю передачу закрытых сообщений. Деятельность СС была отныне покрыта завесой строгой секретности. Никому, даже членам партии и штурмовикам не дано было знать, чем заняты СС. Один приказ Далюге устанавливал, что «даже в случаях резкой критики рядовым и командирам строго запрещается вступать в переговоры с бойцами и командирами СА или гражданскими членами партии, кроме как по случайной необходимости; если же критические замечания раздадутся в узком кругу, члены СС немедленно и молча покидают помещение; допускается лишь краткое замечание, что СС выполняют приказы Гитлера».

Вагнер, начальник штаба СА, издал приказ, поясняющий партии, почему СС должны руководствоваться собственным законом: «СС является организацией безопасности, в задачи которой входят: во-первых, полицейские функции внутри движения; во-вторых, обеспечение порядка, при котором члены движения не совершают никаких нарушений установленных правил или законов. Поскольку именно в этом состоит их долг, они должны быть действительно независимыми; иными словами – быть независимыми и от партийного руководства и от командования СА». Имея такую крышу, эсэсовцы направили все силы на выполнение задачи, которую сами всегда считали первостепенной: расследование антигитлеровской деятельности. Еще с 1925 года они начали собирать конфиденциальную информацию о жизни членов партии, кто казался им подозрительным. Сначала такого рода информация давалась от случая к случаю и годилась в основном для корзины, но с приходом Гиммлера была создана определенная система. В июне 1931 года Гиммлер заявил: «Наши враги наращивают усилия по большевизации Германии. Наша информационная и разведывательная служба должна раскрыть, а затем подавить наших еврейских и масонских врагов. Это сегодня наиболее важное дело СС».

Гиммлер передавал фюреру всю информацию, которую считал существенной. Вот, например, донесения от 10 октября 1931 года. «В ряде мест коммунисты „исключили“ из своих рядов некоторых активистов, чтобы внедрить их в СС для шпионажа». «Капитан Эрхард, командир официально расформированного корпуса викингов, недавно снова начал проявлять активность. В сотрудничестве с правительственными кругами он готовится сформировать добровольческий корпус, и целью его будет, по нашим данным, подрыв НСДАП».

За несколько месяцев до этого в партию и в СС вступил бывший морской офицер Рейнхард Гейдрих. С его помощью Гиммлер стал создавать службу разведки, которая впоследствии развилась в службу собственной безопасности СС – так называемую СД. Гейдрих проявил такие недюжинные способности в своей области, что СС вскоре действительно превратились в главную секретную службу партии. Собственную безопасность Гитлер также теперь целиком связывал с СС. 25 января 1932 года он назначил Гиммлера начальником службы безопасности в Коричневом доме – штаб-квартире партии в Мюнхене, на Бринерштрассе, 45. Приказом ему было поручено «отражение нападений коммунистов и предотвращение вмешательства полиции». Гиммлер делал только первые шаги на новом месте, когда Коричневый дом потрясла история с убийством, причем следы явно вели не к противникам нацистов, а скорее прямо в сам Коричневый дом.

Эта история также показывает, что в то время о безоговорочной единоличной власти фюрера в партии говорить еще не приходилось. Штенесовский мятеж продемонстрировал, насколько сурово Гитлер может обойтись с вожаками СА; новый скандал заставил задуматься, достаточно ли силен Гитлер, чтобы совсем не считаться, так сказать, с моральными устоями партии. А дело было в том, что назначенный им Эрнст Рем внаглую окружил себя гомосексуалистами, превратив революционное войско в арену игр извращенцев.

Сам Рем не делал секрета из своих склонностей. «Скажу откровенно: я никогда не был святошей и не собираюсь им быть». Любые попытки государства «подчинить закону человеческую природу» он парировал цитатой из Рихарда Вагнера: «Безумие, безумие, везде одно безумие». Он с презрением отмахивался от протестов руководящих нацистов и однажды заявил: «Я в ссоре с этим тупым моралистом Альфредом Розенбергом. Я знаю, что всякие там его статьи направлены против меня, поскольку я никогда не скрывал своих взглядов».

Ненормальные склонности Рема стали общеизвестны, когда он привлек к суду берлинского жиголо Германа Сигизмунда за кражу чемодана. Сигизмунд дал следующие показания: «Герр Рем пригласил меня в казино выпить пива. Потом мы сидели полностью одетые в номере отеля, и, когда герр Рем доставал из кармана портсигар, на пол выпала бумажка, которую я машинально поднял. Через полчаса я покинул комнату, так как герр Рем хотел от меня таких форм половых отношений, которые мне отвратительны. На улице я развернул бумажку, это была багажная квитанция герра Рема». Он взял чемодан, который оказался набит компрометирующими письмами. Это произошло в январе 1925 года.

Гитлер знал все про Рема, но стоял на том, что это его личное дело. Когда он взял Рема начальником штаба, а сам оставался официальным главой СА, то подчеркнул, что «СА – это не школа для девочек, а отряд жестких бойцов». Все жалобы он отвергал, считая недопустимым вторжение в частную жизнь. Но похождения Рема трудно было считать «просто частным делом». Он использовал СА для иных целей, нежели чистая политика. Его люди поставляли своему шеф, партнеров, и если фаворит выказывал признаки неверности то был бит дубинками штурмовиков. Роль «сводника» играл некий Гранигер, бывший партнер Рема, который теперь действовал под крышей разведывательной службы СА и за 200 марок в месяц находил ему новых дружков. Главными охотничьими угодьями служила ему мюнхенская высшая школа Гизела. Оттуда он привел не менее десятка человек, и некоторые даже заняли вакансии при штабе.

Обычным местом встреч людей Гранигера был один кабачок в Мюнхене, где у Рема был собственный столик. Хозяин заведения Центер разделял интересы Гранигера и «помогал ему по дому». Среди завсегдатаев ремовского столика были командир штурмовиков из Берлина Хайнес, новый начальник берлинского штаба СА Карл Эрнст и другие. Этот кружок казался неразрывным. Когда Гитлера спрашивали, знает ли он, что творится в окружении Рема, фюрер отговаривался тем, что по поводу Рема ведь ничего не доказано, вот если ему дадут железные доказательства, тогда да, тогда он сделает выводы.