Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №9 за 2005 год Страница 18

Вся эта фирменная казанская «революционность фантазии», конечно, подпитывалась и национальным самосознанием. Несмотря на нивелирующие усилия трехсотлетнего Дома Романовых, чувство некоторой собственной «инакости», легкого отличия от титульной имперской нации, осталось. И при случае вспыхнуло как тлевший много сезонов торфяник.

Казань самой первой приняла от Петрограда факел советской власти, точно так же, как когда-то первой она отозвалась на клич Пугачева. Однако на сей раз бунтарский запал окрасился в отчетливые национальные тона, чудом пробившиеся в предшествовавшие годы сквозь мощный пласт русской культуры (самую выдающуюся роль здесь, кажется, сыграл Габдулла Тукай, татарский Пушкин, умерший в 1913 году в возрасте Лермонтова). Сразу после Февральского восстания группа интеллигентов из Уфы и Казани провозгласила «Идель-Урал» – татаро-башкирскую республику, которая объединяла на карте все междуречье Волги и Урала – от Йошкар-Олы до Оренбуржья. Естественно, этот идеалистический проект существовал недолго даже на бумаге: в апреле следующего, 1918, года из Питера отправился поезд с революционными матросами, которые быстро «исправили» сепаратистский уклон своих татарских товарищей. Тем же летом в Казань еще ненадолго приходили белые, но Троцкий, расстреливая своих и чужих для тотального устрашения, в сентябре окончательно решил судьбу города и народа. Кстати, штурмовал он от Свияжска – то есть тем же путем и почти по тому же тактическому плану, что и Курбский с Грозным…

Этот город пережил столько перестроек и разрушений, каждая власть так тщательно перелицовывала его на нужный лад – не достаточно ли этого, чтобы назвать Казань символом России? Разве не та же судьба у нашей общей страны?

В сегодняшней столице Республики Татарстан преобразования ведутся снова. И ведутся с неоимперским размахом – прежний архитектурный облик опять не в счет. Многим памятные кривые переулочки, вросшие в землю усадьбы со старыми заросшими дворами – все эти переплетения и лабиринты, в которых немудрено заблудиться приезжему, вся Казань восточная, потаенная, в спешном порядке квадратно-гнездовым способом превращается в новострой XXI века, столь же малоэлегантный, сколь советский, но еще и лишенный всякой «рукодельности». Живописный жилой квартал по берегу Булака рядом со стенами кремля снесен. На его месте высится гигантская пирамида развлекательного комплекса, отраженная в зеркальных окнах соседнего бизнес-отеля, – странная «пародия» на Памятник русским воинам. На пустых освобожденных площадях, внутри каждой из которых, если прикинуть, еще лет десять назад обитало семей по 300, возводятся коробки сверкающих стадионов и торговых центров. Чтобы подчеркнуть свое будущее величие, Казань готова поступиться прошлым, но не успевает скинуть старые одежды, которые грудами кирпича и бревнами рассыпающихся домишек лежат прямо на асфальте, в каждом дворе.

Да, шумный город (кажется, при полной поддержке большинства его жителей) стремится навстречу новой судьбе, навстречу пока не определенной интеграции. Подыскивает новых союзников, обретает новую национальную идентичность. Строительный бум, охвативший Казань, лишь на первый взгляд кажется «типовым», характерным для нынешней России. На самом деле здесь много своенравного, особенного, и даже проекты, воспроизводимые в десятках и сотнях зданий, не забывают «обзавестись» одной-двумя декоративными этническими чертами.

В печати с завидной регулярностью вспыхивает полемика о необходимости перехода с кириллицы, которая не может выразить оттенков татарского произношения, на латинский шрифт. Более радикальные мыслители предлагают и вовсе вернуться к арабской графике, обоснованно указывая, что измененной латиницей (так называемым яналифом) татары пользовались только десять лет, с 1928 по 1938 год. А до того, с X века, все здесь писали замысловатой «коранической» вязью. Можно, впрочем, заметить, что и она заимствована, только много раньше. В еще более древние времена булгары записывали свои договоры тюркским руническим письмом. А у местных финноугров письменности вовсе не было…

Пока идут эти споры, вполне, по-моему, бесплодные, правительство Татарстана уже заключило соглашение с компанией Microsoft о подготовке версии операционной системы Windows на татарском языке в его нынешней, кириллической версии. «Умственные» реформы, даже самые радикальные, как всегда, отстают от меркантильной логики. Локомотив миропорядка подъезжает к крыльцу прежде, чем на нем успевают собраться законодатели, и сам решает за города и страны, куда им двигаться. Не из тех же ли практических соображений булгары приняли когда-то дотоле чуждую им суровую веру далеких южных народов?

А куда двигаться, более или менее ясно – в «дивную глобальную цивилизацию». Почти в каждом кафе, и даже в блистательной мечети Кул-Шариф, – гигантские плазменные мониторы. У стен кремля рекламное световое табло не дает туристу поймать древний ракурс. На улице Баумана основной шумовой фон – перезвон мобильных телефонов (часто они играют аккорды из песен Алсу). А под казанским Арбатом уже заготовлен подземный торговый центр. Пока он, правда, не освоен, но каждый второй горожанин со сдержанной гордостью в голосе сообщит вам, что размеры его сопоставимы с московскими – теми, что под Охотным рядом. У южной стены кремля земля тоже вскрыта: прокладывается метро, первая линия которого запущена в этом году. Из Санкт-Петербурга привезены первые поезда – компьютеризованные, они впервые в России смогут курсировать «на автопилоте», без машиниста…

Но кто бы ни стоял (или, точнее, ни не стоял) у руля управления этим поездом, «пассажиры» в нем, конечно, останутся прежними. Над кафтанами, пиджаками или над футболками будут видны загорелые лица все той же смешанной породы, что исконно населяет Казань, как и всю нашу страну: татарско-русско-мордовско-башкирско-мишарско– и так далее, почти до бесконечности. Котел Казани, бурлящий на этих берегах уже тысячу лет, не собирается остывать. Еще вполне возможны сюрпризы. Интересно будет продолжить – здесь же, через тысячу лет.

Михаил Шульман

Небезызвестный князь Андрей Курбский, еще задолго до того, как бежал от Грозного царя в Литву и вступил с ним оттуда в бесподобную перебранку «по почте», писал, что за стенами Казанского кремля возвышались «пять прекрасных мечетей». Воевода вполне успел рассмотреть их все, пока командовал осаждавшими татарскую столицу московитами. Однако точного местоположения самой знаменитой из них, носившей имя имама, поэта и солдата Кул-Шарифа, одного из руководителей обороны города, теперь установить нельзя. Рассерженный упорным сопротивлением казанцев, Иван IV велел снести ее тут же после удачного штурма города. Золоченые главы мечети, по преданию, на двенадцати подводах увезли в Москву. Возможно, кстати, именно это документально не подтвержденное сообщение породило другой миф: якобы собор Василия Блаженного, возведенный в честь покорения Казани, несет в себе зашифрованный образ погибшей мечети. Восемь глав московского храма, дескать, повторяют восемь минаретов Кул-Шарифа, а девятый как символ победы господствует над ними. Возможно, доля истины здесь есть, во всяком случае, зодчий Постник Барма одновременно работал тогда и на Красной площади, и в Казани, где возводил новые стены кремля. Жил в вечной дороге между столицами…

Но «украл» ли главный город России у главного города Татарии его архитектурную гордость или нет, а в новые времена справедливость восторжествовала. Казань снова получила «свое». Десять лет назад татарское правительство постановило «воссоздать» Кул-Шариф в южной части кремля. В 2005 году крупнейшая мечеть Европы была достроена, 26 июня в ней прошло первое богослужение.

Метро № 10 быть!

Самым дорогостоящим в сугубо финансовом отношении приобретением Казани за всю тысячу лет ее существования стала, без сомнения, подземка. Идея прорыть ее здесь впервые возникла в 1979 году по «формальному признаку». Тогда население столицы Татарской АССР как раз перевалило за миллион человек, а, как помнят люди старших поколений, в СССР это давало городу право «претендовать» на метро. Однако дело шло позастойному медленно. Только в 1983—1984 годах начались предварительные геологические изыскания, а экономическое обоснование проекта было утверждено союзным Министерством путей сообщения в 1987 году. Следуя за логикой этих темпов, если бы социализм не приказал долго жить, первые поезда пошли бы под казанской землей году в 1999-м, но еще за десять лет до этого горбачевский Совмин «напоследок» выпустил закрытое постановление: финансирование всех метрополитенов во всех городах СССР прекратить…