Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг. - Константин Константинович Семенов Страница 18

Французское правительство, уже в январе 1937 г. предлагавшее запретить отправку иностранных добровольцев в Испанию, пристально следило за своей границей. Особую тревогу правительства вызывали добровольцы, отправлявшиеся в армию националистов из числа французских праворадикальных организаций. Им, в отличие от добровольцев-республиканцев, чинили всевозможные препятствия.

Сложившаяся на границе ситуация беспокоила и руководство РОВСа[188]. Кроме того, 16 февраля 1937 г. Комитет по невмешательству запретил отправку добровольцев в Испанию. Это обстоятельство, а также публикация писем русских добровольцев в «Часовом» привели к ужесточению мер по охране границы. По сведениям «Последних новостей», французы планировали осуществить целый комплекс мер: «Прежде всего, будет усилена охрана испанской границы. Паспортный контроль будет столь суров, что всякие злоупотребления станут невозможными. Численность пограничной стражи будет значительно увеличена. Аналогичные меры будут приняты в портах и на аэродромах. Все бюро по вербовке добровольцев будут закрыты. Лица, замеченные в нарушении постановлений правительства, будут подвергнуты наказанию»[189].

В результате этих мероприятий 16 апреля 1937 г. в Сен-Жан-де-Луце была арестована 5-я группа РОВСа во главе с капитаном-корниловцем А. Максимовичем[190]. Арестованные были отправлены в тюрьму города Байонна. Для юридической помощи арестованным в кругах РОВСа начался сбор денежных средств.

С этого момента организованный переход русских групп из Франции был прекращен. Таким образом, к 16 апреля 1937 г. в Испанию в составе групп РОВСа смогло пробраться 34 человека из I отдела союза.

При этом необходимо заметить, что генерал Шинкаренко видел причину закрытия испано-французской границы в действиях генерала А.В. Туркула. Шинкаренко считал, что Туркул был платным осведомителем Второго бюро французского Генерального штаба (военная разведка) и, когда началось восстание в Испании, якобы захотел сформировать и возглавить подразделение из чинов дроздовских частей, получив взамен от испанцев звание генерала испанской армии и соответствующее содержание, включая личный автомобиль. Этой затее не суждено было осуществиться, и Туркул отказался от участия в испанских событиях, но при этом он доложил о переходе границы эмигрантами французам, и те закрыли границу. Выдвинув довольно серьезные обвинения против своего товарища по белой армии, Шинкаренко оговаривается: «…я не имею возможности доказать, что это было именно по его доносу, но внутреннее ощущение говорит мне, что это правда»[191]. Другой участник испанских событий П.П. Савин утверждал, что граница была закрыта из-за интриг П.Н. Шатилова.

Другие отделы Русского Обще-Воинского союза тоже не остались в стороне от испанских событий. В Германии (II отдел РОВСа) в октябре 1936 г. были образованы два русских добровольческих отряда для отправки в Испанию, чины этих отрядов беспрепятственно перешли франко-испанскую границу[192]. Командирами отрядов были хорунжий Панасенко и бывший главный редактор софийской газеты «Русское дело» Г.А. Кочубей[193]. 10 марта 1937 г. ТАСС сообщило, что по информации из Берлина «Наряду с отправкой регулярных воинских частей на днях в Испанию был послан сводный отряд в 97 человек, сформированный из проживающих в Германии белоэмигрантов, принадлежащих к “союзу русских офицеров”»[194]. Попытка генерала Миллера привлечь начальника II отдела генерала фон Лампе к переговорам с немецкими властями о содействии в переброске добровольцев-эмигрантов не увенчалась успехом: осторожный фон Лампе поспешно отказался.

На территории III отдела РОВСа была произведена запись добровольцев для отправки в Испанию. Транспортировку туда планировалось осуществлять тремя маршрутами:

1. Через Дубровник – дорога София – Дубровник оценивалась в 670 болгарских левов, далее из Дубровника в Геную, а затем в Испанию;

2. София – Варна – Испания – цена не была просчитана, а потому, вероятно, этот маршрут не использовался;

3. София – Германия – Испания – этот маршрут предлагалось использовать при согласии немцев спонсировать переброску русских эмигрантов из Германии в Испанию. При этом стоимость проезда по железной дороги из Болгарии до Чехословакии оценивалась в 1655 болгарских левов[195].

Каким именно маршрутом пользовались добровольцы из Болгарии, – неизвестно, да и о самих добровольцах информации немного. Так, только В.Л. Телицын упоминает о русском отряде поручика М. Блинова из 30 человек, отправленном в Испанию в апреле 1937 г. Чины отряда ехали через Францию поодиночке и группами по два-три человека, из них два человека вернулись в Болгарию, один был арестован французами и один пропал без вести[196].

О вербовочных мероприятиях на территории IV отдела РОВСа достоверных сведений нет. Известно лишь, что чины Гвардейского казачьего дивизиона, находившиеся в Югославянском королевстве, обратились в штаб Франко с предложением принять дивизион на службу в национальную армию, но при этом поставили вопрос о денежном обеспечении для семейств убитых и раненых. Испанцам не удалось договориться с казаками и тем пришлось ждать еще долгих 15 лет, чтобы затем уже без всяких условий подняться на борьбу с большевизмом.

После установления жесткого контроля на франко-испанской границе чины РОВСа пробирались в Испанию в индивидуальном порядке или в составе многонациональных групп. Так, 14 октября 1937 г. испанские пограничники-республиканцы пресекли переход границы группой из 107 человек, которые при задержании оказали сопротивление: 1 человек был убит и 7 ранены.

Руководство союза продолжало следить за развитием испанских событий. Опыт испанской войны тщательно обобщался теоретиками союза и затем рассматривался на общих собраниях и лекциях. Так, в мае и октябре 1937 г. в помещении Союза галлиполийцев состоялись лекции профессора полковника Арсения Александровича Зайцова «Прообразы боев будущего: Мадрид и Бильбао» и «Опыт войны в Испании»[197]. Кроме того, на полковых собраниях цветных полков зачитывались письма добровольцев-однополчан из Испании.

В конце апреля 1937 г. генерал Миллер инспирировал замену генерала Шатилова, требовавшего оплаты за свою работу с испанцами, на генерала Пешню. По поручению Миллера капитан Савин встретился с Пешней и обговорил дальнейший порядок переброски добровольцев в Испанию. Однако вскоре после этого генерал Пешня сильно занедужил и в декабре 1937 г. скончася. Смерть Пешни еще более осложнила процесс отправки русских добровольцев в армию Франко. Тем временем Шатилов, несмотря на свою замену, продолжал заниматься испанскими делами, вероятно надеясь заслужить этим место начальника I отдела союза.

Плел свои интриги и Скоблин. Уже в феврале 1937 г. в его отношениях с генералом Миллером возникла некоторая отчужденность, вызванная, по мнению генерала Кусонского, нежеланием Миллера продвигать Скоблина в руководство союза[198]. Вероятно, уже в то время у главы союза зародились подозрения о связи Скоблина с советчиками. Тем временем в дебрях советских спецслужб родился план выдвижения в руководство РОВСом генерала Скоблина. Для его продвижения было решено устроить похищение генерала Миллера. Место его преемника занял бы генерал Абрамов, чей возраст и удаленность от Парижа давали бы предателю шанс выдвинуться.

Между тем русские добровольцы участвовали