Самюэль Крамер - Шумеры. Первая цивилизация на Земле Страница 19

Но на третьем году правления Липит-Иштара честолюбивый и динамичный правитель по имени Гунгунум взошел на трон Ларсы, города к югу от Исина, и начал строить политическую мощь города с ряда успешных военных предприятий в районе Элама и Аншана. Всего несколько лет спустя тот же Гунгунум уже взял под контроль Ур, старую столицу империи, имевшую большое значение для престижа и могущества Исина. Конечно, это был «мирный» захват – Уру угрожало новое вторжение амореев, – но с того времени Исин утратил значение важной политической силы, хотя и не отказывался от прежних претензий еще более века. В конечном итоге он подвергся нападению и захвату Рим-Сина, последнего правителя Ларсы, придававшего этой победе настолько большое значение, что все документы в течение последних тридцати лет своего правления датировал, исходя из этого события.

Но сам Рим-Син не сумел воспользоваться этой победой. На севере страны, в незначительном до той поры городе Вавилоне, набирал силу выдающийся семитский правитель по имени Хаммурапи. После трех десятилетий беспокойного правления он напал на Рим-Сина в Ларсе и одержал над ним победу, как и над царями Элама, Мари и Эшнунны, и, таким образом, около 1750 г. стал правителем единого царства, простиравшегося от Персидского залива до реки Хабур. На Хаммурапи история Шумера прерывается, и начинается история Вавилонии, семитского государства, построенного на шумерском фундаменте.

Глава 3

Шумерский город

Шумерская цивилизация по характеру была преимущественно городской, хотя и основывалась скорее на сельском хозяйстве, нежели на промышленности. Страна Шумер в 3-м тысячелетии до н. э. состояла из дюжины городов-государств, в каждом из которых был обнесенный высокой стеной город, окруженный прилегающими деревнями и поселениями. Отличительной особенностью каждого города был главный храм, расположенный на высокой террасе, постепенно перерастающей в массивную башню с уступами, зиккурат, самый характерный шумерский вклад в культовую архитектуру. Храм обычно состоял из центрального прямоугольного святилища, или келлария, окруженного по всем четырем длинным сторонам рядом комнат для нужд священников. В келларии была ниша для статуи бога, перед которой помещался стол для подношений, сделанный из кирпича-сырца. Храм строился в основном из сырца, и, поскольку этот материал был непривлекателен ни цветом, ни структурой, шумерские архитекторы украшали стены при помощи регулярно расположенных выступов и углублений. Они также ввели колонны и полуколонны из сырца и покрывали их узорами из зигзагов, ромбов и треугольников, созданных из тысяч окрашенных глиняных конусов, вмурованных в толстую штукатурку из сырой глины. Иногда внутренние стены святилища украшались фресками с изображениями фигурок человека и животных, а также целым набором геометрических мотивов.

Храм был самым большим, высоким и самым главным зданием города, в соответствии с теорией, принятой религиозными шумерскими лидерами и восходившей, несомненно, к древнейшим временам, когда весь город принадлежал его главному божеству, которому приписывалось его создание в дни сотворения мира. Реально, однако, храмовое сообщество владело только частью земли, которую сдавало в аренду испольщикам. Остальная часть земли была частной собственностью отдельных граждан. В древности политическая власть сосредоточивалась в руках этих свободных граждан, и городской глава, известный как энзи, был не более чем равным среди равных. В случае принятия жизненно важных для города решений эти свободные граждане созывались на двухпалатную ассамблею, состоящую из верхней палаты «старейшин» и нижней палаты «мужей». По мере того как борьба между городами становилась все более жесткой и жестокой, а также в связи со все большим давлением со стороны варварских племен к востоку и западу от Шумера, военное руководство стало насущной необходимостью, и царь, или, как он звался по-шумерски, «большой человек», занял ведущую позицию. Поначалу, вероятно, это была выборная должность, и ассамблея назначала его для исполнения особых военных предприятий в критические для государства моменты. Но постепенно царская власть с ее привилегиями и прерогативами стала наследным институтом и считалась признаком цивилизации, как таковой. Цари основали регулярную армию, где колесница – древний танк – служила главным орудием нападения, а тяжело вооруженная пехота атаковала фалангами. Победами и завоеваниями Шумер в основном был обязан превосходству своего вооружения, тактике, организации и руководству. Поэтому с течением времени дворец стал соперничать с храмом в богатстве и влиянии.

Но священники, принцы и солдаты представляли в конечном итоге только малую часть городского населения. Подавляющим большинством являлись земледельцы и скотоводы, корабелы и рыбаки, торговцы и писцы, врачи и архитекторы, строители и плотники, кузнецы, ювелиры и гончары. Конечно, существовали богатые могущественные семьи, владельцы больших поместий, но даже бедные умудрялись владеть фермами и садами, домами и скотом. Наиболее трудолюбивые мастера и ремесленники продавали изделия ручного труда на свободном городском рынке, взимая плату либо товаром, либо «деньгами», представлявшими собой, как правило, диск или кольца из серебра стандартного веса. Купцы вели бойкую торговлю, переезжая из города в город, а также путешествуя в прилежащие земли по морю, и немало таких купцов были, вероятно, частниками-одиночками, а не представителями дворцов и храмов.

Положение о том, что шумерская экономика была относительно свободной и что частная собственность была скорее правилом, нежели исключением, противоречит утверждению некоторых ученых-ориенталистов о том, что шумерский город-государство был тоталитарной теократией под началом храма, владевшего всей землей и полностью контролировавшего всю экономику. Тот факт, что подавляющее большинство табличек из Шумера досаргоновского периода (около 2400 г. до н. э.) представляют собой документы храмов Лагаша, содержащие инвентаризацию храмовых земель и персонала, привел ученых к неоправданному выводу о том, что все земли Лагаша, как, по-видимому, и остальных городов-государств, являлись храмовой собственностью. Но справедливо и то, что есть целый ряд документов из Лагаша и прочих городов с четким указанием на то, что граждане городов-государств могли покупать и продавать свои поля и дома, не говоря уже о всякого рода движимой собственности. Так, например, в Фара и Бисмае были найдены несколько документов приблизительно 2500 г. до н. э. с записями о продаже недвижимости частными лицами, и это, несомненно, лишь малая толика того, что осталось в земле. Родом из Лагаша и каменная табличка, содержащая акт о продаже земли Энхегалю, царю Лагаша и предшественнику Ур-Нанше, из которой явствует, что даже царь не только не мог просто отобрать собственность по своей прихоти, но обязан был платить за нее. Было найдено и другое свидетельство на камне – купчая Лумматура, сына Энаннатума I, на земли разных лиц и семей. Из текста реформ Урукагины видно, что даже бедные и низкие сословия имели собственные дома, сады и пруды с рыбой. Но идея о храмовой теократии и ее абсолютном контроле над городом овладела умами многих ведущих ученых, и, чтобы искоренить ее, потребовался немедленный тщательный пересмотр сотен имеющихся экономических документов, особенно лагашских. Это удалось сделать И.М. Дьяконову, русскому ученому, посвятившему много труда и времени этой задаче; его тщательное исследование появилось в 1959 г.

В данной работе мы предлагаем вниманию читателя обзор экономической структуры шумерского города-государства, основанного преимущественно на исчерпывающем анализе Дьяконова.

Фундаментальная ошибка, приведшая к предположению о том, что храм владел всей землей города, была допущена Антоном Даймелем, очень плодовитым ученым, многие годы посвятившим изучению лагашских документов и сделавшим значительный вклад в изучение клинописи в целом. Суммировав упомянутые в документах наделы земли, он подсчитал, что вся площадь храмовых угодий Лагаша составляла от двух до трех сотен квадратных километров, вполне возможная цифра, которая, впрочем, крайне мала. Но далее он выдвигает предположение, что такова была вся территория города-государства Лагаш, – заявление, совершенно ни на чем не основанное. При более тщательном исследовании лагашских документов Дьяконов подсчитал, что территория Лагаша составляла, вероятно, около трех тысяч квадратных километров, из которых около двух тысяч были естественно орошаемыми землями. Даже удвоив результат Даймеля, на что есть основания, можно согласиться, что площадь храмовых угодий составляет значительную часть территории города-государства, но только часть. Эта храмовая земля, подлежащая купле, продаже, отчуждению тем или иным образом, распадалась на три категории: 1) нигенна – земля, оставленная для нужд самого храма; 2) курра – наделы земледельцев, обрабатывающих нигенну, а также ремесленников и административного штата храма в качестве платы за их службу (эта земля не подлежала наследованию и в любой момент по той или иной причине могла быть отнята или передана другому лицу по решению храмового руководства) и 3) урулаль – земля, которая предоставлялась в обмен на часть урожая различным лицам, особенно храмовому персоналу для увеличения их дохода.