Константин Станиславский - Этика Страница 2

Борьба за первенство актёров, режиссёров, ревность к успехам товарищей, оценка людей по жалованью и по амплуа, за исключением отдельных случаев, сильно привились в нашем деле и приносят ему большое зло. Мы прикрываем своё самолюбие, зависть, интриги всевозможными красивыми словами вроде «благородное соревнование», но сквозь них всё время просачиваются ядовитые испарения дурной закулисной актёрской зависти и интриги, отравляющие атмосферу театра.

Боясь конкуренции или из мелкой зависти, актёры принимают в штыки всех вновь поступающих в их театральную семью. Если новички выдерживают испытание – их счастье. Но сколько таких, которые пугаются, теряют веру в себя и гибнут.

В этих случаях актёры уподобляются школьникам, которые также пропускают сквозь строй каждого новичка, вступающего в школу.

Как эта психология близка к звериной.

Вот с этой звериной психологией, которая, к стыду актёров, за исключением некоторых театров существует в их среде, надо бороться в первую очередь. Она сильна не только среди новичков – она царит и среди старых кадровых артистов. Я слышал, например, как две большие артистки обменивались не только за кулисами, но и на сцене такими ругательствами, которым позавидовала бы рыночная торговка. Два известных талантливых артиста требовали, что бы их не выпускали на сцену через одну и ту же дверь или кулису. Я знаю, как знаменитый премьер и премьерша годами не разговаривали друг с другом и вели на репетициях беседу не непосредственно, а через режиссёра. «Скажите артистке такой-то, – говорил премьер, – что она говорит ерунду». – «Передайте артисту такому-то, – обращалась к режиссёру премьерша, – что он невежа».

Ради чего талантливые люди растлевали то самое, когда-то прекрасное, дело, которое они в своё время сами создавали. Из-за личных, мелких ничтожных обид и недоразумений.

Вот до какого падения, до какого самоотравления доходят актёрские инстинкты.

Пусть же это послужит вам предостережением и назидательным примером.

_

В театре часто наблюдается такое явление: самые большие требования к режиссёрам и к начальствующим лицам предъявляют те из молодёжи, которые меньше всех умеют и знают. Они хотят работать с самыми лучшими и не прощают тем, кто не может проделать с ними чудес. Как мало основания в таких требованиях начинающего.

Казалось бы, что молодым актёрам есть чему поучиться, есть что позаимствовать у мало-мальски одарённого талантом и умудрённого опытом. От каждого можно что-нибудь взять и узнать многое. Для этого надо самому научиться брать то, что нужно и важно.

Поэтому не привередничайте, отбросьте критиканство и всматривайтесь внимательнее в то, что вам дают более опытные хотя бы они и не были гениями. Надо уметь брать полезное.

Недостатки перенимать – легко но достоинства – трудно.

У многих актёров (особенно у гастролёров) есть недопустимая привычка репетировать в четверть голоса.

. Кому нужно такое едва слышное бормотание слов роли, без внутреннего их переживания или даже осмысливания. Это бессмысленное болтание текста вывихивает роль, так как актёр привыкает к ремесленной игре. А вы знаете, как всякий вывих портит правильную линию действия. Разве такая реплика нужна партнёру? Что ему делать с ней и как относиться к такому механическому выбалтыванию слов, затушёвыванию мыслей, подмене чувств? Неправильная реплика или переживание вызывают такой же неправильный ответ и неверное чувствование партнёра. Кому нужны такие репетиции «для очистки совести»?

. Поэтому знайте, что на каждой репетиции актёр обязан играть в полный тон, давать верные реплики и так же правильно по установленной линии пьесы и роли принимать получаемые реплики.

. Это правило взаимно обязательно для всех актёров, так как без него репетиция теряет смысл.

. То, что я говорю теперь, не исключает возможности, в случае надобности, переживать и общаться одними чувствованиями и действиями, хотя бы даже без слов.

_

. Насколько миссия подлинного артиста – создателя, носителя и проповедника прекрасного – возвышенна и благородна, настолько ремесло актёра, продавшегося за деньги, карьериста и каботина, недостойно и [унизительно].

. Сцена – белый лист бумаги и может служить и возвышенному и низменному, смотря по тому, что на ней показывают, кто и как на ней играет. Чего только и как не выносили перед освещённой рампой! И прекрасные, незабываемые спектакли Сальвини, Ермоловой или Дузе, и кафе-шантан с неприличными номерами, и фарсы с порнографией, и мюзикхолл со всякой смесью искусности, гимнастики, шутовства и гнусной рекламы.

. Как провести границу между прекрасным и отвратительным. Недаром Уальд сказал, что «артист – либо священнослужитель, либо паяц». Всю вашу жизнь ищите демаркационную линию, отделяющую плохое от хорошего в нашем искусстве. Сколько актёров отдают свою жизнь служению плохому, не ведая об этом, так как не умеют правильно учесть воздействия их игры на зрителя. Не всё то золото, что блестит со сцены. Неразборчивость и беспринципность в нашем искусстве привела театр к полному упадку, как у нас, так и за границей. Те же причины мешают театру занять то высокое положение и приобрести то важное значение, на которое он имеет право.

. Я не пуританин в нашем искусстве. Нет. Я очень широко смотрю на те горизонты, которые отведены театру. Я люблю весёлое, шутку.

_

. Всё то, что вы хотели бы провести в жизнь, всё то, что нужно для водворения здоровой атмосферы, дисциплины и порядка (а это нужно знать), пропускайте прежде всего через себя.

. Обыкновенно при создании творческой атмосферы и дисциплины хотят добиться их сразу во всей труппе, во всех частях сложного аппарата театра. Для этого издают строгие приказы, постановления, налагают взыскания. В результате добиваются внешней формальной дисциплины, и все довольны, все гордятся «образцовым» порядком. Однако самое главное в театре – художественная дисциплина. Но так как её никогда не удаётся создать внешними средствами, то организаторы теряют терпение, веру и приписывают неудачу другим, переносят вину на товарищей: «С этими людьми ничего не поделаешь», – говорят в таких случаях.

. Попробуйте подойти к решению задачи совсем с другого конца, начните с самого себя, воздействуйте и убеждайте других собственным примером. Тогда у вас в руках будет большой козырь, и вам не скажут: «Врачу, исцелися сам», или: «Чем других учить, на себя обернись».

. Собственный пример – самое лучшее доказательство не только для других, но главным образом для себя самого. Когда вы требуете от других того, что сами уже провели в жизнь, вы уверены, что ваши требования выполнимы, вы по собственному опыту знаете, трудно оно или легко.

. В этом случае не будет того, что всегда бывает, когда человек добивается от другого или совсем невыполнимого или слишком трудного. Он становится не в меру требовательным, нетерпеливым, раздражительным и в подтверждение своей правоты уверяет и божится, что выполнить его требования ничего не стоит. Это – лучший способ подорвать свой авторитет, добиться, что бы о вас говорили: «Сам не знает, чего требует».

_

. Короче говоря здоровая атмосфера, дисциплина и этика не создаются распоряжением, правилом, циркуляром, росчерком пера. Это не делается, так сказать, «оптом», как обыкновенно проводятся корпоративные воздействия, – то, о чём я говорю, производится «в розницу». Это не массовая, не фабричная, а кустарная работа.

. При проведении требований корпоративной и иной дисциплины и всего того, что создаёт желаемую атмосферу, надо быть прежде всего терпеливым, выдержанным, твёрдым и спокойным. Для этого необходимо, в первую очередь, хорошо знать то, чего требуешь, ясно сознавать все трудности и то что для их преодоления нужно время. Кроме того надо верить, что каждый человек в глубине души стремится к хорошему, но ему что-то мешает подойти к этому хорошему. Подойдя к хорошему, он уже не расстанется с ним, потому что оно всегда даёт больше удовлетворения, чем плохое. Главная трудность – узнать препятствия, мешающие верному подходу к чужой душе, и устранить их. Для этого совсем не нужно быть тонким психологом, надо быть просто внимательным и знать того, к кому подходишь, самому приблизиться к нему и рассмотреть его. Тогда увидим ясно ходы в чужую душу, чем эти ходы загромождены и что мешает проводимому делу.

. Подходите к каждому человеку в отдельности, сговоритесь с ним, а сговорившись и хорошо поняв, чего нужно от него добиваться и с чем нужно бороться, будьте тверды, настойчивы, требовательны и строги.

. При этом помните всё время о том, что дети, играя в снежки, из маленького катышка наворачивают огромные снежные шары и глыбы. Тот же процесс роста должен происходить и у вас. Сначала один – я сам. Потом двое – я и единомышленник, потом четыре, восемь, шестнадцать и т.д. в арифметической, а может и в геометрической прогрессии.