Александра Супрун - Почему мы так одеты Страница 2

Выходит, и тогда бывали в ходу экзотические, «импортные» элементы костюма.

Все меха хороши, да только не все одинаково хороши, так недаром считалось исстари. Даже в те «баснословные года», когда охотник выходил за околицу деревни или городские стены и вскоре возвращался с добычей.

Старинные русские грамоты упоминают «куны» и «белы» — шкурки куниц и белок. И они же являются единицами стоимости товаров, эквивалентами денег. В смоленской грамотей 1150 года лисья шкурка оценивалась в 12 кун. Можно прикинуть, во сколько обходилась беличья или лисья шуба — беднякам не по карману. Знатные господа располагали шубами горностаевыми, собольими. Купцы, как в пушкинской сказке, «торговали соболями, черно-бурыми лисами».

Правда, драгоценные шубы берегли и носили по большим праздникам: такая шуба могла послужить и сыну, и внуку. А в домашнем кругу не грех обойтись простой, «санной» шубой и в ней ездить по хозяйским надобностям. Зато в гости или на царский двор надевали шубу парадную и за столом не снимали этот знак богатства и знатности. Едва ли не высшей наградой в те допетровские времена на Руси была шуба с царского плеча. Можно не сомневаться в том, что это была не последняя шуба у самодержца. Для хранения царских одежд соорудили ряд кладовых, которые занимали в Москве целую улицу. Впрочем, порой на праздники царские шубы давали царедворцам только поносить, а потом снова прятали в сундуки.

Ныне королей, облаченных в меховые одежды, встретишь разве что на игральных картах. Почти перевелись на свете правители такого рода. Но вот безудержная погоня за ценной пушниной привела к печальным результатам. Такие звери, как куница, морской котик, соболь и другие, оказались на грани исчезновения. Человечество слишком жадно и опрометчиво срывало шубы с «царского плеча» природы. И богатство это в наш век изрядно оскудело. Хотя «мягкая рухлядь», как встарь называли пушнину, составляет известную долю в экспорте нашей страны.

Водятся на территории Советской державы более ста видов животных, из которых можно выделать мех. И лиса, и песец, и волк, и заяц, и белка, и нутрия, и выдра… Следует заметить, что натуральный мех — чуть ли не единственный элемент костюма, оценить который по-настоящему под силу лишь экспертам, знатокам пушного дела. Существуют объективные критерии ценности, градации мехов. Скажем, лучше всего сохраняют тепло шкурки песца, бобра, куницы, волка, а шубы из кроликов, сурка, хомяка — все равно что на «рыбьем меху». Если по износостойкости одежде из меха выдры ставят 100 баллов, износу нет такой шубе, то сшитые из шкурок сурка, хомяка, зайца едва тянут на 15 баллов, а то и на 5. Это значит, что через сезон-другой мех теряет свою крепость, становится второсортным.

Впрочем, и новенькие шкурки одних и тех же зверей отличаются по внешнему виду, по красоте. Если, например, это лиса, то среди обычной, красной выделяется камчатская «огневка». А среди черно-белых высшую оценку получают те, у которых стопроцентная «серебристость». Дорог голубой песец, но он еще дороже, когда на шкурках разные оттенки голубизны. И бывшие «белы» — беличьи шкурки — также не в одну цену: чем зверек рыжей, тем хуже, тем его мех низкосортней. А уж на пушных аукционах ценители рассматривают каждую партию мехов как произведение искусства.

И вправду: тут уж природа постаралась! Однако в XX веке окончательно выяснилось, что сильно оскудела земля такими «произведениями». Ныне такие звери, как серебристо-черная лисица, голубой песец, соболь, нутрия, обитают скорей на звероводческих фермах, чем на воле. Но тиражировать такую «продукцию» весьма непросто. «Звериная шкура» в качестве пушнины в наши дни незаурядная часть костюма.

Следует ли из этого, что она, эта «звериная шкура», уходит в область преданий? Ни в коем случае, если рассматривать ее, так сказать, в широком плане, во всей полноте. Заполучив в незапамятные времена «шубу с царского плеча» природы, люди по достоинству оценили этот дар. И поняли, что распорядиться им надо бережно, по-хозяйски.

ЗАГАДКА ЕГИПЕТСКОЙ ПИРАМИДЫ

«По-хозяйски» — в давно минувшие века не означало, что уже тогда задумывались над последствиями безудержной охоты за любой живой добычей. Такое глобальное отношение к матушке-природе возникло лишь в нашу эпоху. Однако «звериная шкура» всегда доставалась людям с трудом, от случая к случаю. И потому хотелось извлечь из нее как можно больше полезного, нужного. Прежде всего сделать так, чтобы основа ее — кожа — не портилась со временем, не ссыхалась, не загнивала. Отчасти добиться этого можно, отделив собственно кожу от мяса, подкожного жира.

Недавно в селе Бандурки Николаевской области при рытье траншеи было обнаружено много предметов из бронзы. Археологи установили, что ряд скребков и ножей предназначены как раз для обработки шкур. Кстати, подобные орудия труда, но даже не бронзового, а каменного века, из заостренных камней, находят на стоянках людей эпохи неолита. Это ремесло требовало немалого искусства и терпения. Ведь толщина кожевенной ткани, например волчьей шкуры, около миллиметра, а беличья — вчетверо тоньше. И оставить лишнее негоже, и сквозного пореза надо опасаться. Но рука гомо сапиенса уже привыкла к четким и тонким действиям.

Аккуратно очистить кожу от лишнего — еще не значит гарантировать ей долгую жизнь. Когда же и как люди решили и эту задачу? Согласно библейской легенде первые люди — Адам и Ева разгуливали по раю в чем мать родила, в данном случае — в чем или как сотворил их Господь. Но вот, рассердившись на них, Бог изгнал Адама и Еву из рая. Поскольку райские условия существования кончились, Бог все же счел нужным позаботиться о своих подопечных: «…сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их». Так говорится в Ветхом завете. Рассматривая Библию как документ истории, мы можем сделать вывод о том, что из поколения в поколение передавалось предание о том, как появились первые одежды и, главное, что они были из кожи.

Другой, уже вещественный памятник той эпохи — пирамиды, усыпальницы фараонов Древнего Египта. В одной из гробниц среди обиходных предметов, которые по представлению древних могли пригодиться усопшему в потустороннем мире, были и кожаные сандалии. Точнее, то, что спустя века сохранилось. Кроме этих атрибутов материальной культуры, исследователей изумили настенные росписи, находившиеся в той же фиванской гробнице. Эти росписи весьма подробно раскрывали жизнь той загадочной эпохи. На одной из картин в реалистическом плане изображена мастерская ремесленника, занятого выделкой кож. Видно, как работник, что-то втирая в кожу, беседует с пришедшим к нему посетителем. Тот — и это акцентируется — держит в руках чашу, а в ней, очевидно, то же самое, что втирает в кожу хозяин мастерской. Совершается сделка: за свой товар кожевник получает то, что ему нужно для выделки кожи. Но верно ли понято, истолковано изображение? Его вкратце комментирует приведенная тут же иероглифическая надпись. Благо в прошлом веке Шампольону удалось расшифровать древнеегипетское письмо. Один из иероглифов равнозначен понятию «кожа». Тот, кто занимается выработкой кожи и заодно пошивом кожаных и меховых изделий, символически обозначается двумя иероглифами, один напоминает сандалию, другой — руку, держащую орудие производства. В целом надпись может быть истолкована как вопрос клиента к ремесленнику: «Хватит ли того, что я принес, для расчета за товар — кожу?» Но что все-таки принес заказчик II тысячелетия до нашей эры?

Ответ на это был получен благодаря одному из тончайших методов исследования вещества, рожденных XX веком: хроматографии. По хроматограмме исследователь точно определяет — какие компоненты входят в данное вещество, каково их соотношение. С помощью этого метода криминалисты по пятнышку на скатерти могут установить, какое вино пил преступник. Или по капле крови, взятой для анализа, — применял ли спортсмен допинг. Скрупулезному анализу было подвергнуто и «вещественное доказательство» многовековой давности — полуистлевшие сандалии фараона.

Оказалось, что древнеегипетский ремесленник продлевал существование кожи с помощью жира. Молекулы этого вещества как бы законсервировали структуру кожи, сделали ее стойкой по отношению к разрушительным действиям влаги, тепла, микроорганизмов. Значит, жир. Но отнюдь не любой! А тот лишь, что относится к типу ворваней, непредельных жиров, которые сродни рыбьему жиру. Вот что принес древнему египетскому кожевнику тот, кто взял взамен выделанную кожу.

Впрочем, не только втирание жира обеспечивает сохранность шкурки — с мехом или без него. Методом проб и ошибок каждый народ находил способ, вернее — технологию обработки кожи. Индейцы из племени ирокезов вешали шкуры животных над костром, в который бросали «волшебные» травы. В образующемся дыме витали частички веществ, которые, проникая в кожу, слегка преображали ее структуру. Результат был, в сущности, такой же, как при обработке ворванью. Заметим попутно, что жировое дубление применяется поныне для выделки, например, оленьей кожи, замши.