Андрей Ветер - Интервью газете «Литературная Россия» Страница 2

Л.Р: Раз мы ведём разговор об эротике в Вашем творчестве, не могу не спросить о ваших книгах: там много эротики?

А.В.: В моих книгах (в некоторых) присутствует секс. Всё написано литературно, где-то натуралистичнее, где-то поэтичнее, но это не эротика. Мне кажется, что в литературе эротика вообще отсутствует, хотя принято считать, что существует эротическая литература. Есть литература на сексуальные темы, романы о сексуальных похождениях но это не эротика. Только из-за того, что за всей этой темой стоит Эрос, вряд ли следует называть эти романы и рассказы эротической литературой. Эротика – прежде всего изысканность, утончённость, смакование вкуса. На мой взгляд, давно произошла подмена понятий. Если не порнография, то сразу эротика. Но почему если есть сексуальная сцена, то это непременно эротика? Эротика – это определённый культурный пласт, однако этим словом называют сегодня всё, что связано с голым телом и сексом. С таким же успехом поданный стакан чая в купе поезда можно назвать чайной церемонией. А если это японский поезд, то японской чайной церемонией.

Л.Р: А что Набоков, как вам его «Лолита»? Эротика или нет?

А.В.: Пожалуй, да. Эта книга уникальна. Она вся пропитана красками, каждая буква пропитана краской. Она лишена чётких форм. Там всё присутствует, но всё будто сквозь матовое стекло – скорее ощущается присутствие, чем видится что-то конкретное.

Л.Р: Значит, есть всё-таки эротика в литературе?

А.В.: Я же не утверждаю, что её вовсе нет. Просто мало. Крупицы. Литература вообще сложный вид искусства. Она не всем подвластна – как авторам, так и публике. Изобразительное искусство легче, доступнее. Зато в литературе у автора больше независимости.

Л.Р: И удобно, что не нужно искать девушек.

А.В.: Вообще никого не нужно искать, ничего не нужно строить: всё есть, все ждут, когда я приду к ним и подробно опишу их жизнь. Если надо, сниму с них одежды, начну целовать. Если необходимо, организую катастрофу, сражение. И на это не потребуется ни рубля. Нужны только знания, информация и жизнь в том времени.

Л.Р: Проникновение в то время?

А.В.: Тотальное погружение туда. Но это, наверное, тема для другого разговора.

Л.Р: Ещё один вопрос. Вы чувствуете контакт со своими персонажами? Например, когда Вы описываете сексуальную сцену…

А.В.: Я понял, о чём Вы… Я проникаю в каждого из них, живу в каждом из них, вижу и чувствую всё происходящее там. И оно длится гораздо дольше, чем написано в книге. Любое событие. Пересказ, пусть даже самый подробный, – это ничтожно малая крупица того, что я испытываю, когда пишу. Мне повезло невероятно, потому что у меня много жизней. Здесь, как писатель, я только делюсь с читателем некоторыми историями, но живу я по-настоящему, дышу, как говорится, полной грудью только там. А какие там женщины! Какая любовь! И сколько её! Мне кажется, что там всё ярче и сильнее. Если «подключиться» к книге, то она даёт более сильные ощущения, чем реальная жизнь… Недавно один читатель написал мне, что ужасно благодарен мне за то, что его жена, читая «Коридоры событий» (не помню о конкретно какой из книг шла речь) очень сильно возбудилась, добравшись до одной из «эротических» сцен. Он написал, что у него давно не было такого замечательного секса, такой страсти со стороны жены. Ну что я могу ответить на это? Конечно, приятно, что такое воздействие… Остаётся надеяться, что не только сексуальные сцены производят такое сильное впечатление на читателей. Если б я мог управлять не только созданной мной литературной реальностью, но и читателями, то я бы вёл их только по дороге размышлений. Эротика (или сексуальный вопрос, если угодно) – это приманка для читателя.

Л.Р: Но приманку Вы всё-таки предлагаете? В «Коридорах событий» много секса?

А.В.: Не так много, как об этом судачат, и в каждом романе этого цикла секс присутствует в разных пропорциях и играет разные роли. Если «Волки и волчицы» наполнен сексуальным духом в силу того, что человеческое тело в культуре Древнего Рима было такой же красивой и естественной составляющей, как цветы, фрукты и вино, без которых нормальная жизнь казалось немыслимой, ибо ради этого жили и боролись. Жаркий климат, невесомые одежды – человеческая нагота была привычной, хотя и не повсеместной. Собственно, секс – это естественный фон в «Волках». А в «Белом Духе» он относится скорее к области смерти, к проявлению власти в государстве тотального насилия. Там нет любви, но есть подчинение, унижение, желание покорить. Секс там – проявление разнузданности. Никакой речи о любовании обнажённым телом, никакой поэтики, поэтому написано более натуралистично. В «Святом Граале» секса вообще нет. Он где-то за кадром. Вроде бы есть мужчины и женщины, их тянет друг к другу, они испытывают страсть, но всё происходит так, что читатель ничего не видит. У книг разные задачи. Секс – это определённый инструмент для управления настроением: где-то вызвать отвращение, где-то – желание и т.д.

ЛитРоссия: Вам нравится манипулировать читателем?

Андрей Ветер: Мне нравится управлять реальностью, которую я создаю. Одно плохо: там, в моих книгах, я умею делать это, тем всё в моих руках, а здесь мне не подчиняется ничто. И главное, что не подчиняется время, а оно ведь не бесконечно у каждого из нас.

«Литературная Россия» №28. 13 июля 2012

БЫТЬ НАРУШИТЕЛЕМ

Интервью с Мариной Елисеевой

Андрей Ветер – автор книг, которые имеют все шансы стать настоящими бестселлерами. Тут издательство «Гелеос» ничуть не прогадало, выпустив в свет один за другим его фантастически-мистические романы, замешанные на блестящем знании истории. Кроме всего прочего, свои произведения автор иллюстрирует сам, присовокупляя к завораживающему тексту не менее завораживающую графику. Разносторонне образованный, умеющий выстраивать феерический сюжет, обладающий собственным неповторимым стилем, этот писатель – настоящая находка и для избалованных интеллектуалов, и для неисправимых романтиков, всему остальному предпочитающих возможность отключаться от реального мира, полностью погружаясь в мир ирреальный.

Все мы, увы, помещены в непрочную, слишком мало живущую в этом мире оболочку. Мы – значит наши души. Или не души, а что-то ещё? Согласиться, смириться с тем, что по законам сурового материализма наше «Я» это всего лишь жалкое тело. Тело страдающее, отнюдь не совершенное, зависящее от огромного количества прозаических вещей, таких как еда, питьё, жара, холод, болезнь… А что ещё остаётся? Поверить в сказку о бессмертии души? Или в сказку о переселении душ? Очень хочется иметь хоть какую-нибудь надежду, что ты не просто некий биологический объект, проходящий полный цикл от рождения до смерти, с которой всё кончается. Наука бессильна за гранью смерти, потому что никогда за эту грань не могла заглянуть. Мистики и поэты исходят из предположений, с наукой ничего общего не имеющих. И никто не может дать ответа – а что ТАМ? Хотя ищут с тех самых пор, когда человек впервые осознал себя. Это самая благодатная тема для фантастики, что, собственно, подтвердил немыслимый успех «Ночного дозора». В наше время, в нашей стране, когда человеческая жизнь едва ли не более обесценена, чем в тёмные века. Смерть стоит за каждой спиной, смерть во взорванном вагоне метро, обрушенном здании, на автобусной остановке, в цирке, театре, школе. И мы стараемся не думать о том, что нас никто не в силах защитить, потому что здесь всё, как было испокон веков. В России правительство служит только себе, но никак не народу. И если этого самого народа чуть-чуть поубавится, не беда. Как сказал герой одного произведения: «Бабы новых народят»…

На все эти и другие, не менее безрадостные размышления наводит книга Андрея Ветра «Волки и волчицы. Коридоры событий». Хотя, казалось бы, какое отношение Древний Рим имеет к современной России? Действие романа переносит читателя с места на место в пространстве и во времени. Сложные, запутанные связи людей, переселение душ… Кем вы были в прошлой жизни? Лучше не знать, потому что становится страшно. Страшно, как гигантская волна, которая снова и снова утягивает в открытое море, когда пальцы уже хватаются за песок спасительного берега. Снова и снова возвращается человек в мир, чтобы, страдая, решить то, что не было решено. Не слишком-то обнадёживающая картина. Может быть, лучше уж умирать совсем, окончательно, уходя во тьму и больше не возвращаясь? Герои романа предпочли бы, наверное, именно это, потому что сталкиваются с Нарушителем, открывающим им чудовищные бездны их души и, что самое страшное, не желающим ответить: как всё исправить здесь и сейчас. Ответ нужно искать самим… Нарушитель не человек, он НЕЧТО, бывшее когда-то человеком, нашедшим способ кочевать из тела в тело по собственному желанию, сохраняя в памяти всё, что с ним происходит на протяжении многих веков и жаждущий последнего, абсолютного знания. Он, как паук, плетёт нить судеб по собственному усмотрению, играет людьми, как пешками, но в конце концов… Впрочем, лучше один раз прочитать сам роман, чем десять аннотаций или рецензий. Книга умная и тонкая, хотя порой производит странное впечатление. Все сцены, посвящённые Вечному городу, римской империи, варварской Британии, средним векам, хороши безусловно. Убедительны и историческая канва, и художественные образы, и авторский слог. А вот когда речь заходит о современности, тут что-то случается. Будто пишет иной человек. Всё слабее и банальнее. Может быть, это потому, что сам автор живёт по-настоящему именно в том, столь искусно описанном им, прошлом? Живет ярко и страстно, бок о бок с «волками и волчицами», а не в современности, где ему скучно и где он чувствует себя чужим? Кто знает? И осознаёт ли это сам Андрей Ветер? И ещё один момент, который не может не обратить на себя внимания: книга иллюстрирована автором, и почти все рисунки посвящены Риму, Вечному городу. И сделаны они так, словно он набрасывал их с натуры, в термах, на пирах, на виллах патрициев, в Колизее, в храмах… Есть над чем задуматься…