Надя Папудогло - #тыжемать. Материнство по правилам и без Страница 20

Иду домой и повторяю себе: «Никогда не отвечать, всем мило улыбаться, все люди хотят друг другу хорошего, не надо плевать еще и себе в карму». Карма молчит, зато бодр мозг, который говорит: «Ну ты же не лезешь к незнакомым людям с вопросами, почему у них ребенок такой маленький (или большой), не перекармливают ли они его и все ли прививки по графику они сделали». Нет, я не лезу. Градус моего общественного интереса в этой сфере явно снижен. Зато я постоянно пишу кляузы чиновникам на дыры на дорогах.

История о шапочке

Шапочка достойна отдельной главы. Говорят, что русская душа загадочна и непостижима. Сравниться с ней может только любовь кутать детей в любую погоду. Кофточка, курточка, носочки, ботиночки, еще кофточка, еще шапочка. Всем молодым родителям известна фраза, произнесенная с придыханием ужаса: «А почему у вас ребенок без шапочки?» Корни любви к многослойному упаковыванию младенцев проследить сложно. Но, как утверждает моя мама, это явление не новое: когда она летом вывозила меня во двор дома в муслиновой рубашечке и шортах, местные бабульки сбегались, охали и приговаривали: «Застудишь ребенка, Елена!»

Меня мама научила простому правилу: детей не кутаем, одеваем их как себя (или даже минус один слой). Свою роль сыграло и пребывание во Франции, где шапочки вообще не в чести, а в марте дети уже уверенно скидывают курточки и носятся по площадке в рубашках и майках, пока их мамы чешут языками на лавочке. Хотя на улице еще совсем даже не жара.

Зимой в Москве я, разумеется, надевала на К. шапочку и комбинезон. Но вопрос с легкостью модифицировался: «Ой, что ж у вас ребенок без мехового конверта, застынет же!» Я дружелюбно отвечала, что у меня ребенок закаленный, и катила Коко, укрытого чудесным пуховым одеялом, дальше. За всю холодную зиму ребенок ни разу «не застыл», что укрепило меня во мнении, что нет никакой нужды паковать младенца так, чтобы он не мог пошевелиться, и натягивать ему шарф или одеяло на лицо так, чтобы он не мог вдохнуть свежий воздух.

Весной ситуация обострилась. Отсутствие шапочки на ребенке в плюс двадцать многими сострадающими явно воспринималось как личное оскорбление (в какой-то момент я даже стала подозревать о существовании некоего культа детской шапки и изрядной доле агрессивности его поклонников). Примерно таковым же оскорблением было и отсутствие куртки, замененной шерстяной кофточкой. Одна из тетушек, шедшая нам навстречу, даже остановилась, всплеснула руками и воскликнула: «Что же вы своего ребенка не любите, заморозите же!» Моего дружелюбия не хватило на лояльный ответ, а потому я весьма резко посоветовала женщине надеть шубу и шапку и погулять пять минут по улице. И покатила коляску дальше.

В какой-то момент я думала, что сто одежек и шапочка – это пережиток прошлого и прерогатива старшего поколения. Но это оказалось не так! Уже летом, на улице было градусов около двадцати и теплый ветер, я столкнулась на набережной с молодой девушкой с коляской, которая громко жаловалась в телефонную трубку на своего ребенка: «Нет, она совсем не спит, ну никак не засыпает, не понимаю, что ей мешает». Годовалая девочка сидела в коляске в шапке, стеганой куртке и шерстяных рейтузах.

Отстаньте с вашим отставанием

За год жизни с К. я неоднократно выслушивала всевозможные комментарии относительно развития моего ребенка, которые дополнительно меня закалили. Разумеется, развитие детей подчиняется определенному графику. Как и всё вообще в жизни. Однако младенческое развитие предполагает значительное отступление от некой нормы.

Сперва малыш выходил за пределы нормы в плюс. Это касалось его веса и объема головы. «Вы не перекармливаете ребенка?» – спрашивал меня российский педиатр, смотря на график веса (тогда я еще не избавилась от привычки маниакально взвешивать ребенка как минимум раз в неделю). «Что-то великовата у него голова», – тревожно продолжал врач. Французский доктор по традиции был более расслаблен. «Большая голова. А вы видели, какая у вашего мужа голова? Алексей, давайте я измерю вам объем головы!» – веселилась она. «Перекорм? У ребенка на грудном вскармливании? Ну, это вряд ли. Начнет ползать, сразу похудеет», – снимала она вопросы веса.

После того как выход в плюс из графиков нормы был урегулирован, начались вопросы со знаком минус. Все они содержали ключевые фразы: «до сих пор» и «уже».

«Странно, что у него до сих пор всего два зуба».

«Он у вас до сих пор просто сидит?»

«А у меня ребенок в этом возрасте уже стоял».

«А мой ребенок в восемь месяцев уже ходил».

«Почему ваш мальчик так много говорит?»

«Вы уже научили его названиям цветов? Нет? Давно пора».

«Неужели у вас до сих пор не сформировался график сна?»

«Он уже умеет собирать пирамидку?»

«Сколько слов он говорит? Пять??? Маловато для его возраста!»

Боже мой, думаю я, боже мой. Пирамидку я так до сих пор К. и не купила. Тоже отстаю. Вилка графиков и норм удручала меня, равно как и интонации, которые выбирали некоторые мамы, чьи дети-ровесники научились отдельным навыкам раньше. В такие моменты чувствуешь абсолютное бессилие. Если со своими недостатками ты еще можешь справляться, то в чем твоя оплошность, если первые зубы не выросли точно по графику? Или если твоему малышу больше нравится ползать, а не ходить? Можно, конечно, начать таскать ребенка по врачам, развивающим студиям и психологическим тренингам для мам и детей. Можно записаться в какую-нибудь «секту», где уже собрались тебе подобные и разработали многоярусные теории решения проблем. Можно парировать: «Что-то зато ваш не улыбается совсем?» А можно просто поболтать с друзьями и понять, что отклонение от нормы – это и есть норма. В данном вопросе уж точно.

«Пирамидка? – говорит подруга за завтраком в кафе. – Аня очень долго не собирала пирамидку. Я волновалась и все время к ней приставала. В один прекрасный день она взяла, быстро собрала пирамидку и даже с неким презрением на меня посмотрела. Что-то вроде: “Ты довольна? Можно я займусь более важными делами?”».

«У меня ребенок до двух лет не говорил. Врачи нас постоянно третировали. Ничего, зато в два года она заговорила сразу связными фразами. Может, ей просто нравилось молчать», – рассказывает друг на прогулке.

«Зубы? Не понимаю, о чем тут вообще тревожиться, ты видела людей без зубов?» – говорит другой.

Примерно к году К. я научилась вообще не обращать внимания на вопросы о норме и сравнительные характеристики с другими детьми. «Он что, только ползает?» «Да, ползает. Ему так нравится и удобно», – купировала я. Потому что, если малыш здоров, бодр и весел, все остальное точно потом приложится. И зубы, и прямохождение, и пирамидка.

Кстати, о зубах

Когда К. исполнилось четыре месяца, он начал пускать слюни. Поднимаешь ребенка – а он открывает рот и пускает такую длинную тонкую нить. Кладешь его в шезлонг – и через пять минут вся кофточка на груди мокрая. Профессионалы детского дела не замедлили поделиться со мной наблюдениями и опытом. «Зубы», – в один голос сказали они. Я озадачилась. Четыре месяца и уже зубы? А я еще колики толком не успела забыть!

Время шло, слюни текли (и я поняла, почему передники для детей называются слюнявчиками). Периодически я залезала в рот к младенцу, интересуясь: «Где твои зубы?» Малыш улыбался, прикусывал беззубыми подпухшими деснами мой палец и загадочно молчал. Потом он начал беспокойно спать. На шатающихся ногах по десять раз за ночь мы плелись к детской кровати, где возмущенно надрывал горло Коко. Когда я пожаловалась знакомым на проблемы со сном, я вновь услышала: «Это зубы!» Потеряв терпение, я поинтересовалась, сколько еще времени мы будем ждать эти самые зубы. Внятного ответа мне никто дать не смог. Спустя полтора месяца мальчик снова стал спать по ночам, но зубы так и не вылезли. Зима сменилась весной, сон окончательно наладился, слюни исчезли, а зубы по-прежнему не появлялись. Я начала нервничать и во время променада с давним другом поделилась своими тревогами. Друг, уже успевший вырастить дочь, развеселился и задал мне очевидный вопрос: «А ты думаешь, бывают младенцы, у которых не вырастают зубы?» После этого я забила на все волнения и перестала совать свой нос в младенческий рот.

В начале июня, когда Коко только исполнилось семь месяцев, ребенок вдруг укусил меня за палец жестче, чем обычно. Я снова полезла к нему в рот и обнаружила зубы. Два нижних зуба уверенно торчали по центру нижней челюсти. Я крикнула: «Ура!» – и спешно позвонила папе К. «Наш ребенок вырастил сразу два зуба», – триумфально отчиталась я.

Вскоре после этого мы с Коко сидели в одном дружественном кафе, где привечают младенцев с матерями. Официантка, радостно агукавшаяся с малышом, спросила, сколько ему. Оказалось, что ее сын всего на месяц старше Константина. «Ну и сколько у вас зубов?» – спросила она. «Два», – гордо ответила я. «А у нас уже шесть». Я снова озаботилась. Мы вышли из кафе, я проверила рот Коко, новых зубов не нашла и даже как-то немного огорчилась. У кого-то шесть, а у нас два. Ну как же так. Муж сделал строгое лицо и обвинил меня в синдроме отличницы. Я насупилась и ушла в угол.