Дэвид Ирвинг - Разрушение Дрездена. Самая крупномасштабная бомбардировка Второй мировой войны. 1944-1945 Страница 20

Таким образом, к началу февраля 1945 года столица Саксонии была, фактически, не защищена, хотя коалиционное командование бомбардировочной авиации вполне могло ничего об этом не знать. К тому же, как мы знаем, в городе не было объектов стратегического или военного назначения. Однако сэр Артур Харрис и его американский коллега генерал-лейтенант Джеймс Х. Дулиттл были менее озабочены возможными интерпретациями международного права, чем победой в войне, когда предприняли атаку Дрездена в рамках наступления на населенные европейские города.

Сэр Артур Харрис придерживался той точки зрения, что единственным международным ограничением, которое, как он считал, связывало его и его командование во время войны, было соглашение, относящееся ко времени Франко-прусской войны, которое запрещало сбрасывать взрывчатые вещества с заполненных газом дирижаблей. Это ограничение, указывает он, строго соблюдалось командованием бомбардировочной авиации на протяжении всей Второй мировой войны.

Однако все это было злоупотреблением хронологией, и необходимо сначала обратить внимание на то, как получилось, что один из наиболее ценимых и красивых городов Германии, город, в котором к тому времени проживало более миллиона граждан и беженцев, помимо военнослужащих, расквартированных в городе и его казармах, в конце концов 14 часов и 15 минут подвергался атаке, которая началась в 22.15 вечера в ночь на 13 февраля 1945 года.

В первые недели 1945 года в ставке Верховного командования германской армии стало известно из полученных разведданных о том, что русские, очевидно, готовятся к новому крупному наступлению через реку Вислу, на которой фронт до сих пор оставался довольно стабильным после завершения летнего 1944 года наступления советской армии. Сосредоточение ее крупных сил, которые по оценкам более чем в десять раз превосходили силы оборонявшихся немцев, было отмечено в районах Баранув, Пулавы и Магнушев. Было ясно, что вот-вот начнется новое и на этот раз, возможно, роковое наступление. Генерал-полковник Гудериан, начальник германского Генерального штаба, обратился к Гитлеру с просьбой вывести войска из Курляндии для использования их в боях на фронте вдоль Вислы. Гитлер не только ответил категорическим отказом на это требование, но и запретил командирам армий сокращать свои фронты. Ситуация на Восточном фронте явно создавалась опасной, тем не менее, поскольку несколько немецких дивизий уже были выведены с этого фронта и из Восточной Пруссии, в течение зимы 1944/45 года их отдельные части перебрасывались в Венгрию и на Западный фронт в Рейнланд.

Германскому Верховному командованию вскоре был преподан урок, который они сами преподали неудачливой Франции в 1940 году, когда охваченные паникой толпы беженцев запрудили улицы за зонами боевых действий. 20 января 1945 года в секретном донесении германскому Верховному командованию о сложившейся ситуации отмечалось, что «колонны беженцев стоят на пути движения наших собственных войск».

На местных гаулейтеров была возложена обязанность по организации эвакуации гражданского населения из районов боевых действий, и опыт уже показал, что надежда для эвакуировавшихся добраться до безопасного места зависела только от того, насколько быстро осуществлялась операция по эвакуации. В этом отношении гаулейтеры как политические лидеры оказывались в двойственном положении, будучи также рейхскомиссарами по обороне: моральный дух всего населения Германии опирался на доктрину окончательной победы, и было трудно совместить окончательную победу с вынужденным срочным оставлением врагу жилищ и имущества. Некоторые гаулейтеры разрешали эту дилемму подобно гаулейтеру Восточной Пруссии Эриху Коху, отказываясь вести какие-либо дискуссии о мерах по эвакуации в столице провинции Кенигсберге. Так, например, когда под тяжестью двух атак города в августе 1944 года, инициированных командованием бомбардировочной авиации Королевских ВВС, городской верховный совет вынужден был обратиться к Коху с просьбой распорядиться об эвакуации из города всех людей, не участвующих в боевых действиях, он отказал, мотивируя свое решение тем, что не хочет сеять панику и отчаяние среди населения. Гаулейтеры Вартенланда и Данцига (Восточная Пруссия) разработали секретные планы по массовой эвакуации, которые сослужили бы им хорошую службу.

Конечная судьба населения Восточной Пруссии, которое подчинилось запрету гаулейтера на эвакуацию, стала фактическим уроком не только для других гаулейтеров, но и для жителей всех других районов, которым грозило вторжение советской армии. 16 октября 1944 года первое крупное советское наступление по фронту, продолжительностью 140 километров, создало угрозу для самого сердца Восточной Пруссии, и первые потоки беженцев и эвакуированных были направлены в южном направлении. Многие тысячи их прибыли в Дрезден, который считался самым «безопасным убежищем от воздушных налетов». Несмотря на увещевания и угрозы гаулейтера Коха, около 25 процентов населения, или около 600 тысяч человек, бежало из Восточной Пруссии. Население города, включая женщин, детей и инвалидов из сельских районов, было эвакуировано в Дрезден и другие города Саксонии, а также в Тюрингию и Померанию.

Столица Саксонии, население которой до войны составляло 630 тысяч человек, вскоре оказалась явно перенаселена. Это был пролог финальной трагедии Дрездена: теперь мало кто из немцев хотел оставаться на пути русских войск. Октябрьское наступление в Восточной Пруссии продемонстрировало гаулейтерам, так же как и гражданам, что немцы могли ожидать быстрой расправы либо от советских войск, либо от командиров бронетанковой дивизии. Эвакуированные, потоком прибывавшие в Саксонию и Западную Силезию, приносили с собой свидетельства очевидцев о злодеяниях советских войск в отношении немецких мирных граждан, которые не были вовремя эвакуированы. Например, 20 октября советские танковые командиры нагнали колонну беженцев, потоком следовавших из района Гумбиннен в Восточной Пруссии; вся колонна была сметена, когда командир велел своим танкам двигаться прямо по беженцам с их повозками. Случай с беженцами из Гумбиннена стал сигналом для немцев о том, что ожидает их, если их лидеры не распорядятся об эвакуации из зоны боевых действий.

Неожиданное начало крупного советского наступления на Центральную Германию 12 января 1945 года несло с собой еще большие несчастья, чем этот первый эпизод в связи с Гумбинненом, но он напугал население и привел к тому, что у людей еще больше обострилась боязнь соседства с районами боевых действий.

12 января войска 1-го Украинского фронта, под командованием сурового, но блестящего маршала И.С. Конева прорвались с плацдарма в Баранув на Висле и начали массированное наступление в направлении Силезии. 13 января войска 1-го Белорусского фронта под командованием советского маршала Г.К. Жукова прорвались с плацдармов Пулавы и Магнушев; его танковые колонны взяли направление на Лодзь и Калиш. Одновременно было начато наступление на Восточную Пруссию, где оно застопорилось с октября после стремительного начала. Наступление велось войсками 3-го Бело– русского фронта под командованием советского маршала Черняховского и преследовало целью захват Кенигсберга. 15 января был введен в действие план, состоявший в том, чтобы отрезать Восточную Пруссию от остального рейха. При этом войска 2-го Белорусского фронта двигались в направлении Торуни и Эльбинга.

Скромный ручеек устремившихся на запад беженцев за одни сутки превратился в мощный поток, который уже больше не могли сдерживать местные гаулейтеры. Начался, пока что добровольный, исход 5 миллионов немцев из Восточной Германии, обреченных к концу войны подвергнуться изгнанию, осуществленному самым жесточайшим образом за всю историю Европы, хотя и значительно уступающим геноциду нацистов в отношении евреев.

Несомненно, большая часть ответственности за хлынувший поток беженцев в западном направлении через Саксонию, как пеших колонн пленных солдат союзников и русских, так и бесчисленных фургонов гражданских беженцев, ложится на местных гаулейтеров тех районов, которые ощутили на себе мощь генерального наступления советских войск января 1945 года. В начале 1945 года около 4700 тысяч этнических немцев проживали в Силезии, ближайшей земле к востоку от Саксонии. Поскольку новости распространялись от одного города к другому, началась эвакуация немцев и из Силезии. Одна часть населения двигалась в юго-западном направлении через горы в Богемию и Моравию; другая, большая часть, следовала в фургонах по главной автодороге в Саксонию. Первым крупным городом на границе земель был Дрезден, и, были ли у них там друзья или нет, большинство беженцев намеревалось остановиться там. В осенние месяцы 1944 года слава об актах отмщения русских войск, совершавшихся ими в отношении населения Восточной Пруссии, распространилась далеко. Предупрежден – значит, вооружен, так что теперь, когда советское вторжение в Силезию началось, населению восточных областей уже не требовалось второго напоминания для того, чтобы оно освобождало путь захватчикам. Однако гаулейтер Ханке предпринял последнюю попытку замедлить паническое бегство людей из своего округа, как мы увидим в дальнейшем.