Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 4] (Уничтожение еврейского населения, 1941 – 1945) Страница 20

6

Сарра Глейх из Мариуполя:

"Фаня не верила‚ что это конец: "Неужели я уже никогда не увижу солнца и света?" – говорила она. Лицо у нее сине-серое‚ а Владя всё спрашивал: "Мы будем купаться? Зачем мы разделись? Идем домой‚ мама‚ здесь нехорошо"...

Когда я пришла в себя‚ были уже сумерки. Трупы‚ лежавшие на мне‚ вздрагивали; это немцы‚ уходя‚ стреляли на всякий случай‚ чтобы раненые ночью не смогли уйти... Где-то под трупами плакали дети; большинство из них‚ которых матери несли на руках (а стреляли нам в спину)‚ падали невредимыми‚ прикрытые телами матерей‚ и были засыпаны и погребены под трупами заживо...

Старческий голос напевал: " Лайтенахт‚ лайтенахт..." ("Светлая ночь‚ светлая ночь...")‚ и в этом слове‚ повторяющемся без конца‚ было столько ужаса! Из глубины кто-то кричал: " Паночку‚ не убивай меня..."

Рахиль Воробьева из Каховки:

"Весь день мы пролежали среди мертвецов, чувствуя под собой конвульсии умирающих, стоны раненых, плач младенцев, призывы о помощи: "Мамочка, вытащи меня отсюда! Мне нечем дышать…"

7

Уничтожение евреев Советского Союза началось с первых дней оккупации и было повсеместным‚ планомерным и массовым. Для убийств использовали овраги, противотанковые рвы‚ заброшенные шахты и каменоломни‚ глубокие колодцы‚ скотомогильники‚ силосные ямы‚ глиняные карьеры кирпичных заводов; обреченных на смерть расстреливали, вешали, замуровывали в штольнях, топили в реках, морях и болотах, сжигали в синагогах, бараках и свинарниках, травили выхлопными газами в "душегубках". В Западной и Центральной Европе преследования евреев занимали несколько лет – от лишения гражданских прав до депортации в лагеря уничтожения‚ где их ликвидировали без свидетелей; в Советском Союзе евреев уничтожали открыто‚ поблизости от места проживания‚ в течение считанных дней и недель‚ практически на глазах соседей – по отработанной системе.

Командир эйнзацгруппы "D" свидетельствовал: "Их собирали в одно место под предлогом переселения‚ а оттуда перевозили к месту казни. Чаще всего для казни использовался противотанковый ров или яма… Евреев привозили на грузовых автомобилях. Столько‚ сколько можно было немедленно уничтожить... Всё это проводилось достаточно быстро, чтобы промежуток между осознанием того, что может произойти, и самой казнью был незначительным".

В составе эйнзацгрупп‚ действовавших на территории СССР‚ было менее 4000 эсэсовцев‚ которым помогала немецкая жандармерия, тоже в ограниченном количестве. Они не смогли бы справиться в столь короткий срок с уничтожением сотен тысяч военнопленных‚ коммунистов‚ евреев‚ цыган‚ если бы не помощь местных полицейских‚ представителей разных национальностей – подобное происходило повсеместно. Германское командование всячески привлекало коренное население и поощряло тех‚ кто соглашался сотрудничать‚ надевал форму полицейского‚ брал в руки оружие‚ – им раздавали имущество, одежду и деньги уничтоженных‚ да они и сами грабили опустевшие дома и квартиры. Начальник полиции города Борисова в Белоруссии (из протокола допроса после войны): " Лично мною было взято: дамская доха, дамское пальто, овчинная шуба, две пары белья, патефон, этажерка. Из ценностей: 55 рублей золотой монетой и кипа советских ассигнаций".

На территориях СССР в границах до 1939 года советская власть существовала два десятилетия. В газетах и по радио провозглашали дружбу народов СССР; песни и стихи на эту тему заучивали в школах и детских садах – и тем не менее в полицейские отряды вступала молодежь‚ которая родилась и воспитывалась при советской власти. Одни шли в полицаи из корысти‚ чтобы улучшить свое материальное положение, другие мстили большевикам за репрессированных или раскулаченных родственников‚ кто-то служил, быть может, из страха и по принуждению, – полицейскими становились и бойцы Красной армии, чтобы спастись от голодной смерти в лагерях для военнопленных. Это не были одиночки или неорганизованные группы людей‚ которые действовали по сиюминутной прихоти; в уничтожении комиссаров‚ партизан‚ еврейского населения принимали участие военизированные полицейские части‚ участники которых добровольно пошли на службу и выполняли приказы немецкого командования.

Из газет Харькова времен оккупации (в переводе с украинского языка): "Бодро гремят звуки оркестра. Бодро и уверенно маршируют стройные юноши с винтовками и желто-синими повязками на рукавах... Это украинская молодежь‚ которая прошла сегодня по улицам Харькова‚ это первое воинское формирование в борьбе против жидовского большевизма..." – "Над молодежными колоннами добровольцев Украины взвивается ударная маршевая песня: "С нами в ряд солдат немецкий‚ С нами Гитлера призыв..." – "Созданная под руководством немецкой полевой жандармерии‚ украинская полиция за короткий срок смогла перенять традиции‚ бодрость и мужество‚ которыми славятся немецкие вооруженные силы..."

Винницкая область (1941 год): "Бабушка Рейзя была больна, не могла передвигаться. Когда евреев стали сгонять на расстрел… местные полицаи погрузили ее в телегу, посадили рядом с ней тетю Голду, соседку по дому… а старика Шлойму и мужа Голды впрягли вместо лошадей и заставили везти эту колесницу смерти в поле… Полицай шел рядом… стегал кнутом по старческим больным телам, пока они не доехали до последней точки своего пути".

Херсонская область: "Вторую партию вывезли на расстрел полицейские Кучерявый‚ Степура‚ Слюзько‚ Выбрык и Куриленко. В этой партии были Фрида Патент‚ Патент Рива‚ Компанеец Роза‚ Кукуй с женой.... Их перед расстрелом раздели‚ а затем расстреляли. Одежду разделили между собой полицейские".

8

Война затягивалась. Всё больше немецких тыловых частей отправляли на фронт‚ а потому возрастала роль местных карателей. Полицейские сторожили евреев в гетто и рабочих лагерях‚ выгоняли из домов во время очередной акции‚ сопровождали к месту казни‚ участвовали в расстрелах, обслуживали "душегубки"; в деревнях немцев‚ как правило‚ не было – издевались над евреями‚ грабили и убивали местные полицейские, которые жили рядом с ними многие годы, учились в одной школе, вместе играли в футбол, танцевали, пели песни и ходили в кино. Немецкие каратели передвигались по незнакомой территории и не всегда могли распознать еврея среди неевреев – роль полицейских в этом деле была незаменима. В больших городах кое-кому удавалось спастись: одни убегали‚ других прятали местные жители. В маленьких городках и деревнях жизнь проходила на виду у всех; местные полицейские прекрасно знали окрестные поля и леса‚ вылавливали избежавших уничтожения‚ а потому во многих местах не удалось спастись никому.

На оккупированных территориях действовали 170 подвижных полицейских отрядов, сформированных из местных жителей и военнопленных. К осени 1942 года в полиции на территории Латвии, Литвы и Эстонии служили 4428 немцев и 55 562 полицейских из местных жителей; на Украине к тому времени насчитывали в полиции 10 194 немца и 70 759 местных полицейских (один из них признался на исповеди священнику, что за одну ночь убил 75 евреев); в Белоруссии к 1943 году было в полиции около 50 000 местных жителей.

Из свидетельских показаний:

"Скрыться от местных полицейских‚ знающих леса и болота‚ почти невозможно... Был октябрь 1941 года‚ эйфория охоты за уцелевшими евреями только началась. Роскошью считалось погибнуть от пули..."

"Недолго прожили Исраил Шумов и Мотя Шамес… Полицаи напились до звериного состояния и буквально разорвали свои жертвы на куски… Полицаи были хуже немцев. Во-первых, их труднее было обмануть, чем немцев; во-вторых, они были злее…"

"Подвижные полицейские отряды из литовских и латышских головорезов разъезжали по всей Белоруссии и принимали непосредственное участие в погромах. Были единицы‚ которые спасали евреев‚ – честь им и вечная память. Подонков‚ проливших море еврейской крови‚ было гораздо больше..."

Слуцк, Белоруссия (1941 год, из рапорта коменданта города о действиях литовского полицейского батальона): "Способ проведения акции… граничил с садизмом… После того как могилы были засыпаны, оставшиеся в живых в течение долгого времени пытались из них выбраться…"

В августе 1941 года местной полиции поручили массовый расстрел маленьких детей в Белой Церкви под Киевом, и офицер СС сообщил на допросе после войны: "Особенно врезалась в память маленькая белокурая девочка, которая схватила меня за руку. Ее тоже расстреляли… В некоторых детей стреляли по четыре-пять раз, пока те не умирали". В сентябре того года полицейским приказали уничтожить в Житомирской области, возле Радомышля, 561 ребенка; в октябре немецкое командование докладывало с юга Украины: "Украинская полиция хорошо себя зарекомендовала при исполнении служебных заданий".