Дэвид Ирвинг - Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения Страница 21

Более детальный анализ показал, что вокруг экспериментального завода пятидесяти зданиям нанесен серьезный ущерб. Два больших цеха в районе второй цели, к сожалению, избежали серьезных разрушений, одно осталось совершенно невредимым. Больше всего пострадал городок персонала. Все до одного из 100 зданий, рассеянных в лесу, были уничтожены. Из тридцати бараков, которые составляли лагерь для принудительных работ Трассенхайде, восемнадцать было уничтожено огнем. Отчет дешифровщиков гласил: «Жилые здания для персонала пострадали больше всего. Если во время воздушного налета они были заполнены, потери могли быть весьма значительными».

В Голдапе – штаб-квартире командного состава германских ВВС – новость о том, что Пенемюнде весь в огне, пришла вскоре после шести часов утра. К семи часам начальник штаба ВВС, генерал-полковник Ганс Иешоннек, был проинформирован о случившемся. К девяти часам он все еще не появился на совещании. Когда секретарь открыла дверь его кабинета, то обнаружила генерала лежащим на полу с револьвером в руке. Рядом с телом обнаружили записку: «Я больше не могу работать с Герингом. Да здравствует фюрер!»

Вскоре после полуночи, как выяснилось, Иешоннеку позвонил Геринг и заявил о прискорбном отсутствии сотрудничества между ПВО и ночными истребителями.

Геринг обвинил Иешоннека в трусости, поскольку даже в качестве начальника штаба ВВС тот опасался противоречить политике Гитлера. Геринг насмешливо заявил, что Иешоннек всегда стоит перед фюрером по стойке «смирно», словно подобострастный младший офицер…

После Швайнфурта и Пенемюнде несчастный Иешоннек решил выйти из игры.

Утром Шпеер вылетел в Пенемюнде. Полет над дымящимися руинами исследовательского центра говорил обо всем без слов. Единственное, что его немного обрадовало, – то, что авиабаза, расположенная в Пенемюнде-Запад, вообще не была затронута во время атаки и работа там проходила в обычном режиме.

Шпеера встретил Дорнбергер, «все еще бодрствующий и покрытый грязью», по словам рейхсминистра. Дорнбергер доложил об ущербе, причиненном ракетной станции. После короткого совещания рейхсминистр отбыл в Швайнфурт.

Полковник Лео Занссен также прибыл в Пенемюнде. До самого центра он не доехал, вынужден был выйти из машины и пройти пешком. Поврежденные железнодорожные пути и шоссе парализовали движение. Двое выдающихся ученых – доктор Тиль и доктор Вальтер – погибли под развалинами жилого дома, где не было предусмотрено никаких бомбоубежищ. Впоследствии ВВС обвинили армию в пренебрежении элементарными мерами гражданской обороны. Даже окопы были вырыты «по настоянию ВВС».

Гибель доктора Тиля переживалась особенно мучительно: он участвовал в ракетной программе практически с самого начала, обладал блестящим умом и был первым ученым, который размышлял об использовании атомной энергии для ракетных двигателей. Он служил связующим звеном между Пенемюнде и профессором Вернером Гейзенбергом, физиком-атомщиком. После смерти Тиля интерес к этой области угас. К августу 1943 года разработка камеры сгорания «А-4» была уже завершена, однако гибель Тиля, несомненно, отрицательно сказалась на программе разработки зенитной ракеты «вассерфаль», чей опытный образец камеры сгорания уже находился на испытательном стенде VI.

Некоторые из ученых центра Пенемюнде спаслись от гибели чудом. Доктор Эрнст Штейнхофф, руководитель телеметрической лаборатории, нашел спасение в бомбоубежище в заводском квартале. Главный инженер Вальтер Ридель и его семья всю первую половину налета просидели в подвале своего дома. Услышав, что гул самолетов стихает, они выбрались из подвала и отправились в другой конец сада, чтобы посмотреть на пожары. В это время в их дом угодила бомба, полностью разрушив его. На следующий день он сидел с безутешным видом среди руин своей виллы и мылся с помощью ведра с пивом: водонасосная станция Пенемюнде была разрушена.

До налета британских самолетов численность людей, обслуживающих нужды Пенемюнде, составляла 12 000 человек, 8000 из них были непосредственно связаны с разработкой, производством и сборкой «А-4». Около 3000 человек жили в квартале, который был первой целью для британских бомбардировщиков.

Генерал-майор Дорнбергер впоследствии информировал американцев, проводивших его допрос, что воздушный налет британских ВВС стоил жизни 732 работникам, из которых 120 были немцами, а остальные – русскими, поляками и т. д.

Среди них было несколько рабочих из Люксембурга, которые оказывали помощь разведке союзников. После атаки на Пенемюнде поток сообщений от этих агентов прекратился и никогда более не возобновлялся.

Дорнбергер заминировал не имеющие большого значения здания в районах, не пострадавших от налета. Как только был восстановлен Четвертый блок, он в целях маскировки сжег деревянные брусья, уложенные на крыше блока. Воронки по возможности были оставлены в неприкосновенности. 19 августа британские начальники штабов отклонили предложение американских ВВС провести дневную атаку на центр в Пенемюнде, сочтя это излишним.

Даже при этом общая задержка в разработке составила по меньшей мере два месяца: запуски ракет были возобновлены только 6 октября. Разрушение поселка персонала заставило каждое утро привозить на работу сотрудников, расселенных в гостиницах и деревнях поблизости. Жилые дома не стали восстанавливать, так как немецкая разведка от пленных летчиков узнала, что союзники продолжат бомбить Пенемюнде до тех пор, пока центр не будет полностью уничтожен.

Вскоре немцы приступили к эвакуации всех иностранных рабочих и наиболее ценных разработок: ранее уже были подготовлены планы по рассредоточению производства ракет, только теперь были предложены планы по сооружению подземных экспериментальных центров в Южной Германии и Северной Франции. Дополнительные проекты отвлекали драгоценное время научного персонала от главной исследовательской программы «А-4». Все это способствовало задержке. Например, уникальная аэродинамическая труба, которая не пострадала во время налета, постепенно прекратила работу и в январе 1944 года была перевезена к озеру Кохель в Южной Германии. Только в октябре она снова была готова к работе, правда, вместо 500 часов работы в месяц, как это было в Пенемюнде, теперь она работала всего 200 часов.

Хотя станция Пенемюнде-Запад практически не пострадала во время бомбежки, разработка самолета-снаряда была приостановлена из-за эвакуации иностранных рабочих с полуострова. Сооружение в Земпине, к югу от Пенемюнде, катапульты для тренировочных целей было отложено из-за потери во время налета предназначенного для этого оборудования. Опасаясь дальнейших атак на Пенемюнде, германские ВВС неделей позже перенесли испытания самолета-снаряда на военно-морскую базу в Брюстерорт, в Восточной Пруссии, где в кратчайшие сроки тысячами русских и польских пленных, а также инженерами ВВС были сооружены три катапульты для самолетов-снарядов. Впоследствии были подготовлены планы по эвакуации всего 155-го зенитного полка (W) полковника Вахтеля из Пенемюнде и Земпина в Роншаген в Померании, поскольку все еще существовала вероятность повторных налетов на Пенемюнде.

5

Произведя осмотр разрушений в Швайнфурте и Пенемюнде, рейхсминистр Альберт Шпеер отбыл в штаб-квартиру фюрера в Восточной Пруссии, приехав туда весьма вовремя, поскольку успел отобедать с Гитлером. Во время послеобеденного совещания, на котором были продемонстрированы фотоснимки, сделанные на месте, Шпеер доложил об ущербе, причиненном Пенемюнде британской авиацией.

Атака на Пенемюнде возымела следующий результат: Гитлер приказал начать работы по сооружению батареи «насоса высокого давления» во Франции.

У «насоса высокого давления» короткая предыстория. В мае Шпеер известил Гитлера об экспериментах, которые инженер Кондерс проводил c «многозарядным» оружием. Тогда Гитлер попросил держать его в курсе этой разработки.

Само оружие было необычной конструкции: порции взрывчатки размещались в боковых камерах вдоль всего ствола; с помощью электрического заряда взрывчатка детонировала и придавала ускорение «оперенному» снаряду. Оружие могло вести непрерывный огонь по Лондону с батареи, находящейся в 95 милях от города. Один опытный образец уже был собран в Хиллерслебене, а второй только собирался в Мисдрой, на острове в Балтийском море вблизи Пенемюнде.

Воображение Гитлера было захвачено этим необычным проектом. Это оружие должно было стать оружием возмездия номер три. Шпеер писал: «По моему предложению фюрер решил, что можно пойти на риск и заключить контракты на производство «насоса высокого давления» сразу же, не дожидаясь результатов испытаний. Максимальная поддержка должна быть оказана экспериментальным центрам в Хиллерслебене и Мисдрое, и, в частности, завершению испытаний действующего образца батареи».