Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц Страница 21

Большое спасибо за Ваше теплое письмо от 12.VI.1964 г. Я все дожидался копии статьи о Солженицыне283, но до 6 июля она еще не была мною получена. Надеюсь, что по возвращении домой я уже застану ее в Москве. Мне в высшей степени интересно будет Вашу статью прочесть. Что касается споров на сей сюжет, то вы можете составить себе представление о них, прочитав статью В. Лакшина в журнале «Новый мир» (№ 1 за 1964 г.)284. Это единственная, собственно, полемическая статья в защиту Солженицына, не считая переписки редакции «Н[ового] М[ира]» и самого Лакшина с редакцией «Литер, газеты» (на страницах той же газеты, №№ не помню)285. Из статьи Лакшина можно узнать все, что нужно, о критиках Солженицына, что же касается защиты, то она выдержана в достаточно умных тонах, хотя имеет, с моей точки зрения, один недостаток. Автор толкует образ Ивана Денисовича немного по-народнически и в дидактическом духе, чего у самого писателя нет. Лакшин, во всяком случае, преувеличивает имеющийся у Солженицына сарказм по отношению к «придуркам», т. е. людям, не работающим на «общих работах», физически. Получается у критика род социальной трудотерапии, а это уже недалеко от генеральной идеи, на которой был основан этот санаторий. Некоторый оттенок народнического осуждения интеллигенции и умиления перед простотой, имеющийся в статье Лакшина, не усиливает его позицию, а ослабляет.

Я теперь иногда читаю статьи о Вас в англо-американской и французской печати. Недавно прочел, например, более благожелательную статью Alfred Kazin286 в Partisan Review и совершенно подлую чушь Melvin Lasky в N.-Y. Times Book Review287. Вы можете, конечно, быть довольным славой, но и яду здесь достаточно. Читая эти пошлости, скажу о себе, что я нисколько не раскаиваюсь в маратовском тоне моих полемических статей 30-х годов и всей моей былой, как и нынешней, «ортодоксии».

Между прочим, у Lasky я вычитал, что Томас Манн, будто бы, изобразил Вас в виде Naphta из Zauberberg186. Стыжусь моего невежества, но я этого не знал, да и кажется мне это мало правдоподобным.

Боюсь, что в моем предшествующем письме288 я слишком жаловался на тягость внешних трудовых обязательств. На самом деле я сам мастер создавать для себя безвыходные положения – иду слишком широким фронтом, берусь за многие дела, не могу удержаться от соблазнов публицистики, одним словом, хочу подтвердить слова Гёте о том, что нельзя сделать ничего хорошего без самоограничения. Однако характер – это судьба, или, как говорит русская поговорка, «Каков в колыбельке, таков и в могилку». Я оставил недописанной статью для «Нового мира»289, и сейчас, на отдыхе, голова у меня занята эпохой Возрождения, поскольку скоро мне предстоит уже сдача глав из той книги290, о которой Вы слышали. Я очень боюсь за нее.

До свидания! Лида просит передать Вам искренний привет и лучшие пожелания. Мы оба кланяемся Вашим родным и близким.

Ваш М.

Мих. Лифшиц – Д. Лукачу

Москва, 14 октября 1964 г.

< по-немецки, машинопись >

Дорогой Юри!

Очень сожалею, что после моей летней поездки291 все еще не ответил на Ваше письмо от 8 августа. Кроме разных дел и болезней, учтите еще и мою малую продуктивность в области немецкой корреспонденции. Я не хочу писать по-русски, чтобы не доставлять Вам трудностей. Итак, Вы видите, смягчающие обстоятельства все-таки есть.

Большое спасибо за Ваше письмо от З.Х, которое я как раз получил, так же как и статью, книгу о немецкой литературе292 и другие вещи. Статья мною сразу же была прочитана. Примечательно, что мы в общем, да часто и в деталях, не расходимся. Статья, по-моему, очень хороша. С некоторыми сокращениями она, может быть, могла бы выйти у нас293. Но я думаю, что для первого раза лучше было бы издать что-либо чисто теоретическое. Кстати, и для Италии, и для Германии я бы посоветовал Вам вычеркнуть на странице 22 предложение в скобках.

Чтение Вашей «Эстетики» продолжаю. Я хочу выбрать из нее кусок побольше для русского перевода. Все, что я читаю, мне очень интересно. Разумеется, главные линии я нахожу совершенно верными. Но так как Вы хотите критических замечаний, то я предварительно об этом кое-что сейчас напишу.

Понятие повседневной жизни < Alltagsleben> мне кажется несколько двусмысленным. Или это идентично исторической действительности (труду, государству и т. д.), или это нужно рассматривать как срез жизни отдельного человека (как у Фрейда или у экзистенциалистов), т. е. как «obiwatelschina», Spiesserei[27]. В этом втором смысле повседневная жизнь есть определенно нечто нестабильное и сомнительное, но в этом смысле это не «плодотворная середина» (стр. 34) между наукой и искусством, но скорее остаток ограниченности <Borhiertheit> всех эпох, из чего может получиться только скверная метафизика, квази-рациональный и эмпирический метод «человеческого здравого смысла».

Вы в большинстве случаев говорите о труде и производстве, т. е. об историческом бытии. Но в этом случае я не совсем понимаю, почему реальная объективация <Objektivation> в материальной практике располагается на том же и даже более низком уровне, чем объективация в искусстве. Что с каждым кризисом стабильности в экономике гибнет стабильность в искусстве, мы знаем совершенно точно. Духовное производство содержит в себе нечто стабильное, а материальное – нечто преходящее? – Нет, это не может быть Вашей точкой зрения.

Искусство вечно, абсолютно и т. д., говорите, что хотите. Очень хорошо, но объекты искусства имеют совсем другую, идеальную [ideal] природу, в сравнении с трудом и его изделиями, то есть это сравнение должно иметь известные границы.

Не всегда ясно также, говорите ли Вы об отражении в повседневную жизнь или в повседневной жизни. Возможно, я в Ваших рассуждениях чего-то не понял. Конечно, обсуждаемая вещь по самой своей природе сложна и, может быть, даже и полная чистота терминологии не все сможет привести в порядок.

Что касается сообщений о моей популярности в Венгрии, то мне совершенно ясно, что мои старые безделки вряд ли сделают из меня кинозвезду. Что-нибудь новое было бы именно теперь словом в под-294 ходящее время, но этого слова еще долго ждать. В любом случае, спасибо за Вашу дружескую предупредительность.

Еще одна небольшая вещь практического характера. Владимир Достал <Vladimir Dostal>295 из редакции чешского эстетического журнала, один из немногих приверженцев реализма в сегодняшней Праге, хочет обсудить в этом журнале Вашу книгу (я думаю, «Эстетику»). Но – странно – в