Карлхайнц Дешнер - Криминальная история христианства Страница 22

Во времена Неемии, когда имелось 4289 священников, разделенных на 24 класса, поступления в храм были столь велики, что были построены новые складские помещения в других городах Неемия потребовал также «давать от себя по трети сикля в год на потребности для дома Бога нашего», «дров дому Бога нашего», «начатки с земли нашей и начатки всяких плодов со всякого дерева пер венцев из сыновей наших и из скота нашего» et cetera Короче, он настойчиво заботился о поступлении «приношений, начатков и десятин положенные по закону для священников и левитов, потому что иудеям радостно было смотреть на стоящих священников и левитов» У богатого клира, регулировавшего до мелочей свои привилегии со дней монархии, с каждым годом росло число врагов. И сами левиты — певчие, привратники, управляющие в храмах, таким образом, слуги священников, в некоторых случаях их заместители — находились с последними порою в напряженных отношениях У них были претензии к десятине от зерна и вина, которую выжатый эксплуатацией народ, однако, не платил. И в эллинистическое время священники прикарманивали и часть левитской десятины ради приумножения своего уже вошедшего в поговорки богатства.

Классовые различия — вопиющи, однако и руководящие круги тоже и откровенно расколоты на жестко консервативную группу и на более или менее эллинизированных представителей Востока или восточных эллинов — религиозно-культурная противоположность, которая постепенно вела к началу катастрофы.

С тех пор как после завоевания Палестины Александром (332 г до РX.) правила македонская династия Птолемеев (скорее, дружественная евреям), которую в 198 г сменила тоже македонская династия Селевкидов (с нарастающей враждебностью к евреям), эллинизм в Иудее играл все большую роль.

Так как верхние слои, духовная и земельная знать, богатые купцы, которых привлекала далеко превосходящая их собственную греческая культура, гораздо более свободный, широкий стиль жизни, чувствовали себя «гражданами мира» и предоставили массам и традиционно мыслящим кругам право гордиться своей замкнутостью и «священным семенем» своих предков Греки считали это «варварством», и во 2-м прехристианском столетии процесс эллинизации захватил уже значительную часть прогрессивного населения Вторая маккавеевская книга сожалеет о «расцвете эллинизма» и «приливе подражания всему чужестранному» Правда, первосвященник Ониас III защищался. Однако его собственный брат Ясон добился его отставки подкупом царя, стал сам первосвященником, построил в Иерусалиме gymnasion, ephebeion[59] и можно думать, что царившая там политико — религиозная обстановка равнялась на многочисленные эллинистические города в стране, а Иерусалим превращался в греческий polis. Но против этого решительно восстали традиционалисты. Они усмотрели угрозу старым еврейским обычаям равно как их законам и религиозным воззрениям Дело шло ко все большему ожесточению, беспорядкам, стычкам на улицах. Наконец, последовали жесткие ответные меры энергичного селевкидского царя Антиоха IV Епифана (Бога, ставшего зримым) сирийского Нерона (кардинал Фаульхабер), — пытавшегося объединить свое сильно побитое царство общей синкретической религией. Так, он осквернил (в 168 г до РX) храм в Иерусалиме (возведя алтарь Зевсу Олимпийскому над переделанным жертвенным алтарем), запретил иудейскую религию, поджег город, не забыв перед этим ограбить казну храма, все-таки 1800 талантов, примерно 15 миллионов немецких марок (Более ранняя попытка Селевка IV сделать то же была опережена священниками, которые перерядились в ангелов на коне и изгнали из храма язычников с Гелиодором во главе Папа Лев X поручил Рафаэлю увековечить это образцовое событие на стене Ватикана).

Семь «маккавейских братьев» вместе с матерью умерли, вполне возможно, еще летом 168 г в Оронте. Если их казнь — исторический факт, не «страшная сказка», не «легенда о мученичестве», то они пали, само собой разумеется, как еврейские мятежники, а не как свидетели веры, «передовые борцы монотеизма» (бенедиктинец Бевено), каковыми их прославляют как еврейские, так и христианские героические сказания, — единственные «мученики», которых вместе почитают евреи и христиане. Однако в IV веке христиане захватили синагогу в Анти охии, где якобы находились почитаемые кости, превратили здание в церковь, мятежников — в «святых Макковеев», христианских героев непосредственно перед Христом, и отправили их останки для дальнейшего почитания в мир.

Согласно Элиасу Биккерману, успех суровых мер Антиоха IV против евреев означал бы не только конец последних, но и «сделал бы невозможным возникновение христианства и ислама».

Едва ли можно представить, как бы по-другому выглядел мир. Но возможно представить, что он, наверное, выглядел бы по-другому совсем не намного. Как и всегда не меры царя привели к восстанию, что по старой традиции утверждается до сегодняшнего дня, а наоборот уже начавшийся открытый мятеж привел к дурным царским санкциям События (чья хронология из-за скудости источников и их сомнительности весьма часто энергично оспаривается) нарастали Еврейская национальная партия окрепла, началась «война веры» (Брингман), «подвиг еврейского народа» (Бевено) и хасидов, состоявших из священников и мирян, фанатически преданная закону секта, элитная группа повстанцев Правда, поздней осенью 165 г Антиох IV отменил запрет религии, да, он и его преемник Антиох V проводили политику умиротворения, мирных усилий, амнистий. Однако восставшие расширили арену действий уже за пределы Иудеи. И хотя (или так как) с этим были связаны политические и социальные мотивы и они приобретали все большее значение, эта «священная война» против господства селевкидов кажется продолжением славных мерзостей во времена «колонизации» и после того, возрождением Израиля до изгнания. Под водительством Яхве наступает род нового искупительного времени, снова речь идет о самых дорогих ценностях нации, закон Моисея защищается «с мечом в руке, если надо — до смерти» (Нелис) «Сборным пунктом этих борцов за свободу был алтарь Господа, а их лозунгом «Яхве наше знамя» (кардинал Фаульхабер). Короче, вся кровожадность и мстительность проистекли «из благочестия» (Веллхаузен).

Первым главой мятежников — Маккавеев — восстание которых привело к новому государству и собственному царству, к династии Хасмонеев — стал священник и убийца Маттафия (= подарок Яхве) из рода Хасмон. Он убил — по библейскому образцу, «в усердии веры», — израильтянина, который хотел по приказу царского посланца принести жертву, так же как и самого посланца, и начал малую войну против сирийского гарнизона. Это было, конечно, еще несущественно. Однако после смерти Маттафия, в 166 г до РX, мятежниками командовал один из его пяти сыновей Иуда Маккавей (вероятно, от древнееврейского maqqaebaet, молот), «Карл «Мартель»[60] Ветхого Завета», «герой с благословенным мечом», «реальная душа борьбы» (кардинал Фаульхабер). Специальности — молниеносные атаки, ночные нападения, грабеж под покровом темноты — «ночные походы» (бенедиктинец Бевено).

Иуда Молот расширил партизанскую войну, перешагнул даже через мешающий войне субботний запрет, и так как сирийцы в это время были вовлечены в конфликт с парфянами, он разбил вражеских предводителей при Беф-Гаране, Эммаусе, Бефцуре, завоевал Иерусалим, очистил вначале храм ГОСПОДА от «мерзостей запустения» (кн пророка Даниила, XII, II) Антиоха Епи фана и велел выставить голову вражеского полководца Никанора на крепостных воротах (день и праздник Никанора до сегодняшнего дня) Еще раз Бог чудесным образом спас свой народ. Но когда в 163 г Антиох IV умер в походе на парфян и царский правитель Лизий предложил мир, религиозную свободу, это предложение приняли даже первосвященник Алкин и сторонники движения переворота, хасиды, благочестивые. Однако Маккавеи воспротивились, они стремились теперь не только к религиозной, но и политической независимости, искоренений «безбожников» во всем Израиле. И в этой борьбе они основали, очевидно парадоксально, но достаточно знаменательно, «как раз ту самую эллинистическую династию, против которой энергично выступили ортодоксы: позднее в прошении о договоре Риму Иуда, который сражался даже в субботу, признал языческий окружающий мир с его религиями, образом жизни и формами общения» (Фишер). И после того как Иуда пролил огромное количество языческой крови, пал сам в отчаянной борьбе против Бакхидов, он стал прототипом еврейских героев, даже получил почетное место в галерее христианских мясников как борец за веру и солдат.

Младший брат Иуды Ионафан из-за внутренней смуты в селевкидском государстве с согласия сирийского царя наконец-то — первосвященник и военный губернатор Иудеи (две блестяще дополняющие друг друга должности), официально провозглашенный в 143-м г своим братом и преемником как «великий первосвященник, полководец и правитель евреев», убит в 135-м — своим собственным пасынком Птолемеем. Конечно, теперь его должность первосвященника была наследственной. И хотя вместе с ним умерли сыновья Маттафий и Иуда, однако третий, избежавший покушения Иоанн Гиркан I (135–103 гг.), выдвинулся как новая звезда маккавейской священной войны и властвовал над фактически независимым государством Связанный союзом вначале с фарисеями, потом с саддукеями, иерусалимской духовной знатью, используя благоприятную обстановку борьбы соперников за сирийский трон, Гиркан предпринял большие завоевательные походы, каких не знали со времен Соломона. Он проводил насильственную иудаизацию Идумеи и Галилеи, не обычную экспансию или там борьбу за власть, а «религиозно-партикулярную так наз священную войну» (Р Мейер). Так как то, «что в действительности было разбойничьим захватом земель», «представлено как простое возвращение областей, которые были-де подаренной Богом наследственной долей отцов» (Беек) При этом первосвященник практиковал при своем дворе помпу и церемониал восточно-эллинистических владык и не колебался ограбить несметно богатый некрополь израильских царей для пополнения военной кассы, — 3000 талантов, многие миллионы марок.