Виталий Чернявский - Операции советской разведки. Вымыслы и реальность Страница 22

Самое важное состояло в том, что в союзнических кругах усиленно муссировалось сообщение советской секретной службы: немцы, мол, готовят покушение на лидеров союзных держав. Совпосольство же несравненно лучше отвечало требованиям безопасности, чем английское и американское. Его здания были обнесены высокой каменной стеной и усиленно охранялись. К тому же представительство США находилось на городской окраине, и, поскольку заседания наметили проводить в советском, американскому президенту, если бы он остановился у себя, каждый день пришлось бы пересекать весь город, кишевший, по утверждению кремлевской службы безопасности, германскими шпионами, диверсантами и террористами.

Как реагировал на это Рузвельт? Сошлюсь снова на коронного свидетеля, его сына Эллиота. Сначала президент отклонил приглашение Сталина. Но все же соображения удобства и, что еще важнее, безопасности в конечном счете побудили хозяина Белого дома согласиться.

На пресс-конференции в Вашингтоне 17 декабря 1943 года по возвращении из Тегерана президент заявил, что остановился в советском посольстве, поскольку Сталину стало известно о германском заговоре. «Маршал Сталин, — сказал Рузвельт, — сообщил, что, возможно, будет организован заговор с целью покушения на жизнь участников конференции. Он просил меня остановиться в советском посольстве, с тем чтобы избежать необходимости поездок по городу».

Президент добавил, что вокруг Тегерана находилась, возможно, сотня германских шпионов. «Для немцев было бы довольно выгодным делом, — добавил он, — если бы они могли разделаться с маршалом Сталиным, Черчиллем и со мной в то время, когда мы проезжали бы по улицам Тегерана, поскольку советское и американское посольства отделены друг от друга расстоянием в полторы мили».

И еще одно свидетельство Эллиота Рузвельта:

«Разумеется, русские приложили все усилия, чтобы сделать отцу приятным пребывание в своем посольстве. Сталин сам поселился в одном из домов поменьше (это был двухэтажный коттедж, служивший квартирой для советского посла. — В. Ч.), предоставив отцу главное здание… Большим удобством для отца было также и то что его комнаты выходили прямо в зал главного посольского здания, где должны были проходить пленарные заседания». (Такая забота была высоко оценена президентом, которому из-за паралича ног было затруднительно передвигаться, и, конечно, по-человечески растрогала его. — В. Ч.)

Рузвельт не случайно выступил на пресс-конференции со специальным заявлением, в котором объяснил американской общественности, почему он принял решение найти кров в советском посольстве. Он вынужден был ответить на довольно резкую критику в печати Соединенных Штатов, где можно было встретить и такие утверждения: русская секретная служба, мол, «похитила» президента, никакого нацистского заговора, имевшего целью убить или захватить в Тегеране хозяина Белого дома, вообще в природе не существовало и все это было специально придумано Сталиным.

Что реально угрожало «большой тройке»?

Так планировали ли нацистские спецслужбы операцию по устранению лидеров антигитлеровской коалиции или же все это досужий вымысел?

В нашей послевоенной литературе прочно укоренилось мнение: такой нацистский заговор реально существовал. Сошлюсь на один из наиболее солидных источников — книгу воспоминаний «Страницы дипломатической истории», принадлежащую перу известного дипломата и литератора Валентина Бережкова, ныне покойного. Он принимал участие в Тегеранской конференции в качестве личного переводчика И. Сталина. Автор излагает официальную версию Кремля: гитлеровская разведка готовила покушение на участников встречи; разработку этой операции, получившей кодовое название «Длинный прыжок», Гитлер поручил начальнику абвера (ведомство военной разведки и контрразведки) адмиралу Вильгельму Канарису и шефу Главного управления имперской безопасности обергруппенфюреру СС и генералу полиции Эрнсту Кальтенбруннеру.

В качестве доказательства В. Бережков ссылается на сведения, которые поступили в Наркомат государственной безопасности СССР «из лесов под Ровно», где за линией фронта действовал специальный разведывательно-диверсионный отряд под командованием Д. Медведева и А. Лукина. Там находился знаменитый разведчик-диверсант Николай Кузнецов.

Заметки на полях

Кузнецов Николай Иванович (1911–1944). Настоящее имя Никанор. Оперативные псевдонимы — Колонист, Пух, Грачев.

После окончания Свердловского индустриального института в 1938 году был направлен в центральный аппарат контрразведки. Работал по освещению немецкого посольства. Летом 1942 года прошел специальную подготовку и был зачислен в отряд особого назначения «Победители». На парашюте его сбросили в глубокий тыл противника, в Сарненские леса Ровенской области.

В городе Ровно Н. Кузнецов появился под видом немецкого обер-лейтенанта Пауля Вильгельма Зиберта, фронтовика, кавалера двух Железных крестов. Отважно действуя, он уничтожил имперского советника рейхскомиссариата «Украина» Гелла, заместителя рейхскомиссара генерала Даргеля.

Похитил и вывез из Ровно командующего карательными войсками на Украине генерала фон Ильгена, ликвидировал председателя Верховного суда на оккупированной Украине Функа и вице-губернатора Галиции Бауэра.

Н. Кузнецов погиб 9 марта 1944 года, попав в засаду украинских националистов в селе Боратин Львовской области.

Герой Советского Союза (1944, посмертно).

От Д. Медведева в октябре 1943 года поступило следующее донесение. Н. Кузнецов, выступавший в немецком тылу под видом немецкого фронтового офицера Пауля Зиберта, установил дружеские отношения с приехавшим из Берлина в Ровно штурмбаннфюрером (майором) СС Ульрихом фон Ортелем и выведал у него великую тайну.

Однажды эсэсовец предложил полюбившемуся ему фронтовику перейти в Службу безопасности и пообещал познакомить его с одним из ответственных сотрудников этого учреждения, «героем рейха и спасителем Муссолини» штурмбаннфюрером СС Отто Скорцени. С ним фон Ортелю якобы придется выполнять какую-то важную операцию.

Заметки на полях

Скорцени Отто (1908–1976).

В 1934–1938 годах состоял в нелегальных охранных отрядах нацистской партии в Австрии.

1939–1942 годы — служба в лейбштандарте СС «Адольф Гитлер» и дивизии СС «Рейх» в оккупированных Голландии и Югославии и на германо-советском фронте.

1942–1945 годы — штурмбаннфюрер и оберштурмбаннфюрер (полковник) СС, занимал должность начальника группы реферата VI С (диверсии) внешней разведки Главного управления имперской безопасности, затем начальник диверсионного отдела управления военной разведки того же главка.

В годы войны провел несколько диверсионно-десантных операций. Самая громкая из них — освобождение в сентябре 1943 года свергнутого итальянского фашистского диктатора Бенито Муссолини (операция «Аларих»), который был арестован перешедшими на сторону западных союзников итальянскими властями и содержался в заключении на горном курорте Абруцци в центральной части Апеннинского полуострова.

В мае 1945 года Скорцени сдался в плен американцам, но вскоре его освободили, так как он стал сотрудничать со спецслужбами США. За попытку возродить нацистское подполье новые немецкие власти арестовали Скорцени, но в 1948 году ему удалось бежать. Он принял участие в создании подпольной организации «ОДЕССА», состоявшей из бывших офицеров СС, и подчиненной ей структуры «Паук». С их помощью удалось тайно переправить из Германии сотни эсэсовцев, которых разыскивали за военные преступления.

В конце концов Скорцени обосновался в Испании и занялся предпринимательской деятельностью.

Умер в Мадриде.

Кузнецову-Зиберту не пришлось долго допытываться, о чем идет речь. Размякший, как пишет автор, от коньячных паров фон Ортель все выболтал.

— Скоро я отправлюсь в Иран, друг мой, — доверитель но шепнул он. — В конце ноября там соберется «большая тройка». Мы повторим прыжок в Абруцци. Только это будет длинный прыжок! Мы ликвидируем «большую тройку» и повернем ход войны. Мы попытаемся похитить Рузвельта, что бы фюреру было легче договориться с Америкой…

А вот как красочно описывал сам Д. Медведев, командир Н. Кузнецова, этот эпизод в своих вышедших после войны воспоминаниях «Сильные духом»:

«Зиберт и фон Ортель встретились в казино… И тогда фон Ортель сказал ему наконец, куда он собрался направить стопы: на самый решающий участок фронта.

— Где же тогда этот решающий участок фронта?

— В Тегеране, — с улыбкой сказал фон Ортель.

— В Тегеране? Но ведь это Иран, нейтральное государство?