Александр Железняков - Секретный космос. Были ли предшественники у Гагарина? Страница 22

«БЕЛОКОНЕВ: Внимание, внимание! Материальная часть в порядке. Вероятно, будет возможность изменить курс.

ЗЕМЛЯ: Будь осторожен. Не выходи за рамки намеченной программы, это опасно.

БЕЛОКОНЕВ: Только что кончил фотографировать согласно программе. Это великолепно! Наблюдаю в иллюминаторе странные светящиеся частицы.

ЗЕМЛЯ: Вы можете взять образец?

БЕЛОКОНЕВ: Я постараюсь, но не знаю, как это сделать. Я очень замерз».

На следующий день космонавт докладывал:

«БЕЛОКОНЕВ: Мне повезло. Я достал образец! Что? Радиация? Я не думал об этом. Они опасны?»

И еще через сутки.

«БЕЛОКОНЕВ: Я не слышу вас! Я не слышу вас! Батареи не работают! Внутри темно. Приборы больше не сигнализируют. Кислород! Товарищи! Ради бога, могу ли я что-нибудь сделать? Что? О, черт! Я не могу. Вы понимаете? Вы понимаете?»

А потом корабль ушел с расчетной орбиты, речь космонавта перешла в невнятное бормотание и в конце концов совсем исчезла.

Репортерам удалось выяснить и многие другие «детали» того происшествия. Они писали, что новый пилотируемый космический корабль военного назначения был запущен в Советском Союзе за несколько дней до катастрофы. Это был «подарок грядущему XXII съезду КПСС».

Вообще-то, подобное предположение не является чем-то абсурдным – в те годы редкий трудовой коллектив не стремился одарить партийный форум каким-либо достижением или свершением. Например, советская атомная промышленность «подарила» съезду 100-мегатонную бомбу, которую взорвали на Новой Земле 30 октября 1961 года, уже во время сборища в Кремлевском Дворце съездов. Ну, а почему бы ракетчикам не запустить в эти дни новый пилотируемый корабль? Так что определенная логика в этих предположениях была. Тем более что ситуация в мире была в те дни весьма напряженной («берлинский кризис»), а задачей экипажа, если верить западной прессе, было проведение на околоземной орбите экспериментов по отработке техники пилотирования боевого аппарата, предназначенного для уничтожения спутников противника (читай – американских космических аппаратов). Кстати, Алексея Грачева из предыдущей главы также «запустили» в космос в преддверии партийного форума.

Однако чтобы еще более не обострять советско-американские отношения, откровенно милитаристский полет было решено до поры до времени не афишировать. Ну а когда из строя вышла система управления кораблем и стало ясно, что возвратить его на Землю не удастся, тем более решили полет не делать достоянием гласности. Если бы не итальянцы, человечество никогда и ничего не узнало бы о своих «героях», отдавших жизни за покорение космоса. Приблизительно так рассуждали те, кто выдумал этот миф.

В том, что мифотворцы сделали корабль двухместным, также была определенная логика. К тому моменту в космосе уже побывали Юрий Гагарин и Герман Титов. Американцы отметились двумя «прыжками в космос», которые совершили Алан Шепард и Вирджил Гриссом. В конструкторских бюро СССР и США инженеры трудились над созданием новых космических кораблей. Готовились новые полеты, в том числе и полеты экипажей. И хотя для таких миссий время еще не пришло, почва для появления слухов о полете двух космонавтов была достаточно благоприятной. Тем более что все мы не только рассчитывали, но и были уверенны, что совсем близко то время, когда космические путешествия станут такой же обыденностью, как полеты на самолетах.

Но быстро сказка сказывается, да медленно дело делается. Это сегодня достоверно известно, что ни один космический корабль, способный нести двух космонавтов, осенью 1961 года не существовал. Ни у нас, ни у американцев, ни где бы то ни было. Поэтому и не мог состояться такой старт с Байконура. Но это известно сейчас, а 44 года назад можно было предположить что угодно. И некому было опровергнуть слухи, и некому было доказать обратное.

Ну да ладно. Если с почвой для возникновения легенды о полете «космонавта Белоконева» более или менее понятно, попробуем выяснить, что стало первопричиной ее появления. Как обычно, дыма без огня не бывает. На этот раз это были огонь и дым, которые вырвались из сопел двигателей межконтинентальной баллистической ракеты Р-9, которую запустили 12 октября 1961 года с космодрома Байконур. «Девятка» относилась к тому же классу ракет, что и знаменитая «семерка», на базе которой был создан носитель «Восток» для вывода на околоземную орбиту пилотируемых космических кораблей. Вполне возможно, что это и стало первопричиной предположений об очередном пилотируемом старте в СССР. Ну а то, что «девятка» и отличалась от своей предшественницы и внешне, и по техническим характеристикам, и дало основание предположить, что в полет отправился новый корабль.

А теперь о том, кто стал прототипом «космонавта Белоконева». Живет на свете Алексей Тимофеевич Белоконев. Его имя было упомянуто в знаменитой статье А. Голикова «На пороге больших высот» в октябрьском за 1959 год номере журнала «Огонек». Если помните, я уже упоминал это имя, когда рассказывал о космонавтах Грачеве и Качуре.

В отличие от других «жертв советской космонавтики», имя «космонавта Белоконева» неоднократно появлялась и в советской прессе. В попытке опровергнуть многочисленные публикации на этот счет на Западе. Первый раз это попытался сделать Алексей Аджубей, в ту пору главный редактор газеты «Известий». Тогда это было одно из самых популярных отечественных изданий, на страницах которого затрагивались многие «скользкие» темы. Этого не могла себе позволить даже партийная «Правда», а «Известиям» дозволялось. А как иначе, если шефом редакции был зять самого лидера советских коммунистов Никиты Хрущева. Он-то и попросил «космонавтов-призраков» «Белоконева», «Грачева», «Качура», «Завадовского» и «Михайлова» побеседовать с журналистами. Такая встреча состоялась, но в редакцию смогли приехать только двое из этой «звездной пятерки» – Алексей Белоконев и Геннадий Михайлов. Геннадий Заводовский жил в Москве, работал шофером, в «Известия» тогда не попал – был в рейсе, Алексей Грачев работал в Рязани на заводе счетно-аналитических машин, Иван Качур жил в городке Печенежин в Ивано-Франковской области, работал воспитателем в детском доме.

27 мая 1963 года в «Известиях» появилась фотография двух «космонавтов». Тут же было опубликовано и открытое письмо Аджубея хозяину журнала «Нью-Йорк джорнэл Америкэн» Херсту-младшему. Это издание, пожалуй, больше всех писало о гибели «Белоконева».

Через два дня Белоконев и Заводовский и сами опубликовали ответ американцам в газете «Красная Звезда». В нем они писали:

«Нам не довелось подниматься в заатмосферное пространство. Мы занимаемся испытанием различной аппаратуры для высотных полетов. Во время этих испытаний никто не погиб».

Однако эти опровержения не положили конец публикациям о «трагическом полете Белоконева и его гибели». Прошло всего два года с момента беседы в редакции «Известий», а все те же «Нью-Йорк джорнэл Америкэн» и «Уикэнд» вновь вытащили на свет божий вроде бы уже опровергнутую историю. Пришлось и на очередную волну слухов как-то реагировать. 30 июня 1965 года в «Известиях» появляется небольшая заметка «Потрепанная фальшивка». В эти же дни на страницах «Красной Звезды» была опубликована статья Николая Каманина «Кому нужны космические небылицы».

Справедливости ради надо сказать, что эти опровержения «фантомная космонавтика» оставила без внимания, как будто их и не было, и продолжала, и продолжает писать о советских космонавтах, «погибших на пути к звездам». И никак изменить такое положение вещей не удается.

А мы продолжим коллекционировать слухи и сплетни того периода.

В 1961 году итальянское информационное агентство «Континенталь» сообщало то о лунном корабле, взорвавшемся на стартовом столе сибирского космодрома «Спутникград» (попробуйте отыскать его следы, не получится), то о готовящемся очередном секретном рейсе советских космонавтов. Журналисты не утруждали себя публикацией подробностей, поэтому и сказать об источниках слухов невозможно. Тем более что их скорее можно отнести к откровенному бреду, чем к чему-то, имеющему корни.

После «Континенталя» о себе вновь напомнили братья Джудик-Кордилья. Они передали журналистам свои очередные «радиоперехваты».

15 мая 1962 года были якобы записаны переговоры трех русских пилотов (двух мужчин и женщины), погибавших в космосе. В записи сквозь треск помех можно различить следующие фразы: «Условия ухудшаются… Почему вы не отвечаете?.. Скорость падает… Мир никогда не узнает о нас…».

«Узнал», как видите.

Еще один советский корабль, по версии итальянцев, подавал сигналы бедствия в ноябре 1962 года. Вероятнее всего, источником сенсации стал неудачный пуск 4 ноября советской автоматической межпланетной станции в сторону Марса. Из-за аварии последней ступени ракеты-носителя аппарат не смог набрать вторую космическую скорость и остался на околоземной орбите. А может быть, имело место отражение сигналов от земной ионосферы, и погибал не космический корабль, а, например, морское судно.