Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №7  за 1997 год Страница 22

...Базилика VII века с фресками и мозаиками в Порече встретила пустотой, несмотря на бурливший в центре городка какой-то неведомый праздник. Пустовали и все кафе и рестораны совсем вблизи от главной площади. «Рыбное у вас есть?» — спросили у официанта, скучавшего у приглянувшихся нам столиков на улице. «Нет, только кофе и мороженое, а в рыбный — давайте провожу». Такие же столики через квартал, нам нравится, остаемся. «А ко мне, может, на десерт зайдете?» — уходя, спрашивает с надеждой «гид».

Спокойная и дружелюбная Хорватия. Информационные сводки с Балкан в начале 90-х отпугнули с Истрии туристов. Хотя боями там и не пахло, министерство иностранных дел Британии предупредило лет шесть назад своих подданных, что в Хорватии неспокойно. И вот, вместо 120 чартеров в неделю, прибывает теперь в Пулу из Англии только три. Но «ближние» соседи — словенцы, итальянцы и австрийцы — как ездили на изумрудное море Хорватии, так и ездят, и не в отсутствии туристов коренится приветливость обитателей Пореча или Ровиня. Под вечер заходим в обменный пункт — нужны куны для поездки в знаменитые пещеры — со сталактитами, сталагмитами и ящерицами, белыми от жизни без света. До них — минут двадцать-тридцать на такси. Может, еще успеем.

— Давайте позвоню, лучше все-таки узнать, — говорит кассирша и набирает номер пещер. — А сколько вас человек? У них в пять последняя группа, только что запустили.

—Три-пять,— неуверенно отвечаем мы. Дама виновато улыбается:

— Если бы хотя бы человек десять, для вас бы специально открыли...

Увы, пещеры Барделине не единственное место на Истрии, которое не удалось посмотреть. Но что делать... Завтра в Венецию...

В приморские города нужно приезжать обязательно по морю. В справедливости этого правила я убеждаюсь каждый раз. Венеция — не исключение. Город, стоящий на воде (или в воде?), в первый раз лучше всего обозревать с борта теплохода. Он открылся сразу, стоило пересекшему Адриатику быстроходному катамарану «Принц Венеции» выйти из-за изгиба пролива. То был редкий для меня случай, когда я поддался стадному чувству и с ощущением волнительного ожидания прилип вместе со всеми к носовым перилам.

Но чем ближе мы подходили к городу, тем больше мне казалось, что я это уже видел. Дворец дожей, площадь Святого Марка, покачивающиеся на легких волнах гондолы, каналы и канальчики, бесчисленные мосты — все было знакомо, будто я смотрел кадры старого фильма или разглядывал картинки в хорошо знакомой книге. И чем больше я смотрел на проплывавший мимо город — живой, реальный, — тем больше во мне росло ощущение нереальности.

...Разноязыкая толпа втянула на площадь Святого Марка, а затем повлекла куда-то по лабиринтам улочек, мостам, проходам, где приходилось прижиматься к стене, чтобы пропустить торговцев, тащивших какие-то коробки.

Роскошный Дворец дожей, еще более изумительный внутри, чем снаружи, мост Вздохов, соединяющий его с тюрьмой, собор святого Марка, Золотой дом, мост Риальто через Большой канал — все это, да еще масса других диковинок, какими богат город, взятые в отдельности, могли бы послужить украшением любого другого места на земле. Но даже поставленные все рядом, но где-то не здесь, они не смогли бы дать того, что являет собой Венеция.

Я ходил как завороженный, и было желание ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. А когда, наконец, мы взяли гондолу, и заскользили по лабиринту каналов, город и вовсе показался мне огромным театром, а я стал участником спектакля в его фантастических декорациях.

«В этом доме спал Вивальди. В этом, говорят, жил Джакомо Казакова», — бросал время от времени гондольер. Скудновато для исторического города. Причем Казакова явно особенно популярен среди туристов. Показывая на тюрьму, в которой мы уже побывали днем, молодой красавец с изящной татуировкой во всю руку заметил, что именно отсюда удалось бежать авантюристу.

Гондолы порой сбивались в кучу, но их черные лакированные борта, которые во что бы то ни стало должны были столкнуться, всякий раз проходили, не касаясь друг друга, — пусть в миллиметре или двух.

Я думал, что когда на другой день снова приеду в Венецию, все встанет на свои места, во мне уляжется ошалелое чувство упоения этим городом, какое охватывает меня только в совсем не похожем Нью-Йорке, но я ошибался. И вновь как завороженный я смотрел на голубей на площади Святого Марка, растворялся в толпе таких же, как и я, потерявших голову туристов и поражался, как нам удается каждый раз находить приглянувшийся накануне бар, чтобы зайти на стаканчик вина или граппы.

Только в Венеции я мог напялить на себя дурацкую соломенную шляпу гондольера с голубой лентой и надписью «Венеция» и ходить в ней весь день, а мой коллега — прикупить сшитую из разноцветных ромбов шляпу с металлическими колокольчиками и не снимать ее, даже заходя в остерию. А потом вместе с молодыми голландками хохотать над этими самыми «венецианскими» из сувениром.

— Ну как мы выглядим?

— Отвратительно. Вы похожи на туристов.

Но может, это и есть Венеция? Ожившая картинка из знакомой книжки, действующими лицами которой мы на время стали? Монах-бенедиктинец, оказавшийся в толпе японцев, гондольер на мостике, артистично уговаривающий приехавших откуда-то с севера девушек, дверь из кафетерия в музее под надписью «выход», открывающаяся на ступеньку к темному каналу, и мы — в виде придурошных туристов, приехавших поглазеть на чудо-город.

В какой-то момент мне вдруг показалось, что, если я увижу в этой толпе папу римского, Майкла Джексона или еще какую знаменитость, известную мне только по фотографиям или ТВ, я не удивлюсь: раз ожили, стали реальностью другие картинки, почему бы не появиться в этом спектакле и им? И, похоже, все эти миллионы людей приезжают в Венецию для того, чтобы увидеть знакомое, и потом приходят в восторг от того, что действительность соответствует картинке. И что это — бесконечный аттракцион или действительно чудо? И как живут люди в этом нескончаемом спектакле?

Лежащий напротив остров Лидо тоже изрезан каналами. Но там ездят автомобили, за изящными заборами стоят особнячки. Это обычный ухоженный южный буржуазный город. Там можно перевести дух от нескончаемого венецианского театра. Там нет гондол и почти нет туристов, там нет облупившихся стен и развешанного над каналами белья. Там все размеренно, зажиточно, и не так безумно дорого. Но почему же так тянет обратно в этот удивительный мир deja vu Венеции?

— Ну что, еще по стаканчику граппы, и на корабль?

И снова толпа выносит на плошадь Святого Марка. И снова этот захватывающий хоровод, из которого совсем не хочется вырываться…

Никита Кривцов / фото автора

Полуостров Истрия — Венеция

Загадки, гипотезы, открытия: Вращающийся ад

Уверен, что во Вселенной происходит нечто такое, что мы еще не в состоянии постичь своим сознанием.

Эдгар О.Мктчепл, астронавт США, член экипажа «Аполлон-14»

Вот уже более ста лет в зарубежной и отечественной прессе появляются сенсационные гипотезы о природе аномальных явлений Бермудского треугольника.

Одни исследователи считают, что в этом уникальном регионе действует гигантский атмосферный лазер; другие отмечают там внезапные вспышки магнитного поля, а третьи связывают возникновение аномальных явлений с мощными лучами, которые идут со дна океана и якобы управляются пришельцами из космоса, посетившими нашу планету. Попавшие в поле действия лучей либо погибают, либо оказываются во власти «четвертого измерения», где время как бы замедляет свой ход.

Сотрудник Аризонского университета, бывший пилот Лоуренс Куше писал: «В те самые дни, когда в зоне Бермудского треугольника пропал С-119 (огромный американский военный самолет, называемый «летающим вагоном»), в орбитальном полете находился космический корабль «Джемини-IV». Космонавт Джеймс Макдивитт и второй космонавт Эд Уайт заметили НЛО с устройством в виде захватов. Изучение кинокадров, заснятых космонавтами, показало, что замеченный ими НЛО не имеет ничего общего с обычным спутником. И по сей день никому не удалось объяснить, что за объект встретили космонавты...»

Несомненно одно: в зоне Бермудского треугольника есть аномалии, и в этом районе находиться небезопасно.

Известный тульский ученый-изобретатель Николай Иванович Коровяков подробно рассмотрел одну весьма существенную аномалию в Бермудском треугольнике и дал довольно убедительное объяснение страшным катастрофам, происходящим в этом опасном районе мира. Оно связано с изменением хода времени, четвертым измерением.

По гипотезе Н.И.Коровякова, земное ядро находится не в центре шара, а под воздействием гравитационных сил Солнца, Луны и других планет оттягивается в их сторону. Вращаясь, ядро как бы «перекатывается» под оболочкой, вызывая противоток находящейся между ними магмы, и как следствие — возникновение электромагнитных полей. Кроме того, из-за наклона оси вращения планеты ядро ходит вверх-вниз, пребывая летом в Северном полушарии, а зимой — в Южном. По этой причине экватор ядра не совпадает с земным экватором, а приходится на 28-ю параллель. Именно здесь находится русло магмового потока. Время от времени ядро ударяет по оболочке, вызывая движение материков и дрейф магнитных полюсов, извержение вулканов. Перемещение огромных гравитационных масс внутри планеты объясняет неравномерность вращения Земли и тот, установленный еще Кеплером факт, что планета обегает солнце не по окружности, а по эллипсу.