Александр Карелин - Регистан где-то рядом (сборник) Страница 24

– Итак, время 17 часов ровно. Приступаем к операции. Оперирующий хирург – майор Борисов, ассистент – старший лейтенант Невский. Врач-анестезиолог – капитан Гренц. Старшая операционная сестра – Мелких Алла, операционная сестра – Крауз Олеся. Сегодня работаем с двумя операционными сестрами, так как предстоит большая травматическая операция. Сестра-анестезистка, красавица Зиночка Митячкина. Так, кто еще здесь? Перевязочная сестра Криваксина Тоня. А кто там в углу прячется? – обратился Иван Владимирович к санитару.

Тот вышел из угла, стал по стойке «Смирно», громко доложил: «Рядовой, выздоравливающий, Жеребчиков Георгий, исполняющий обязанности санитара».

– Иш, ты! Жеребчиков! Зинуля, мотай на ус. Так вот, Георгий, все, что ты здесь увидишь и услышишь – является строгой военной тайной. Не вздумай проболтаться, по органам затаскают. Будешь выполнять мои и присутствующих здесь поручения. Все понял?

– Так точно!

– Проходи, садись на табуреточку, помалкивай в тряпочку!

Солдат на цыпочках прошел в угол, сел на табуретку, потупил взор.

Закончив таким образом «прелюдию», начальник строго произнес: «Поехали!»

Хирург решил, что оперировать будем на каталке, чтобы перекладывая не травмировать лишний раз больного. Это специально приспособленная каталка с тормозами для колес, ее ложе можно поднимать и опускать. Очень удобно. К тому же, возможно, еще потребуется на рентген срочно перевезти пациента.

Данная операционная только называлась «малая», потому, что в ней был один большой операционный стол, в отличие от «большой» с двумя такими же столами. Размеры комнат были абсолютно одинаковыми. Так что в этом помещении было больше свободного места. Туда и установили каталку под две большие бестеневые операционные лампы. Одну сразу и включили над раненым. Перевязочная сестра срезала повязки с груди, сняла их осторожно, обнажив раны. Хирург с помощником широко обработали кожу груди и живота йодом, потом спиртом. Ограничили операционное поле стерильными простынями. Можно было приступать к операции. Ждали команду анестезиолога, который проводил интубацию трахеи для подключения аппарата искусственной вентиляции легких.

Невский, пользуясь заминкой, рассказал о возможном ранении солдата пролетевшей гранатой. Она, видимо, повредила и его руки. Рентген плеча справа и слева тоже должны были сделать. Начальник пробурчал, что руки подождут, главное грудь, рассматривая при этом рентгеновские снимки, что держала перед его глазами перевязочная сестра. Он уже был крайне сосредоточен в предстоящей операции. Затем заявил, что нам теперь все равно, чем был ранен человек, раз ранящий снаряд пролетел и исчез.

Дверь операционной открылась, вошел в бахилах, весь закутанный в белое, только глаза с очками выглядывали, рентгенолог госпиталя подполковник Гладков Игорь Николаевич. Он поднял руку, обращаясь к Борисову:

– Владимирович, погодь! Я хочу тебе еще показать снимки его плечевых костей.

– Николаевич, это можно на потом отложить. У меня дела посерьезнее.

– Нет, ты глянь. – Он поднял перед глазами хирурга металлические рамки с мокрыми снимками.

– Ну, вижу. Перелом левой плечевой кости. Обычный. Быстро срастется. Парень молодой. На правой руке – почти такой же перелом. Погоди… А это что за осколок, скорее гильза от крупнокалиберного патрона? Как она туда попала? Упирается в перелом плеча.

– Я тоже сначала так подумал. Но это не гильза. Это… Он замолчал.

– Продолжай, коли начал! – Иван Владимирович произнес это с жесткой интонацией.

– Я думаю, это – та самая неразорвавшаяся граната, что пролетела сквозь него, повредив обе руки и грудную клетку.

– И что теперь, она разорвется в любой момент?! – Начальник обвел всех взглядом. В операционной стояла мертвая тишина. Только было слышно, как раздувает меха так и не подсоединенный прибор искусственной вентиляции легких.

– Ну, откуда я знаю, Владимирович! – Нотки отчаяния прозвучали в голосе подполковника Гладкова. – Я же не специалист по вооружению.

– Так, слушай мой боевой приказ! – майор Борисов произнес это без тени шутки. – Сейчас объявляется перерыв в работе. Хорошо, что не переложили с каталки, цените мудрость своего начальника! Хорошо, что не успели подключить к аппарату дыхания. Если рванет, то надо оценить масштаб разрушения. У нас здесь стены капитальные? Никогда не задумывался над этим. Жора, срочно подойди к стенам и простукай их кулаком, а мы послушаем, – он обратился к санитару.

Тот мгновенно понял задачу, толково простукал все стены – везде глухой звук.

– Это уже хорошо. Раненый остается здесь вместе со мной, все остальные потихоньку выходят из комнаты. Я до стаю гранату один! Только, Алла, покажи мне сейчас весь на бор приготовленных инструментов для операции, я выберу подходящий, чем можно удержать и извлечь гранату.

Анна и Олеся приподняли стерильные простыни, укрывающие весь приготовленный инструментарий для операции. Чего тут только не было! Невский некоторые инструменты видел впервые, даже не представлял, как ими пользуются. Он до сих пор ассистировал в операции на легких. Иван Владимирович внимательно присматривался, потом выбрал три разных инструмента из набора. Легочный зажим с широким основанием в зубцах, прибор, напоминающий плоскогубцы на длинной ножке и даже бельевой зажим «цапку». Отложил их на приставной операционный столик. Туда же он попросил сестер отложить все, что может понадобиться для остановки кровотечения.

Пока это происходило никто в операционной не тронулся с места. Все с тревогой в глазах следили за начальником.

– А почему никто не выходит, как я приказал?

Первым заговорил анестезиолог, сделав шаг вперед:

– Так не годится, Иван Владимирович! Я веду больного, уже ввел все необходимые для наркоза препараты, хорошо не успел отключить его «дыхалку». Я не могу его покинуть. Вдруг потребуется мое срочное вмешательство. Тем более что вам ведь нужно будет, чтобы я ввел миорелаксанты (препараты, расслабляющие мышцы. – Прим. авт.).

– Я тоже должен вам помогать, ведь я ваш ассистент. Надо и крючки развести, чтобы рану расширить, наложить кровоостанавливающие зажимы, кровь, наверняка, потечет после удаления гранаты. – Невский произнес это тихим, но твердым голосом.

– Хорошо, – после минутной паузы произнес Борисов. – Мы трое остаемся, остальные выходят и готовят все для операции во второй операционной, там будем основные дела делать, туда и больного перекатим после удаления гранаты. Забирайте весь основной инструментарий и прочее. Игорь Николаевич, докладываешь начальнику госпиталя ситуацию, или начмеду, кого первым найдешь. Расшибитесь в лепешку, но найдите специалиста по вооружению, сапера-минера, не знаю, хоть черта лысого, но быстрее. Жора, не стой столбом, помогай женщинам, будешь у них главным помощником.

– Еще можно поискать офицера, что привез раненого, он вроде разбирается в вооружении, – подсказал Невский, уступая дорогу выходящим.

– Точно, вот его первого сюда! Да, а какие у вас группы крови? – обратился Борисов к офицерам. Выслушав ответы, он крикнул старшей операционной сестре: «И приготовьте запас крови на всех нас. У всех вторая группа, резус „плюс“ (ВII Rh+), это добрый знак». Медсестра кивнула выходя.

Операционная постепенно освобождалась. Трое и раненый остались одни. Все молчали.

Спустя минут десять в дверь осторожно постучали. Вошел человек в белом халате, зеленых бахилах, в белой шапочке, низко надвинутой на глаза и в белой марлевой повязке. Он прикрыл дверь и остановился у порога, опустив руки.

– Т-т-ты кто? – Борисов опять начал заикаться. Сказывалось напряжение последних минут.

– Лейтенант Олег Жигач, командир взвода. Это мой раненый гранатометчик.

– Ладно, иди сюда, посмотри на снимок. Покажи ему, Сергей.

Анестезиолог взял рамку с все еще мокрым снимком протянул лейтенанту, тот смотрел пару минут.

– Да, это наша граната. Она ведь на боевом взводе, – добавил он чуть позже.

– Чего же она не взорвалась?

– Трудно сказать… Может быть, ее мышцами зажало. Парень-то у нас крепкий, видите, какие у него мышцы? При каждом удобном случае мышцы качал, все «пальцами» от танка пытался жонглировать, гусеничные траки, связанные в несколько штук, поднимал по многу раз. Циркач, одним словом. У него и прозвище такое было. После армии собирался силовым жонглированием заниматься, в училище хотел поступать цирковое.

Все невольно посмотрели на безмолвного раненого, словно видели впервые. Действительно, сложен он был, как богатырь.

– Теперь посмотри с-с-сюда. Смогу я этим, так сказать, э-э-э, удержать и извлечь гранату. Как я вообще должен себя с ней в-в-вести?