Александр Орлов - Сталин в преддверии войны Страница 24

СССР обратился к правительствам Латвии, Эстонии и Финляндии с предложением подписать договоры о взаимной помощи, но и это было отклонено.

В то время западные державы весьма негативно относились к союзу с Москвой, но этого не афишировали, прибегая ко всякого рода уловкам. 21 марта британский посол в СССР У. Сиде представил наркому иностранных дел СССР Литвинову проект декларации, в которой указывалось, что в случае угрозы политической независимости любого европейского государства соответствующие правительства (Англии, СССР, Франции и Польши) «настоящим обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям»201.

Через день Советское правительство ответило, что оно находит данную декларацию недостаточно эффективной, тем не менее согласно ее подписать. Более того, чтобы усилить влияние декларации на международные отношения в Европе, СССР предложил подписать ее не второстепенным лицам, а премьер-министрам и министрам иностранных дел четырех государств. Советская сторона вышла с инициативой пригласить Балканские, Прибалтийские и Скандинавские страны «присоединиться к декларации после ее опубликования» и расширить таким образом фронт государств, выступивших против агрессии. Ситуация складывалась более или менее благоприятно, так как французские правящие круги согласились с советским предложением. Но... ровно через неделю Лондон отказался от собственной инициативы без каких-либо объяснений. Невилл Чемберлен в частном письме от 26 марта так объяснял свои политические мотивы: «Должен признаться, что к России я испытываю самое глубокое недоверие. Я нисколько не верю в ее способность провести действенное наступление, даже если бы она этого хотела. И я не доверяю ее мотивам, которые, по моему мнению, имеют мало общего с нашими идеями свободы. Она хочет только рассорить всех. Кроме того, многие из малых государств, в особенности Польша, Румыния и Финляндия, относятся к ней с ненавистью и подозрением»202.

Отказ Великобритании подписать декларацию имел серьезные последствия для дальнейшего хода событий, еще более сгустил атмосферу подозрительности и недоверия к СССР, хотя и раньше в этом не было недостатка.

Однако бесцеремонные действия Третьего рейха все больше усиливали тревогу многих малых и средних стран, терявших веру в то, что Англия и Франция смогут защитить их от нападения Германии и ее союзников. Выражая недовольство деятельностью своих правительств по предотвращению фашистской агрессии, широкие слои общественности настаивали на принятии против нее конкретных мер, в том числе и объединения усилий с Советским Союзом.

Эти требования зазвучали еще резче, когда в последнюю декаду марта 1939 года Третий рейх захватил г. Мемель (Клайпеда), находившийся по мандату Лиги Наций под управлением Литвы, а затем потребовал от Польши передать Данциг, предоставить в его распоряжение экстерриториальные автостраду и железную дорогу, которые пересекали Польский коридор. Польша ответила отказом. Возник германо-польский конфликт, которому суждено было сыграть роковую роль в политическом кризисе 1939 года.

3 апреля Гитлер принял решение о нападении на Польшу, а уже через неделю был подготовлен план «Вайс» — операция по разгрому польской армии и оккупации страны. Готовность к осуществлению этого плана — не позднее 1 сентября. Тогда англо-французские политики предприняли ряд дипломатических маневров.

31 марта Чемберлен заявил в парламенте: «Я должен теперь сообщить палате, что... в случае любых действий, которые будут явно угрожать независимости Польши и которым польское правительство ввиду этого сочтет жизненно важным оказать сопротивление своими национальными вооруженными силами, правительство Его Величества будет считать себя обязанным сразу же оказать польскому правительству всю возможную поддержку. Оно дало польскому правительству заверение в этом смысле.

Могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает в этом вопросе такую же позицию, как и правительство Его Величества... Доминионы были полностью информированы»1. А за два дня до этого премьер-министр сообщил в парламенте о намерении правительства удвоить территориальную армию, включив в нее 210 тыс. человек (без оружия)203 204.

Однако Гитлер пренебрег угрозой конфликта с Англией и Францией. Его претензии к Польше становились все более угрожающими. Свои экспансионистские устремления продолжала Италия: 7 апреля она оккупировала Албанию.

Наглость фашистских агрессоров внушала народам Европы тревогу и страх. Общественность Запада все настойчивее выступала за сотрудничество с СССР. Подобные настроения охватили даже значительную часть членов английского парламента. «Мы окажемся в смертельной опасности; — говорил Черчилль в палате общин, — если не сможем создать великий союз против агрессии. Было бы величайшей глупостью, если бы мы отвергли естественное сотрудничество с Советским Союзом»205. Лидер либералов Ллойд Джордж предупреждал Чемберлена: «Действуя без помощи России, мы попадем в западню»206. Действительно (и это подтвердили дальнейшие события), политика гарантий без участия СССР была нереалистичной.

Осознавая, что «гарантии» не срабатывают, правительства Англии и Франции решили начать переговоры с СССР, рассчитывая таким демаршем показать Гитлеру, что его конфронтация с западными демократиями может привести их к союзу с Россией. Такая перспектива, по их мнению, могла сделать Германию более сговорчивой. Это был шаг, направленный на то, чтобы оказать давление на Гитлера.

В одном из документов, разработанных английским правительством, указывалось: «Желательно заключить какое-либо соглашение с СССР о том, что он придет нам на помощь, если мы будем атакованы с востока, не только для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта, но также, вероятно, и потому — и это самое главное... что если война начнется, то следует постараться втянуть в нее Советский Союз...»207

17 апреля Советское правительство предложило западным державам свой проект договора. В нем говорилось:

«1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5—10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств»208. Далее шли конкретные пункты, касающиеся тех или иных государств.

Это был фундамент трехстороннего договора о взаимопомощи, который мог бы остановить дальнейшую фашистскую экспансию.

Однако Англия и Франция не спешили с ответом. Политика проволочек продолжалась более месяца.

Между тем Германия явно готовилась к войне. В конце апреля Гитлер разорвал договор о ненападении с Польшей от 1934 года, а заодно и морское соглашение с Англией от 1935 года. 22 мая Германия и Италия заключили военный союз — «Стальной пакт».

Обстановка в Европе становилась все более напряженной. В представленном, наконец, 27 мая английском проекте ответа на главное советское требование — заключить официальный политический и военный договор — не было. Руководство СССР, уже имевшее горький опыт бездействия подобного по духу советско-французского договора в период Мюнхена, считало, что без конкретных обязательств сторон соглашение никакой ценности не представляет. В самом деле, по британскому проекту СССР должен был автоматически оказать помощь Англии и Франции в случае нападения Германии на Бельгию, Грецию, Польшу, Румынию и Турцию, которым Англия и Франция предоставили гарантии безопасности. Однако при нападении рейха на Прибалтийские государства (вариант весьма вероятный и наиболее опасный для СССР) немедленной помощи со стороны Англии и Франции не предусматривалось. Она могла быть оказана лишь при условии, если в результате взаимных консультаций действия Германии будут признаны угрожающими независимости или нейтралитету Прибалтийских государств, а также безопасности СССР. Такая расплывчатость формулировки давала западным державам возможность затягивать время консультаций и саботировать конкретную военную помощь. Дело еще более осложнялось тем, что 7 июня Германия заключила с Латвией и Эстонией пакты о ненападении. По данным разведки, велись тайные переговоры об оккупации Прибалтики немецкими войсками209.