Александр Глазунов - Пятиконечные из созвездия Лиры Страница 24

— Что касается Володи, — вздохнула Вия, — то у него вряд ли что выйдет на этот раз. Говорят, он был слишком возбужден. Это, конечно, влияние зоны и, между прочим, не на него одного, — она усмехнулась.

— Конечно, занервничаешь. С самого начала сломался штатив…

— Да? — удивилась Вия. — Странно… Иди, Неля зовет. Интересно, какие она найдет у тебя изменения.

Неля сидела на пеньке у двух сросшихся берез, к стволам которых был прикреплен кусок белого материала. Я удивился — раньше она обходилась без него.

— Попросила Виктора натянуть, — объяснила она, открывая папку с моим «личным делом», какие она завела на каждого. Туда она заносила результаты измерений, а также эмоциональное состояние. — Солнце яркое, ауру плохо видно, на белом фоне куда лучше. Садись к экрану и поверни голову в профиль.

Спектр излучений вокруг моей головы она зарисовывала цветными карандашами. Пользовалась, в основном, желтым, оранжевым, голубым.

Это она зарисовывала ежедневно, хотя я ни разу не видел, что же сияет над моей головой.

— Теперь смотри на меня…

Я повернулся. Интересно, что же у нее там получилось?.. Между тем все приступили к завтраку. Чувствовалось, что настроение у всех подстать погоде — безоблачное.

— Вия, — Неля оторвалась от рисунка, — если можешь, подойди ко мне.

Когда та подошла, она протянула ей лист.

— Смотри, у него на правой стороне головы как бы «вырос бугорок», а сзади полукругом, от виска до виска, идет «энергетическая клемма». Его аура стала очень похожа на твою с той лишь разницей, что у тебя «энергетические бугорки» справа и слева. Я так думаю, Глазунова готовят в контактеры.

— Похоже на то, — кивнула Вия. — Я сегодня у СВОИХ уточню. С утра ОНИ мне сказали, что у него был очень удачный контакт. Ладно, посмотрим…

Я слушал их и ничего не понимал.

Меня готовят в контактеры?

С кем?

Кто ОНИ, которые надстраивают над моей головой какие-то бугорки и клеммы?

Нет, ни страха, ни раздражения я не испытывал. Наоборот! Я просто хотел получить ответы на весь этот водоворот вопросов. Понять, что происходит.

— Иди сюда, — позвала меня Неля. — Садись рядом. Давай запишем, что ты наблюдал ночью. Какие у тебя были ощущения? Судя по всему, с тобой они здорово поработали.

— Ты хотя бы объясни, кто ОНИ?

— Твои контактеры ВЦ.

— Откуда?

— Не знаю, — улыбнулась Неля, — У Вии потом спросишь, она выяснит. Что ты видел ночью?

Я рассказал о портретах, которые довелось увидеть накануне ночной съемки, о силуэтах в видоискателе кинокамеры.

Неля все записала, задала уточняющие вопросы…

С Вией поговорить мне, однако, не удалось. Виктор решил отправить к сопке Крутой еще одну группу: Ивана, Наташу, Вию и Игоря.

Разговор пришлось отложить до вечера.

В лагере скоро наступила тишина.

Виктор занимался заготовкой дров — целую поленицу сложил. Зимовать, что ли, здесь собрался?

На тропинке среди высокой травы показалась Татьяна — она провожала группу.

Увидев, что Неля собирается идти на речку мыть посуду, она предложила ей свою помощь.

У нее, видно, в крови всем помогать, обо всех заботиться. Без дела она сидеть не любит.

— Субботин все спит? — спросила она.

— Спит, — вздохнул я.

Мне так хотелось перезарядить фотоаппараты, упаковать отснятую пленку, а он будет целый день спать!

Однако я ошибся.

Минут через двадцать Субботин уже сидел у костра и курил — мрачный, неразговорчивый.

Потом молча поднялся и отправился на речку умываться.

Из дневника Натальи

День — загляденье: синева, простор. Опять вышли на маршрут к сопке Крутой — Ваня, Вия, Игорь и я.

Шли по вчерашней тропе, только не лезли в кусты — за два часа отмахали больше, чем вчера за целый день.

Ирисы здесь цветут целыми полянами; есть герань лесная, какая-то трава с метелками, как таволга, и громадными пятилапчатыми листьями — она выше головы…

Оглянешься назад — озеро, горы, кругом солнце. Жизнь!

А потом вдруг гора стала вырастать до небес, и вот мы уже у ее подножия.

Места пошли совсем другие, непохожие на те, где мы стояли лагерем, — живые, радостные. Березки, правда, все кривые, изломанные, как души человеческие, но иной раз оглянешься — просто среднерусье! У самой горы раскинулась громадная ирисовая поляна, внизу речка, рядом лесок — вот где ставить палатки и жить!

Поднялись на гору до снежка. Там две ложбины сходятся и в обоих лежит снег. В одной сверху прямо-таки пещера образовалась, согнувшись, в нее можно войти. А вокруг цветы — мы с Вией просто с ума посходили. Я все выкапывала, а она веточки собирала. Здесь и родиола, по склонам еще розово цветут крохотные рододендроны; ива-малютка с трогательным серо-сиреневым пушком; колокольчики, фиалки — чего там только не было!

Солнце припекает, а уходить не хочется…

Обратно летели как на крыльях.

За час с небольшим прошли путь, на который затрачивали более 2, 5 часа. Даже место нашли, где привал устраивали. Расслабились — отсюда, мол, быстрее чем за час дойдем, еще шести не будет, ужин не сварят. И… получили по заслугам — потеряли тропу, несмотря на то что по пути к сопке веточки заламывали. Забрались в кусты, потом в травяные джунгли, укрывшие нас с головой, и вышли на знакомую дорогу, когда у всех у нас языки были на плечах..

Вернулись в лагерь где-то в половине седьмого, быстренько с Вией искупались, пока солнце не село, потом поужинали.

А обследование? Я сказала, что после ужина сразу нельзя, в результате проводили измерения уже в девятом часу при свете фонариков.

Потом спать бы, а сонливость прошла, опять сидели у костра.

Надо же, мы с Субботиным идем в ногу, как два брата-близнеца.

Как показали результаты измерений, не только биополе стало у нас одинаковое, но и температура, давление, даже пульс.

К вечеру Володя ожил, начал шутить, хотя причины перепада его настроения мне совершенно непонятны.

Очевидно, основную роль сыграл разговор с Нелей.

После обеда она позвала Володю к себе в палатку, и они проговорили там больше часа. Когда он вышел, я поинтересовался у него, не говорила ли Неля, будем мы сегодня фотографировать или нет.

— Должны, — кивнул Володя, — но они с Вией еще время уточнят… Жаль, штатив полетел, такой груз с собой тащил…

— Ладно, не переживай, это не самое страшное.

— Да я не переживаю, — отмахнулся он. — Слушай, Неля сказала, что и у тебя есть свои контактеры. Откуда?

— Если бы я знал! Вия обещала у СВОИХ выяснить, так она с ребятами к сопке ходила.

Субботин с минуту молча курил, потом поднял голову и тихо произнес:

— Неля утверждает, что съемка ночью у меня не получилась — не надо мне широкоугольный объектив ставить, — Володя нахмурился. — Ей сказали, что я захватил в кадр то, чего видеть нам не положено, у НИХ есть свои секреты. Береги пленки…

Я был поражен тому, как спокойно Володя воспринял неприятную и досадную для него новость. Я боялся, что, узнав об этом, он вообще откажется от фотосъемки. Зона есть зона, и вряд ли в чем-то его можно было обвинить. Но он оказался сильнее.

— Володя, признайся, ты-то сам веришь в эти контакты неизвестно с кем? — спросил я.

Он вытаращил на меня глаза.

— Да если бы я не верил, меня тут бы не было. И в Пермскую зону не пошел бы. Ведь что-то тянуло меня туда? Оказалось, не зря.

— Что значит не зря? — не понял я.

— В Пермской зоне я узнал, что у меня свой контактер ВЦ из созвездия Треугольник, зовут Анаэль. Неля и здесь видела ЕГО. Говорит, высокий, темноволосый, с усиками.

— И ты до сих пор молчал? — не на шутку рассердился я.

— А чего болтать? — пожал плечами Субботин. — Сам только узнал, что Анаэль здесь. Надо будет попросить Нелю или Вию связаться с ним. Узнать хоть, что представляет из себя ЕГО цивилизация. И они у СВОИХ тоже бы выяснили… Я с кем попало контактировать не буду.

— А как ты узнаешь?

— Понятия не имею. Неля что-то приболела, температура вроде поднялась…

Я с нетерпением ждал вечера, возвращения Вии. К ужину группа вернулась. Мы узнали, что место для новой стоянки найдено.

— Ваня, — мрачно взглянув на него, сказал Виктор, — кровь из носа — нужна связь. Завтра утром и вечером работай на рации, вызывай, пока не добьешься ответа.

Иван молча кивнул и направился к своей палатке. Выглядел он уставшим.

Во время ужина Неля объявила, что в зоне появилась новая энергетика — она видела зарождавшиеся шары.

— Здесь много чего творится, — задумчиво сказала она, но в подробности вдаваться не стала.