Генри Шлезингер - Искусство шпионажа: Тайная история спецтехники ЦРУ Страница 25

Тем не менее, когда офицер-агентурист в тот день зашел в сауну, он уже имел основания полагать, что советский экономист может быть завербован. Согласно оценкам ЦРУ, Огородник отличался от остальных представителей советского дипломатического сообщества, он был известен как любитель хорошей жизни и наслаждался всеми возможностями, которые давал Запад. У него были хороший автомобиль и даже любимый пудель.

У Огородника имелись также три проблемы, которые делали его вербовку возможной. Во-первых, офицер КГБ в посольстве уже пробовал вербовать его в качестве информатора. Это уже говорило о том, что Огородник более или менее лоялен к советским спецслужбам. Вторая проблема была в том, что женатый дипломат Огородник имел колумбийскую любовницу, которая к тому же была от него беременна. Отсюда появлялась и третья проблема. После окончания командировки он должен был возвратиться в Москву. Огородник оказался в трудной ситуации, попав в ловушку дипломатической «мыльной оперы», в которой были замешаны неудачный брак, беременная любовница, карьерные амбиции и КГБ.

Как только контакт с дипломатом был установлен, для офицера ЦРУ стало очевидным, что Огородник имел сильную мотивацию и подходящий характер для шпионажа. Он не любил советскую систему и был готов работать против нее, хотя был неглуп. Он потребовал компенсаций и защиты. В обмен на обязательства Огородника работать на США, ЦРУ должно было перевести деньги для его любовницы и ребенка в ближайшее время. В долгосрочной перспективе ЦРУ должно было помочь ему бежать на Запад. Огороднику было присвоено кодовое имя TRIGON[5] (треугольник) и даны строгие наставления относительно безопасности и конфиденциальности. Однако для эффективной работы в Советском Союзе TRIGON должен был пройти интенсивный курс обучения перед возвращением в Москву.

Джордж Сакс получил задание и точные инструкции – ему предлагалось закрыть все другие дела и сконцентрировать все усилия на агенте TRIGON. Он не мог обсуждать с кем-либо свое новое задание по обучению агента, а также по созданию системы связи для передачи ЦРУ фотографий документов из Москвы.

Хотя обучение и проводилось в Колумбии, конспирация была необходима. КГБ имел сильные позиции в этой стране и поддерживал близкие отношения с местными полицией, журналистами и правительственными чиновниками. Западный образ жизни выделял Огородника из местного дипломатического сообщества, и посольские офицеры КГБ следили за дипломатом в рамках собственной операции по его вербовке в качестве информатора.

Джорджу понадобился месяц на обучение и подготовку плана связи с агентом. С тех пор как Джордж начал свободно говорить и писать по-русски, он сам проводил обучение непосредственно в Колумбии, в контакте с офицером-техником OTS, находившимся рядом для технической консультации и помощи. В отличие от Пеньковского, Огородник не был офицером разведки. Ему нужно было изучить основы конспирации и освоить методы оперативной работы, включая использование тайников и контейнеров, постановку сигналов, моментальные передачи, автомобильные броски и отправку писем «до востребования». После этого новому агенту нужно было изучить современную спецтехнику и способы ее применения, такие как фотографирование документов, прием коротковолновых радиопередач, работа с одноразовыми шифрблокнотами, а также овладеть навыками тайнописи и чтения микроточек[6].

Даже у профессионалов такая всесторонняя оперативно-техническая подготовка занимает месяцы, а затем требуются годы для ее совершенствования. Но сейчас, в номере отеля «Хилтон» в Боготе, перед Джорджем стояла задача за несколько недель подготовить шпиона, который будет работать в самой жесткой контрразведывательной обстановке.

Среди спецтехники, подготовленной для агента, была новая сверхминиатюрная фотокамера, созданная OTS. Работы над ее созданием развернулись еще в начале 1970-х гг. – предполагалось, что эту камеру будут использовать в мероприятиях с Пеньковским. Офицер Квентин Джонсон в период своей работы в TSD настаивал на разработке фотокамеры для фотографирования документов в особо охраняемых местах, в том числе внутри резидентур КГБ. Первоначально казалось, что выполнить такие технические требования невозможно. В дополнение к высокому фоторазрешению, для четкого копирования изображения всей страницы документа фотокамера не должна была давать искажений на краях кадра. Еще она должна была делать снимки без вспышки, вмещать не менее сотни кадров, а также работать бесшумно. К этому надо добавить требование того, чтобы фотокамера имела минимальные размеры, чтобы можно было спрятать ее внутри предметов, которые человек имеет право вносить в охраняемые помещения и зоны безопасности.

По этим техническим требованиям в OTS был разработан новый сверхминиатюрный фотоаппарат T-100{155}. Он был в шесть раз меньше всемирно известного аппарата «Минокс», который использовал Пеньковский 10 лет назад. Т-100 имел цилиндрическую форму, что в сочетании с малыми размерами позволяло использовать различные бытовые предметы, такие как ручки, часы, зажигалки или брелоки для ключей в качестве камуфляжа.

Объектив новой фотокамеры диаметром 4 мм был собран из восьми элементов с ювелирным искусством и точностью часового механизма. Некоторые элементы объектива были не намного больше булавочной головки. Все эти детали были тщательно собраны в единое целое – микрообъектив для получения четкого негатива при фотографировании стандартной страницы документа.

«Мастерство и оборудование, которые использовались при создании и сборке объектива, были сами по себе уникальны», – рассказывал Джордж Сакс спустя три десятка лет после опробования нового фотоаппарата.

В Т-100 объектив и механизм затвора были собраны в алюминиевом корпусе размерами 3,8 см в длину и 1 см в диаметре. Во время фотографирования фотопленка автоматически подавалась из одного крошечного отсека кассеты в другой. При максимальной длине пленки 38 см можно было сделать до 100 кадров.

Новая фотокамера была создана частной оптической фирмой в обстановке секретности и предназначалась специально для копирования документов. Агент мог бесшумно фотографировать, спрятав камеру в кулаке, на расстоянии около 28 см от плоскости документа, и со стороны казалось, что агент просто изучает описания, чертежи или политические материалы. Несмотря на весьма малые размеры, объектив Т-100 имел достаточную глубину резкости, чтобы пользователь не беспокоился о точном расстоянии до документа. Фотографирование могло проводиться людьми разной комплекции, которые, расставив локти на ширину плеч на столе, как бы создавали треногу для фиксирования камеры.

Агенты могли закрепить аппарат и с помощью штатива, что повышало качественно фотоснимков. В отличие от обычных фотокамер, Т-100 не имел автофокуса и видоискателя, и потому агенту надо было располагать объектив фотоаппарата по центру документа{156}.

Необычная конструкция Т-100 требовала специальной сверхтонкой фотопленки с высоким разрешением. Инженеры OTS нашли выход, используя запасы фотопленки Kodak-1414, созданной для спутникового фотографирования. Эта пленка была покрыта сверхтонкой фотоэмульсией и разработана для спутников-шпионов с учетом жестких требований по весу и габаритам. Специалисты OTS разрезали рулоны Коdak-1414 на полосы шириной 5 мм и длиной 380 мм для установки в кассету Т-100. Итак, спутниковая программа «Глобальные технологии» еще раз помогла в разработке агентурной спецтехники.

Установка фотопленки в миниатюрную кассету требовала больших навыков, доступных далеко не всем специалистам OTS. Небольшой отрезок пленки вставлялся в кассету вручную в полной темноте или с помощью прибора ночного видения. При этом после установки фотопленки в кассету, как правило, оставались сомнения в том, что эта процедура была проведена правильно. «Это напоминало испытание одноразовых фотовспышек. Единственный способ проверить надежность и правильность работы фотоаппарата, это сделать несколько снимков, разобрать кассету, проявить пленку и проверить полученное изображение на негативе. И если негативы были требуемого качества, вы докладывали, что все хорошо, но затем должны были зарядить другую кассету. Было отобрано несколько специалистов по фотографии, о которых руководство точно знало, что именно они установят фотопленку в кассету так, как нужно. У тех сотрудников OTS, кто постоянно занимался снаряжением кассет, установка пленки занимала около 15 минут. Но каждую кассету нельзя было проверить, и потому оставалось только аккуратно завернуть ее в пакет для отправки в резидентуру», – рассказывал техник OTS.

Для установки фотокамеры в камуфляж и снаряжения кассеты фотопленкой требовались тщательность и точность, и потому эта работа выполнялась только техниками OTS. Попытки инструктировать агентов относительно того, как извлекать фотокамеру из камуфляжа и вставлять туда другую, оказались чрезвычайно неудачными. Из-за этого в OTS обычно присылали отдельные детали от камуфляжей и самой фотокамеры, в которой к тому же были «сбиты» все настройки. После нескольких попыток в OTS начали не только самостоятельно снаряжать кассеты фотопленкой, но и устанавливать новую фотокамеру в камуфляж. Это устранило все механические отказы, однако в процессе фотографирования плохое освещение и тени, падающие на документ, а также ошибки фокусировки по-прежнему влияли на качество снимков.