Евгений Шнюков - Катастрофы в Черном море Страница 25

Не так счастливо отделался тендер «Скорый». Прибитый к берегу, он повалился палубой к морю, так что каждая волна всей своей силой обрушивалась на тендер и грозила гибелью целому экипажу. Но благодаря провидению, при спасении команды, сопряженной с чрезвычайными усилиями, утонул только один человек.

Тендер «Луч» и бриг «Фемистокл» имели несчастье попасть в устье реки Туапсе, где их бросило к черкесскому берегу. Тут-то экипажи этих судов, подверженные всей свирепости стихии, должны были вытерпеть еще и свирепость дикарей. Черкесы сделали засаду за выкинутым к ним барказом и под его защитой наносили матросам сильный вред. Несколько человек с брига и тендера пали от пуль и шашек черкесских. На противоположном берегу реки устроили батарею, которая защитила нескольких бедствующих моряков, но и тут еще черкесы отчаянно бросались на матросов наших и увлеченные хищничеством, кидались даже на бриг за добычей. Однако полдня 31 мая после многих неуспешных попыток удалось нашим войскам переправиться на противный берег реки. Тогда черкесы были прогнаны, гора, командующая устьем реки, занята и экипажам тендера «Луч» и брига «Фемистокл» подана немедленная помощь.

До сих пор я не сказал ничего о пароходе «Язон». Он тоже погиб, но не так, как погибли другие суда. Крушение его было страшное и потери тяжелые.

С наступлением бури пароход не поднимал якорей, но развел пары и надеялся таким образом устоять против шторма. Надежда на пособие паров была утешительна, но неверна: соединенное действие якорей и паров увеличило сопротивление парохода напору ветра и волн и вместе с тем увеличило силу напора штормовых валов, и всякий вал, который не мог поднять нос судна от тяжести цепей, вливался всей массою на пароход. Несмотря на пары и якоря, ветер сделал свое дело — пароход залило и бросило на мель. Он остановился на двух футах глубины в двадцати саженях от берега. Команда спасалась у мачт и целую ночь, темную и бурную, лепилась на вантах над бездною в ожидании лучших обстоятельств. И как ни худо было их положение, они все надеялись на спасение, и покойно, сколько можно быть покойным в подобном случае, теснились у мачт, ожидая утра, как вдруг, ужаснее шторма, налетает на пароход большое купеческое судно. Жестокий удар делает сильное потрясение и люди обрываются и погибают в бурунах. Один из них счастливо был выкинут на берег и от него-то узнали об участи язонцев. «Все было благополучно — сказал спасшийся матрос, — вдруг нашло судно — и все потонули».

С рассветом, однако ж, с радостью убедились в противном. На грот-мачте парохода висело еще много людей. Положение их было ужасно. Они теряли терпение и силу, и надежду, а товарищи их на берегу в 20 саж. от них не могли подать никакой помощи им. Ракеты, пускаемые с веревкой, возвращались назад. Решили с опасностью для язонцев бросить ручную гранату, но и та упала в воду, не долетев до парохода, — такова была жестокость ветра. Однако ж и тут находились смельчаки и многие спускали шлюпки — их выбрасывало как щепки, бросались в воду, чтоб передать конец на пароход; матросы делали чудеса смелости и самоотвержения — но напрасно. Море отвергало все — и людей, и все их меры, оно хотело побушевать на раздолье и точно — набушевалось.

С берега могли только смотреть на погибающих и скорбеть вместе с ними. Несколько человек были смыты с вант одним валом, прочие держались. Один из язонцев, пароходный кондуктор, человек сильный и здоровый, потерял терпение, а может и надежду, и решился ускорить конец свой или спасение. Он взглянул на небо, перекрестился, опустил руки и ноги и погрузился в волны. Более его не видели.

Не спуская глаз с «Язона», на нем видели также следующий замечательный случай: один из офицеров парохода имел место на вантах у самой воды, где его беспрестанно окачивало волнами, наскучив этой бесконечной соленою ванною, он взглянул наверх и, увидев там покойно сидящего матроса, закричал, чтобы он подал ему руку и помог подняться выше. Матрос в ту же минуту исполнил приказание и не только поднял его, но и уступил свое место. Вот пример дисциплины на море. В минуту общей опасности, которая более или менее всех уравнивает, он свято чтил слова начальника и слепо им повиновался. Провидение наградило его в виду у всех за столь великолепный подвиг. Скоро смыло его волнами и выбросило на берег, где он тотчас стал на ноги и перекрестился, чего не мог сделать ни один из выброшенных. Офицеры осыпали его похвалами и деньгами (прим. автора — марсовой матрос Жадыхань Ягунов, георгиевский кавалер). Рассказывают и другие подобные примеры во время общего крушения, но они не имели так много очевидцев, как этот.

Около полдня ветер начал смягчаться, с берега усилили средства для передачи веревки на пароход, но вес не удавалось. Наконец, с парохода бросился в воду артиллерийский унтер-офицер Качанин с концом в зубах и выплыл на берег без чувств и без обеих челюстей, — так крепко держал он спасительницу. Жертва этого отважного человека велика, а услуга его сослуживцам неоценима. Многие спаслись потом по этой веревке, но большая часть уже потом бросилась в воду, а с берега плавающие храбрецы помогали им выбираться на сушу.

Наконец, оставались на пароходе только три человека: командир его капитан-лейтенант Хомутов, старший офицер — лейтенант Данков и один матрос. Последние два хорошо плавали и, не сомневаясь в своем спасении, предложили капитану сесть в шлюпку и пуститься на ней к берегу. С трудом спустился капитан в шлюпку и его вытащили без чувств из прибоев. Вслед за ним выплыл матрос. Оставалось спуститься с вант лейтенанту Данкову, которого капитан считал уже спасшимся, но не то назначила ему судьба. Он спустил руки, чтобы броситься в воду, но запутался ногами в вантах и так повис вниз головою. Долго силился он подняться, но напрасно. Около получаса его било о мачту и ванты, и в этом ужасном положении он окончил свою жизнь. К вечеру его сняли и с военными почестями предали земле в лагере. Кроме г. Данкова утонули с парохода: лейтенант Бефани, мичман Горбаненко и 43 человека матросов. Итак, в одну ночь погибло у Туапсе более 50 человек, 5 военных и 8 купеческих судов. Некоторые из них за сутки готовы были отплыть в Севастополь, другие же снимались в море. «Язон» пришел только перед штормом. Но здесь положен был предел его существованию.

Генерал-майор Раевский так оканчивает рапорт свой об этом несчастье к военному министру: «Я не моряк, но следующие рассуждения принадлежат всякому: если бы из 13 судов, здесь стоявших, спаслось хотя бы одно, то можно было бы думать, что другие не приняли должных мер для спасения — но они все погибли…»

Сочи… на обширной долине по западную сторону реки Сочи — Пета лежит Навагинское укрепление.

…В 1838 г. при построении Навагинского укрепления в последних числах мая, в ту бедственную ночь, в которую 13 судов потерпели крушение при реке Туапсе, у Сочи несчастье было еще ужаснее. Генерал-майор Симборский находился здесь с нашим лагерем. На рейде стояли 60-пуш. фрегат «Варна», 24-пуш. корвет «Месемврия» и 7 купеческих судов. 30 мая рано утром подул слабый юго-западный ветер при сильной зыби. В полдень при том же ветре зыбь очень увеличилась. К вечеру ЮЗ вдруг засвежел, вода поднялась выше сажени на берегу, темнота стала непроницаемой, и прибой оглушал своим шумом. В десятом часу вечера заметили, что одно судно дрейфует, и через несколько минут оно было выброшено между устьем р. Сочи и возводимым укреплением. Скоро после того и остальные 6 купеческих судов были выкинуты неподалеку одно от другого и от укрепления, но люди все спасены отрядом под командованием лейтенанта Скоробогатого. Фрегат и корвет стояли; однако ж частым показанием фальшфейеров извещали о близкой опасности. Вскоре сближение этих огней с берегом не оставляло ни малейшего сомнения, что оба судна сильно дрейфуют. В, первом часу ночи огни «Месемврии», отдаляясь постепенно к стороне Константиновского мыса, совсем скрылись. Вслед за тем фрегат был выброшен в двух кабельтовых ниже купеческого судна. Через час узнали от выплывшего последнего матроса, что в двух верстах от фрегата за мысом Соча-Быхт выкинут на берег корвет «Месемврия».

Подробности этого крушения не сохранились. Известны только последствия.

Экипаж корвета «Месемврия» спасся с оружием в руках и под начальством командира ретировался к лагерю и дошел без значительной потери. Но старший офицер корвета лейтенант Зорин с немногими матросами не хотел оставить его, пока все больные не будут спасены на берег. Такое благородное понятие о своем долге в минуту неминуемой опасности между бурунами… достойно храброго моряка. Но он дорого заплатил за великодушие. Его взяли в плен со всеми оставшимися на корвете и надолго увели в горы.

Команда фрегата также спаслась, но не вся. Более 30 человек погибло под шашками и в прибоях, а фрегат «Варна», избитый в бурунах и оставленный горцами, сожжен ими в ту же ночь в виду нашего отряда.