Федор Раззаков - Скандалы советской эпохи Страница 25

22 декабря 1960 года в «Комсомольской правде» появилась заметка Т. Кормилицыной под названием «После поцелуя…». Вот что в ней сообщалось:

«Уважаемая редакция! Наверное, вы знаете, что в августе этого года на стадионе „Динамо“ во время праздника „День кино“ (он проводился в субботу 13 августа. – Ф. Р.) произошел такой случай. Беговая лошадь, на которой выехала артистка М. А. Ладынина (на празднике она была в образе Пересветовой из «Кубанских казаков». – Ф. Р.), неожиданно понесла. Лошадь не могли остановить, жизни Ладыниной грозила опасность. Тогда на гаревую дорожку выбежал молодой человек и попытался остановить лошадь. Она подмяла человека. Но тот поднялся, снова перебежал поле стадиона и остановил бешено скачущую лошадь. Скоро зрители узнали, что храбрец – это маляр завода имени 1 Мая Сергей Романенко. Артистка поцеловала Сергея в знак признательности. Со стадиона его увезла «скорая помощь»…

Так начиналось письмо врача-пенсионерки Натальи Михайловны Федоровой. О случае на стадионе Наталья Михайловна узнала из газет (одной из первых об этом сообщила «Советская культура» в номере за 20 августа, статья называлась «Отважный поступок». – Ф. Р.). Поступок незнакомого человека тронул ее. Захотелось пожать ему руку. Наталья Михайловна написала Сергею, встретилась с ним.

Двухэтажный дом в городке Моссовета, где живет молодой рабочий, стал известен многим. К Сергею приходят друзья и незнакомые. Приносят письма со штемпелями разных городов. Рядом с Сергеем – заводские товарищи, врачи из 40-й поликлиники.

Все это взволновало, тронуло старого врача. Но узнала она и то, чего не могло постичь ее сердце: сама Ладынина даже не навестила своего спасителя.

В августе к дому Сергея подъехала «Волга». Из нее вышли две женщины. Они вручили Сергею подарок и сказали, что Ладыниной нет в Москве, – как только вернется, обязательно заедет. Но она так и не приехала… Неужели поцелуй на глазах у зрителей был лишь эффектным театральным жестом актрисы?

В Бюро пропаганды советского киноискусства, которое организовало праздник на стадионе, меня встретил заместитель директора тов. Огнев. Он с увлечением рассказывал о рискованной скачке в памятный день на стадионе, о смелости Сергея, восторженных аплодисментах зрителей. Он назвал Сергея героем и говорил о нем так, словно его поединок с лошадью был одним из номеров праздника…

Но когда разговор коснулся здоровья Романенко, тов. Огнев переменил тон:

– Внимания мы уделили достаточно.

И ответственный за организацию праздника на стадионе перечислил: три раза лично навещал Романенко, звонил в больницу, чтобы его положили на лечение. Наконец, пострадавшему дали костюм: ведь он порвал свой на стадионе.

Тов. Огнев не знал, что Сергей до сих пор не может работать, что нуждается в санаторном лечении. Не знал, потому что больше не интересовался им.

…С письмом пенсионерки Федоровой я зашла к Марине Алексеевне Ладыниной. Она вспоминает о своих переживаниях на стадионе, об опасности, которая угрожала ей, о Романенко, о своем подарке. Письмо старого врача удивляет ее:

– Не могу же я взять Романенко на свое материальное…

Марина Алексеевна не договорила. Может быть, она вспомнила в этот миг безумную скачку на стадионе и отчаянный прыжок человека, который спешил ей на помощь. Может быть, поняла, как неуместны были ее слова. Разве думал Сергей о «материальном»? Женщине грозила опасность, и он поступил так, как приказывало сердце.

Человек рискует жизнью ради другого. Прекрасен этот порыв, глубокую, живую благодарность вызывает он в людях.

Я слушаю Ладынину и вспоминаю другой случай, других людей.

…Ребенок бежал по мостовой, не замечая машины. Девушка бросилась на помощь, повредила руку, но спасла мальчишку. Его родители не дарили ей подарков, не оказывали материальной помощи. Они понимали – ее поступок не имеет цены. Но эти люди стали друзьями спасительницы своего сына, друзьями на всю жизнь.

Марина Алексеевна оборвала себя на полуслове. Узнав, что у Романенко поврежден позвоночник, что он до сих пор болен, она выразила беспокойство. Она не подозревала об этом. Не успела справиться о нем – недосуг: выезды, заботы…

Досадно напоминать о человеке, которого, казалось бы, нельзя забыть! Человеческая самоотверженность достойна настоящего, а не показного внимания».

Говорят, после этой статьи Ладынина все-таки выкроила время в своем гастрольном графике и нанесла визит своему спасителю. Правда, друзьями на всю жизнь они так и не стали. Да и не могли стать: Ладынина была слишком закрытым человеком.

1961

От поражения к триумфу

(Анатолий Тарасов)

В самом начале 1961 года в центре скандала оказался тренер хоккейной команды ЦСКА и сборной страны Анатолий Тарасов – его сняли с обеих должностей. Произошло это не случайно. Весной 60-го сборная СССР под руководством Тарасова выступила на чемпионате мира в Скво-Вэлли и показала свой худший за все 7 лет своих выступлений на чемпионатах мира результат: 3-е место, 23 пропущенные шайбы в семи матчах. Что касается ЦСКА, то в конце того же 60-го года армейцы проиграли подряд три принципиальных матча и оказались в сложном положении, когда их чемпионство стояло под вопросом. Все это и решило судьбу Тарасова.

10 января 1961 года в «Комсомольской правде» появилась статья члена СТК Федерации хоккея СССР Ю. Арутюняна под названием «Тренер ушел из команды…». В ней писалось следующее:

«…Несколько лет расстраивались отношения в коллективе (ЦСКА. – Ф. Р.), точнее, связи между тренером Анатолием Тарасовым и хоккеистами. И вот к чему это привело: игра команды поблекла, разладилась, а тренер вынужден был уйти.

Имя Анатолия Тарасова многое говорит любителям хоккея. Он заслуженно считается знатоком этого вида спорта. И не просчеты тренера в тактике игры или в тренерских планах команды сыграли роковую роль. Потерянные очки можно, в конце концов, отыграть, а недостатки в технике хоккея устранить. Но вот восстановить контакт с игроками не так-то просто.

И дело не в том, что кое-кому из хоккеистов пришлась не по душе требовательность тренера. Спортсмен, если, конечно, он любит и уважает свой коллектив, не обидится на хорошую строгость. Но ведь, чего греха таить, тренер армейцев вольно или невольно стал диктатором, а не чутким и отзывчивым воспитателем в команде. Чего стоит одно его «темпераментное» поведение во время матчей! Резкие, подчас грубые слова так и сыпались на хоккеистов… Игроки просто-напросто боялись тренера. Боязнь эта постепенно вытеснила чувство уважения к тренеру…

Надо сказать, в ЦСКА все – от начальника клуба тов. Новгородова до тренеров и инспекторов – давно знали о ненормальном положении в хоккейной команде. Знали, но делали вид, что ничего не замечают. Подумаешь, мол, крутой нрав тренера! Команда все равно почти бессменный чемпион страны. И лишь в нынешнем сезоне, после потери шести очень важных очков, в ЦСКА решили поставить точки над «i».

Однако если все дело ведут только к тому, чтобы найти другого тренера, команда вряд ли снова заблистает. Важно, чтобы не повторить прежние ошибки, в которых, кстати сказать, не в меньшей, а, быть может, в большей мере повинны и те, кто вовремя не помог Анатолию Тарасову найти верный тон.

Хочется верить, что армейские хоккеисты будут по-прежнему в авангарде нашего хоккея, а Тарасов извлечет верный вывод из этих, пусть резких, но справедливых слов».

Новым тренером сборной был назначен Аркадий Чернышев. Однако команду он принял за месяц до начала чемпионата мира в Швейцарии, что не могло не сказаться на результате: сборная СССР заняла 3-е место, пропустив вперед себя команды Канады и Чехословакии. Учитывая, что мы также потеряли и звание чемпионов Европы, общий итог выступления советской сборной оказался еще плачевнее, чем год назад. Ситуация получилась патовая: два выдающихся тренера не справились со своими обязанностями, а других тренеров, кому можно было доверить сборную, на примете у Федерации хоккея СССР не было. И тогда был сделан неожиданный ход: сборную возглавят… оба неудачника – Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов. В 1962 году этот тандем не сможет себя проявить (наша сборная откажется от участия в чемпионате мира в Колорадо-Спрингс по политическим мотивам), однако уже со следующего года начнется «золотая эра» советской сборной, когда она 9 (!) раз подряд выиграет «золото» мировых первенств.

Что касается работы Тарасова в ЦСКА, то его опала там продлится еще меньше – чуть больше года. Впрочем, о возвращении Тарасова в армейский клуб и новых скандалах, связанных с его именем, будет рассказано чуть ниже.

«Футбольный фигаро»

(Галимзян Хусаинов)

В сегодняшнем российском футболе весьма популярно такое явление, как трансфер, – то есть покупка клубами ведущих игроков других команд. В советские времена это явление тоже существовало, только именовалось более прозаично – переход из одного клуба в другой. Однако материальные стимулы и тогда применялись, правда, не такие баснословные (сегодня счет идет на сотни тысяч, а то и миллионы долларов). Если переходы происходили на законной основе, то это не вызывало никаких нареканий со стороны общественности, но если игрока откровенно подкупали, обещая ему гораздо большие дивиденды, чем он получал в прежнем клубе, то возникал скандал, поскольку соблазнившийся на подобные посулы игрок чаще всего сбегал из своей команды, невзирая на протесты ее руководства. Об одном из таких скандалов и пойдет речь ниже.