Александр Модестов - Бои за Ленинград Страница 25

Как это уже было описано раньше, в 1942 году основной удар наше командование решило нанести на западном направлении в районе Ржевска-Вязьмы. Там были сконцентрированы наши основные силы, примерно около двух миллионов человек. Это в два раза больше, чем в трёх фронтах, участвовавших в Сталинградской битве. Было проведено три наступательных операции, которые координировал Жуков. Первая операция началась ещё 8-го января. Но все они окончились неудачно, без привлечения противником значительных сил для обороны своих позиций. Это позволило немцам собрать достаточное количество сил на юге и начать наступление и дойти до Сталинграда и гор Кавказа. Под временную оккупацию попала значительная территория, были убиты сотни наших мирных граждан, уничтожены многие города и сёла. Всего этого удалось бы избежать, если бы действия в районе Ржевска – Вязьмы развивались бы успешно для наших войск, руководимых Жуковым. В дальнейшем координировать действия фронтов в самых ответственных операциях Сталин посылал Василевского. Почему, тогда спрашивается Сталин самую ответственную операцию Великой Отечественной войны, взятие Берлина, поручил Жукову? Надо вспомнить про международную обстановку в конце войны и как развивались события на западном фронте Германии. В марте 1941 года умер Рузвельт и президентом США стал злейший враг Советского Союза Трумен. Сам Гитлер воспринял это событие с радостью и надеждой, что ему удастся договориться с новым президентом. Он сравнил смерть Рузвельта со смертью императрицы Елизаветы, смерть которой спасла от полного поражения в семилетней войне прусского короля Вильгельма. И основания, что американцы смогут договориться, если не с Гитлером, то с его военачальниками, были. Такие попытки в действительности были, немецкий фронт на западе был открыт, американские и английские войска без препятствий шли по немецкой земле. А немецким войскам на востоке, действующим против наших войск, был приказ всеми силами защищаться, даже если за спиной покажутся американские войска. Сталину надо было всеми силами, любой ценой взять Берлин, а такую задачу, не жалея людей, лучше всего мог выполнить Жуков. И Жуков не подвёл его. Берлин был окружён и взят. Конечно, это является большой заслугой Жукова и он уже после окончания Великой Отечественной войны, получил за неё вторую Золотую Звезду Героя Советского Союза, а вместе с Звездой за Халхин-Гол это была третья золотая Звезда. Четвёртую золотую Звезду Жуков получил в 1956 году за участие в подавлении венгерского восстания и в честь 60-тилетия. Василевский получил вторую Золотую Звезду за разгром войск Японии. Есть разница? Многие сейчас скажут, зачем ворошить прошлое, все эти военачальники давно скончались? Это под их руководством была прорвана блокада и достигнута Победа. Можно было бы об этом не говорить, если бы мы в ходе войны не понесли такие громадные потери, что поставили под вопрос существование русского народа. В войне почти полностью погибло целое поколение мужчин, чья гибель ощущается и до настоящего времени. В войне принимали участие все народы СССР, и все они несли потери, но самые значительные потери понёс русский народ в лице великороссов, украинцев и белорусов. Почему поляки так упорно требовали восстановить правду о расстреле в 1940 году органами НКВД польских военнопленных офицеров? И почему мы так упорно скрываем правду о Великой Отечественной войне? Почему мы ничего не говорим о наших бессмысленных потерях на Невском пятачке, в болотах под Синявинскими высотами, под станциями Погостье и Любань, превышающими невинные жертвы поляков в несколько сот раз? Это неуважение памяти напрасно погибших по вине Сталина и Жукова. Нам всё время врали, нас заставляли врать, и в настоящее время мы продолжаем врать и скрывать правду. Вначале Сталин назвал цифру потерь – 7 миллионов, Хрущев – 20 миллионов, Горбачёв – 27 миллионов человек. Сейчас назвали «точную» цифру потерь – 26,6 миллиона. Может быть погибло и меньше, чем это пишет Марк Солонин – около 40 миллионов, но гораздо больше 27 миллионов. Но точных цифр не может быть. Разве можно назвать точную цифру потерь от голода и болезней во время войны или преждевременно умерших от ран и болезней после её окончания? Неумение или нежелание беречь людей было продемонстрировано в наше время в ходе первой чеченской войны. Традиции, как говорится, продолжаются.

Многие авторы справедливо негодуют, что в советский период наших историков заставляли писать по заданию партии то, что ей было угодно. Но, спрашивается, а в чём сейчас лучше? Опять только бравада и бахвальство, и почти нигде не говорится о страшных и ненужных потерях при этом. Да, война – жестокая штука. Да, в войне нельзя обойтись без потерь. Но военное искусство полководцев и заключается в том, что они достигают победы, по возможности, малой кровью. А наше командование в лице Сталина и Жукова жалеть людей не умело и не хотело. Почти во всех боевых операциях соотношение потерь было не в нашу пользу. И не только в начальный период войны, когда наши части были не подготовлены и немцы воевали грамотнее, но и в заключительный, когда у нас уже был опыт и громадное превосходство в боевой технике и вооружении.

В стремлении захватить больше территории Германии, чем наши союзники, мы несли большие потери, которых можно было бы избежать. В одной только Польше мы потеряли около 600 тысяч. Это больше, чем вся первоначальная численность группы «Север». Мы как бы хвастаемся своими потерями. Избежать таких потерь в Польше мы могли бы, если бы наши действия были согласованы с действиями Армии Крайовой и с эмигрантским правительством Польши в Лондоне. Но Сталину не нужна была независимая Польша, он не стремился к истинному освобождению Польши. Ему нужна была только подвластная ему Польша с марионеточным правительством, а на пути к такой Польше стояла Армия Крайова. Поэтому он приказывает войскам Белорусского фронта, занявшим правобережную часть Варшавы, не оказывать помощи восставшим под руководством генерала Тадеуша Комаровского жителям Варшавы. В результате героическое восстание утоплено в крови, а замечательный старый город разрушен до основания. Конечно, командующий Белорусским фронтом, поляк по отцу, Рокоссовский не мог без боли смотреть, как немцы уничтожают его соотечественников, но что он мог сделать, находясь под пристальным наблюдением Сталина в лице представителя Ставки Жукова, который уже присматривал его должность командующего фронтом, наступающим на Берлин? Рокоссовский был действительным маршалом Победы, но лавры его побед всё время перехватывал ставленник Сталина Жуков. Малейшее ослушание Сталину могло опять привести Рокоссовского в застенки НКВД, где он подвергался издевательствам и пыткам с 1938 по 1940 год. Рокоссовский постоянно носил при себе браунинг, чтобы иметь возможность застрелиться при попытке его арестовать, чтобы не попасть снова в застенки НКВД.

В аннотации издательства к книге Исаева «Георгий Жуков» отмечается, что «очень положительной была деятельность Жукова в качестве «кризис-менеджера» Красной армии, направляемого на наиболее сложные и опасные участки фронта для стабилизации положения или решения поставленных задач с минимальными потерями». С этим утверждением Исакова никак нельзя согласиться. Все оперативные решения по проведению крупных операций проводил Генштаб под руководством Василевского и исправлять их на месте не позволил бы Василевский и запретил бы Сталин. А вот тактические вопросы, которые разрабатывали штабы соединений, никто лучше их самих не мог выполнить, так как знать лучше их обстановку на ответственным им участкам обороны и обстановку противодействующего противника, никто не мог. Что же, по мнению автора, без Жукова и войну мы бы проиграли или выиграли бы с ещё большими потерями? Куда уж больше, чем имеем! Наши действительные, а не официально объявленные, боевые потери не менее, чем в 5 раз больше потерь немцев. Наши громадные потери не только в начале войны, и в другие, более поздние периоды, связаны во многом со Сталиным и его заместителем Жуковым. Все предвоенные планы обороны обсуждались Сталиным и Жуковым в присутствии Тимошенко.

У Сталина была порочная система направления в войска полномочных представителей Ставки. Возникало непонятное двоевластие, приносившее почти всегда громадный вред. Относительно хорошо, если представителем был грамотный и тактичный человек, как Василевский, который хорошо понимал, что такое субординация. Но беда, если это был Жуков, который мог активно вмешаться в ход боя и начать непосредственно отдавать приказы, даже командирам дивизий. Да, Жуков, как заместитель Верховного, и Василевский, как начальник Генштаба (был ещё по штату вторым заместителем Верховного), были начальниками над всеми военнослужащими и имели право отдать приказ любому военнослужащему Красной армии, и те должны были его исполнить, извещая о том своего непосредственного начальника. Но существует в армии принцип субординации: каждый начальник отдаёт приказ своим непосредственным подчинённым, а те своим, и так до самого рядового. Подчинённые также докладывают своим непосредственным начальникам. В фильме «Освобождение», явно не осуждающем Жукова, показан эпизод. Жуков врывается в расположение одного полка и спрашивает, где его командир. Ему докладывают, что он спит. Тогда Жуков требует его разбудить и доложить обстановку. Разбуженный командир полка обращается к начальнику штаба, чтобы тот доложил обстановку. Жуков тогда снимает его с должности командира полка, назначает на его место начальника штаба, а командира полка делает его замом. Конечно, это кино, и такого эпизода, возможно, в жизни Жукова не было, но многочисленные факты нарушения субординации и принятия скоропалительных решений даже в мирное время, когда он был министром обороны, у Жукова были. Кстати, это явилось одним из доводов, из-за которых военачальники не заступились за Жукова на пленуме ЦК КПСС в 1957 году, утвердившем снятие Жукова с поста министра обороны. Сам эпизод в кино показывает, что нельзя так действовать, не разобравшись в обстановке. Может быть, этот командир полка не спал перед этим трое суток и буквально свалился, передав командование начальнику штаба. Понятно, что в той изменяющейся обстановке начальник штаба мог представить более полный доклад. Да, Жуков имел право сместить командира полка, но по субординации он не должен был так делать. Он мог и должен был дать указание командиру дивизии разобраться в этом эпизоде и доложить ему. Представьте себе, что командующий фронтом, его штаб и ряд привлекаемых офицеров разрабатывают план операции, тщательно изучают обстановку и сроки ее исполнения. И вот является полномочный представитель Ставки, который имеет право изменить план. А такой человек, как Жуков, обязательно найдёт в нём недостатки и потребует его изменить. Но даже не совсем хороший план лучше, чем в спешке изменённый сумбурный план, который может привести к напрасным потерям. Если операция прошла успешно, то лавры победы представитель Ставки может присвоить себе, если же были неудачи – свалить на командующего фронтом. Можно и неудачную операцию представить как хорошо выполненную. Так, например, даже такая провальная операция по замыслу и исполнению, как операция «Искра», была представлена Жуковым как успешная, особенно перед нашими союзниками. За что, кстати, Жуков получил самые высокие награды – маршала Советского Союза и орден Суворова 1-ой степени.