Дэвид Уайз - Охота на «кротов» Страница 25

Несмотря на то что так и не удалось выяснить, кто же является пятым членом группы, некоторые ОХОТНИКИ на «кротов» полагали, что это бывший сотрудник МИ-6 Джон Кэрнкрос. Несколькими годами ранее он признался, что во время второй мировой войны был советским агентом. Ему позволили уйти в отставку и не возбуждали против него уголовного преследования. Но именно Энтони Блант, не склонный к раскаянию, назвал имя Кэрнкроса следователям из МИ-5. Хотя было сомнительно, чтобы Блант открыл имя высокопоставленного шпиона. Более того, Кэрнкрос покинул государственную службу в 1951 году после того, как попал под подозрение. В 1990 году он отрицает, что являлся так называемым «пятым», а спустя год заявляет, что это именно он[87].

В 1990 году советский перебежчик Олег Гордиевский, в свое время получивший назначение на пост резидента КГБ в Лондоне, добавил некоторые детали по вопросу охоты на «кротов» в Англии. По его словам, два ответственных сотрудника КГБ, специалисты по Англии, которые предположительно в силу своего служебного положения обладали информацией о личностях советских агентов в этой стране, отвергли донесения о Холлисе как несоответствующие действительности[88].

Анатолию Голицыну удалось перевернуть английскую разведку с ног на голову и по ходу дела помочь в создании «надомного производства» охотников за «кротами» в Англии, так как появились его книги, охотно читаемые по обе стороны Атлантики. Являясь кладом для издателей, он в итоге оказался менее ценным для английской разведки.

Однако главной причиной внимания англичан к обвинениям Голицына явилась ужасная правда о Филби, так как в конечном счете одно время он возглавлял советский отдел МИ-6. Поэтому, как бы это ни казалось невероятным, но можно было заподозрить в предательстве и начальника МИ-5.

Филби улетел в Москву за несколько недель до прибытия Голицына в Лондон, хотя иногда ссылаются на полученные от Голицына наводки, которые якобы подтверждали роль Филби как высокопоставленного советского агента проникновения. Действительно, в 1962 году Голицын сообщил ЦРУ о наличии советских «кротов» в английских разведслужбах, но к тому времени Филби уже более десятилетия находился под подозрением. В результате вклад Голицына, если таковой имел место вообще, в дело Филби в лучшем случае остается незначительным.

Однако, как бы драматически ни складывалась судьба Голицына в Англии, в июле 1963 года события вокруг его пребывания в стране неожиданно превратились в фарс. А началось все с того, что лондонская газета «Дейли телеграф» узнала о пребывании в Англии важного советского перебежчика. Репортер газеты Джон Баллок попытался проверить эти данные через правительственные источники, предупредив таким образом официальные круги. В результате вечером 11 июля вышло «Уведомление D», потребовавшее от представителей прессы воздерживаться от упоминания о перебежчике.

В США не существует эквивалента чисто английскому изобретению — системе «Уведомлений D». В соответствии с данной системой объединенная группа из представителей правительства и прессы — «Комитет по вопросам обороны, прессы и радиовещания» — организует выпуск предупреждений в форме рекомендаций для английской прессы, сообщающих о том, что некоторые виды информации, касающиеся военных секретов, разведки, кодов или радиоперехвата средств связи, подпадают под действие Закона о служебной тайне Великобритании. Игнорирование подобного уведомления равносильно нарушению этого закона[89].

В данном «Уведомлении D» необычным было то, что называлось или подразумевалось имя перебежчика, и таким образом Флит-стрит оказалась в курсе событий. Однако, чтобы «сбить ищеек со следа», в уведомлении оно было указано как «Анатолий Дольницин».

Корреспондент газеты «Нью-Йорк геральд трибюн» в Лондоне Том Ламберт в пятницу узнал это имя от английских коллег. Как только бюро газеты в Вашингтоне попыталось навести кое-какие справки, ЦРУ настоятельно потребовало не печатать никаких данных по этому вопросу. Но было уже поздно. В Лондоне 13 июля, несмотря на «Уведомление D», редакторы Баллока решили напечатать статью с упоминанием имени перебежчика в том варианте, как оно было дано в «Уведомлении»[90]. Другие газеты последовали их примеру, а телеграфные агентства сообщили о нем всему миру.

Должностных лиц ЦРУ в Вашингтоне как ударом грома поразила новость об утечке информации в Англии. Они гневно обвинили англичан в преднамеренном распространении информации с помощью «Уведомления D», чтобы отвлечь внимание общественности от сексуального скандала с Профьюмо. Разгневанный и перепуганный шумом, поднятым в Лондоне, Голицын упаковал чемоданы и первым же авиарейсом возвратился в Вашингтон. Должностные лица английской службы безопасности тут же заподозрили американцев в том, что именно они явились инициаторами утечки информации в газету «Дейли телеграф», чтобы заставить Голицына вернуться в Лэнгли[91].

Вся эта история отнюдь не способствовала укреплению отношений между МИ-5 и ЦРУ. В результате Джеймс Энглтон вновь заполучил в свои руки главного перебежчика.

Еще до того, как Голицын очаровал Артура Миллера и внес вклад в развертывание охоты на «кротов» в Англии, он предупредил своих опекунов из ЦРУ о проникновении советской агентуры во французские разведслужбы. Семена обвинений упали на благодатную почву. Словом «коварная» вряд ли можно по достоинству оценить запутанную и пеструю историю французских шпионских ведомств.

Задолго до того, как французская секретная служба организовала в 1985 году в Новой Зеландии взрыв судна движения «Гринпис» «Рейнбоу Уорриор», в результате которого погиб фотограф, она уже имела репутацию организации, способной на грязные дела и даже уголовные действия. Потопило судно, вышедшее в море с миссией протеста против французских ядерных испытаний на атолле в южной части Тихого океана, Главное управление внешней безопасности. Это название служба приобрела при президенте Франсуа Миттеране; ранее она именовалась Службой внешней документации и контрразведки, но большинству французов она более известна как «Бассейн», по прозвищу штаб-квартиры, расположенной в северо-восточной части Парижа[92].

Известно, что в 50-х годах французское шпионское ведомство было причастно к серии убийств сторонников движения независимости в Алжире. Сотрудники французской разведки по всему миру вербовали агентов, традиционно известных как «благородные корреспонденты», но мало кто из них отличался благородством, особенно если это касается гангстеров, бывших преступников и наемников, входивших в этот состав. Одно из подразделений управления — служба действия — функционировало как команда для совершения убийств.

Управление по наблюдению за территорией (DST) отвечает за вопросы внутренней безопасности и контрразведки и в общих чертах эквивалентно ФБР. Его штаб-квартира также находится в Париже на улице Нелатон, 7, недалеко от Эйфелевой башни.

По словам Голицына, советские «кроты» прорыли ходы в секретные службы Франции, правительство, возможно, проникли даже в кабинет президента Шарля де Голля. Президент Кеннеди достаточно серьезно отнесся к предупреждению Голицына и направил письмо де Голлю, чтобы предупредить его о выдвинутых Голицыным обвинениях. В ответ на это де Голль направил в Вашингтон со специальными полномочиями генерала Жан-Луи де Румжона, представителя Второго бюро французской военной разведки. Румжон встретился с Голицыным, зернулся в Париж и явился с докладом в Елисейский дворец. В результате этой миссии глава Службы'внешней документации и контрразведки генерал Поль Жакье и директор ДСТ Даниэль Дустэн направили в Вашингтон совместную группу следователей для встречи с Голицыным, которому присвоили тайную кличку «Мартель».

Голицын заявил, что внутри Управления функционирует состоящая из дюжины членов сеть советских шпионов под кодовым названием «Сапфир». Создавалось впечатление, что он был хорошо осведомлен о структуре и деятельности французской службы.

Бывший сотрудник ЦРУ, который был в курсе показаний Голицына, сказал: «Голицын — профранцузски настроенный советский человек. Ему нравилось все французское, хотя он никогда не жил в этой стране. У него был список из 25 или 30 наводок, не имен, а очень слабеньких наводок. Голицын неоднократно говорил о том, как некий ответственный сотрудник КГБ называл своих агентов во Франции «сапфирами» — другими словами, коллекцией драгоценных камней».

Заявления о группе «Сапфир» не улучшили довольно хрупких отношений между ЦРУ и французской службой. Контрразведчиков из ЦРУ тревожила мысль о том, что секреты, которыми ЦРУ поделилось со Службой внешней документации и контрразведки, могли просочиться обратно в Москву через французов. В то время как сотрудники французской контрразведки продолжали опрос Голицына, в ЦРУ все ширилось впечатление, что французская разведка буквально нашпигована советскими шпионами.