Можно сказать товарищ? Переписка Петера Хакса с Куртом Госвайлером (1996-2003) - Петер Хакс Страница 25

Всего не напишешь, а как хотелось бы сформулировать то, что приходит в голову, но надо экономить отмеренное время и оставшиеся скудные силы.

15.12.2002

А пока в этом направлении произошло чуть ли не самое худшее, что можно себе представить: 13 декабря в ЮВ на двух полосах под общей шапкой «Китайские ученые объясняют распад Советского Союза» и дурацким заголовком «Сталин не был плюшевым мишкой» появилась статья некоего Антона Пама (???). Она усиливает и без того достаточно серьезные опасения по поводу курса и будущего КНР. Можно только надеяться, что «ученые», представленные в этой статье, и их взгляды не отражают концепций, господствующих в настоящее время в КПК. Будь это так, было бы совершенно ясно, что Китайская Народная Республика уже далеко продвинулась по стезе Горбачева и жить ей осталось недолго (может быть, еще лет 5-10) до «удачной перестройки».

Эти якобы китайские «ученые» просто списали «аналитику» советского периода, которая появилась уже в эпоху Горбачева и культивируется в ельцинской и путинской России. Об оригинальных исследованиях и речи быть не может. Все, что там представлено, давно известно из антикоммунистической «историографии» последних лет СССР и более поздней. Да, эти дальневосточные «ученые» цитируют даже некого Хайнера Карушайта, для которого объяснением гибели Советского Союза является аграрно-крестьянский вопрос. Ченг в ЮВ также фиксирует внимание на том, что в 30-е годы КПСС полностью изменилась. Но если прежние аналитики (например, Роговин) объясняли изменение социальной структуры КПСС сталинскими массовыми репрессиями 1937 года и следующих лет, то Ченг считает причиной этого изменения приток в города миллионов крестьян. «Одновременно КП превращалась из численно небольшой кадровой партии интеллектуалов в массовую партию миллионов. Новыми ее членами стал новый малообразованный пролетариат, хлынувший из деревни».

Не говоря уж о том, что превращение крестьян в промышленных рабочих в Советском Союзе началось, конечно, не в 1937 году, позвольте спросить: Ну и что?

Где во всем мире индустриализация проходила иначе? И сколько из 66 миллионов членов КПК происходят из крестьянской среды? Какой вывод делает отсюда господин Ченг?

Перед лицом таких печальных событий (и того удовлетворения, которое, видимо, испытывает в связи с ними «наша» левая ежедневная газета «Юнге Вельт»), я вынужден расстаться с надеждой, что мы уже миновали низшую точку поражения и вскоре начнется консолидация коммунистического движения. Вместо этого нужно ожидать новых, еще более горьких разочарований. (Отсюда следует лишь одно: необходимо еще активнее противодействовать этому контр-движению, используя все оставшиеся, хотя, к сожалению, заметно тающие силы).

Но вернемся к хорошим вещам, к Вашему письму.

Да, в этом году мы очень мало и долгое время вообще ничего не слышали друг о друге. Тем не менее, я постоянно ощущал Ваше присутствие. Однако до июля я больше времени провел в разъездах, чем дома. В мае мы три недели прожили во Франценсбаде, приходя в себя после от «квартирной травмы» прошлого года. Затем я принял приглашения друзей из Вены и Штутгарта на мероприятия по ревизионизму, от которых мне пришлось отказаться в 2001 году. На этот раз мы все еще были достаточно самоуверенны, чтобы по призыву австрийских друзей отправиться на восемь дней в Альпы, в восточный Тироль. В горах все прошло хорошо, но старт на Восточном вокзале в Берлине обошелся нам довольно дорого. Шайка весьма опытных и поразительно ловких карманников поджидала нас при посадке в поезд. Пока один из них любезно проносил, нет, тащил в купе мой чемодан, а заодно и меня, его подельники освободили и меня, и мою жену от наших портмоне… Так что впредь путешествуем только со старым добрым кошельком на груди, в котором мы в свое время хранили нашу самую большую ценность – партбилет!

Однако это ничуть не остудило нашей страсти к путешествиям. Едва успев вернуться с Альп, мы снова пустились в путь. Восемь дней вместе с нашими друзьями-туристами мы передвигались на автобусе и на корабле, наслаждаясь красотой Мозельского пейзажа (разумеется, в Трире мы не упустили возможность нанести визит Карлу Марксу) и суровым обаянием вулканического Эйфеля.

В ноябре состоялось уже упомянутое бегство в Лихон, а в конце года, снова с друзьями-туристами, мы на три дня съездили в Фогтланд, где и без снега царило вполне рождественское настроение.

Как видите, мое легкомыслие помешало мне написать хоть что-нибудь. Поэтому я не могу, подобно Вам, отчитаться об удовлетворительном результате работы. Но с таковым поздравляю Вас с большой радостью и восхищением!

Партийный съезд ПДС достаточно далеко позади, чтобы на ваш вопрос: партия или опухоль? можно было ответить однозначно: Теперь, как и раньше – опухоль!

Тем временем ГКП также провела свой съезд. С одной стороны, он порадовал тем, что отверг программу ЦК, но его кадровые решения вызывают озабоченность: позиция левых в ЦК ослабла! И это может сильно повлиять на будущий курс. (Интересно, как руководство отреагирует на последние сигналы из Китая.)

Я вижу, что даже еще не ответил на Ваше весеннее письмо, в котором Вы поздравили мою жену с днем рождения. Она была очень счастлива, и конечно, я должен был поблагодарить Вас давным-давно. Что и делаю сейчас.

Кратко о ваших замечаниях о Грамши и Лигачеве.

Думаю, оценка Грамши, которую дал Тольятти, верна.

Прилагаю копию документа из сборника, изданного Гвидо Дзамисом, о котором я вам говорил. Текст написан Грамши в 1926 г. к Третьему съезду компартии Италии.

Люди, которые называют Грамши основоположником своего ревизионистского «реформированного коммунизма» или «реформированного социализма», такие как В.Ф. Хауг или Харальд Нойберт, ссылаются на его тюремные записки. Я не изучал их досконально, но то, что я прочел, не является ревизионизмом, хотя все-таки допускает ревизионистскую интерпретацию. На мой взгляд, во-первых потому, что размышления Грамши вращаются вокруг вопроса о том, как смог фашизм добиться идеологической гегемонии и привлечь на свою сторону не только мелкую буржуазию, но и рабочий класс. И как должны работать коммунисты, чтобы в капиталистическом обществе духовно-политическая гегемония принадлежала им самим – как предпосылка успешной революции. Во-вторых, этот дневник был написан в годы изоляции в фашистском застенке. К сожалению, кроме товарища Гвидо Дзамиса, в Германии еще не нашлось никого, кто прочтя эти тюремные записки, разглядел бы в них реальный образ Грамши как марксиста-ленинца и противопоставил его ревизионистским извращениям.