Юрий Винничук - Легенды Львова. Том 1 Страница 26

– А хотите, пани, увидеть, какой вы будете через десять лет?

Пани сразу стало любопытно, и, чтобы лучше рассмотреть, она высунула голову на улицу. Лискевич засунул руку в карман и достал жабу.

– Вот какой вы, пани, будете через десять лет, – и рассмеялся.

– А, чёрт бы тебя побрал! – выругалась женщина и хотела спрятаться обратно, но вдруг почувствовала, что не может этого сделать, потому что на голове у неё выросли оленьи рога.

Уж она и так и сяк пробовала, но рога не пускают, а Лискевич хохочет, ещё и прохожих созывает на чудо посмотреть. Наконец, когда он вдоволь навеселился, то шепнул что-то – и рога отпали. Опозоренная пани спряталась дома и целый месяц носа на улицу не показывала.

Смерть чернокнижника

Пан Лискевич знал много разных штук. Чтобы стать, например, невидимым, ловил чёрного кота, бросал в котелок и варил, пока кости от мяса не отстанут. Потом выберет одну косточку, положит в рот – и сразу же для всех исчезает. А вот какая именно для этого нужна косточка, никто не знает.

А знает лишь «Чёрная книга», которой пользуется каждый колдун. Была такая книга и у Лискевича. Её когда-то подарила ему нечистая сила, и должна была та книга назад в её руки вернуться.

И вот, когда почуял колдун, что близится его смертный час, призвал он к себе слугу и велел взять книгу и бросить в Полтву. Слуга был мальчик неглупый и подумал, что такая книжка ему и самому пригодится. Жаль выбрасывать. Он запрятал её в дупло старой вербы и вернулся назад.

– Ну что? – спросил колдун. – Бросил?

– Бросил, пан.

– В реку бросил?

– В реку. Как вы велели.

– А что река ответила?

Слуга удивился и только руками развёл.

– Возвратись и исполни мою волю, иначе худо тебе будет, – спокойно сказал Лискевич.

Слуга подался на то самое место, вынул книгу из дупла и послушно выбросил её в Полтву.

Тут же река вспенилась и забурлила, ударила волнами, небо почернело, ощетинилось, и сорвался такой сильный вихрь, что деревья к земле пригибались. Гром и молния раскололи небо. Испуганный слуга бросился бежать, ощущая, как под ногами дрожит земля. Весь город дрожал, будто в лихорадке, хлопали ставни, сыпалась черепица, дребезжали сорванные ветром водосточные трубы. Это было одно из сильнейших землетрясений, которые пережил Львов осенью 1616 года.

Когда же слуга влетел в дом, чтобы рассказать пану, что ответила река, то уже не застал его в живых.

Твардовский и ученик

Как-то чернокнижник вышел вечером прогуляться и оставил ключ от своей комнаты в замке‚ а студент, заметив это‚ проник в покои. Там на столе он увидел книгу с чёрными страницами‚ на которых белыми буквами были написаны разные заклятия.

Студент едва успел прочитать полстраницы‚ как вдруг появился перед ним чёрный карлик с большой‚ как бочка‚ головой‚ глаза его пылали огнём.

– Зачем ты меня вызвал? – гаркнул карлик громовым голосом.

Студент от страха замер и не в состоянии был и слова вымолвить. Разозлённый карлик ударил его по голове кулаком, и студент умер на месте.

Когда же чернокнижник вернулся домой и нашёл в своих покоях мёртвое тело своего ученика‚ то, только глянув на раскрытую книгу‚ сразу всё понял и незамедлительно призвал сатану.

– Зачем ты убил несчастного парня? – спросил разгневанный чернокнижник.

– А затем‚ – ответил злой дух, – чтобы он не выдал тайны всем тем‚ кто не должен её знать.

– А ты подумал‚ как я теперь объясню его родителям и друзьям‚ куда он девался? Теперь не остается ничего другого‚ как тебе в него перевоплотиться и жить его жизнью до самой его смерти.

Так и случилось. Говорят‚ что этим студентом был сам Лагодовский, который позже стал магнатом-разбойником и прославился своими страшными деяниями на всю Галичину.

Студент

Жил когда-то во Львове богатый купец Памфил, который торговал разными благовониями, привозя свой товар из заморских краев. Жил он себе от пуза, ни в чем себе не отказывая, одна беда – не дал ему Бог детей. А может, Бог знает, что делает, потому что тот Памфил был человеком завистливым и не любил никого на свете, кроме себя.

Когда он уже сильно постарел, то только молча ходил между рядами полок на своём складе благоуханий, откупоривая бутыли с маслами, раскрывая пакеты сушёных экзотических растений, создавая новые запахи в стеклянных сосудах. Но и без слов его помощники знали, чего он хочет.

Однажды не пришёл на работу ассистент Памфила, такой же старик, как и он. Оказалось, что он попал под колёса телеги, а через несколько дней умер. На похороны приехал его брат со своим сыном Павлом, у которого как раз должны были начаться занятия в университете, и посоветовал Памфилу взять молодого студента в помощники.

Поселился он в полуподвале, а так как в доме все пропахло духами, стал отворять по вечерам окна. Как-то, когда он сбежал ночью погулять, не закрыв окно, туда залез вор и вынес бутыль розового масла. Памфил, ясное дело, это заметил, и Павлу пришлось пообещать ему возместить потерю. Вот тогда он и начал искать себе всякую работу, а что зарабатывал, отдавал старику.

В те времена был обычай читать Псалтырь над покойником всю ночь перед похоронами. Вот и нанимался студент Павло читать Псалтырь. Пел он очень хорошо, и пошла о нём слава, многие люди нанимали его оказать последнюю услугу покойникам.

Как-то пригласили его к покойному полковнику, который жил на окраине в вилле, окружённой парком. Встретил его какой-то дворовый средних лет.

– Пан студент, вы должны читать Псалтырь три ночи, будете днём спать в соседнем покое. Здесь двери прямо в сад, можете себе гулять, как выспитесь. В столовой вас всегда будет ждать еда. После третьей ночи получите жалованье.

Покойник лежал весь в орденах и медалях. В уголке стоял столик с двумя свечками и кресло. Павло примостился, развернул Псалтырь и стал тихонько петь. Когда дошёл до слов: «Пойдёт добро и блаженство за мною в жизни этой, и отправлюсь я навек в небесный рай», вдруг погасла одна свеча, хотя все окна были заперты.

На Ратуше пробило полночь. За дверью что-то громыхнуло раз, и второй. Павло в страхе отворил двери и увидел двух воинов с саблями на боку. Они поприветствовали его и говорят:

– Будем с вами сидеть возле нашего полковника.

Сели по бокам от гроба. Павло удивился, откуда взялись кресла для них, было же только одно, возле столика!

– Пойте дальше, – говорят они Павлу.

И только он снова запел, как в дверь опять постучали. Воины будто и не слышали и не двигались, пришлось Павлу встать и отворить, а там были две дамы в дорогих платьях. Снова откуда-то взялись кресла, и они сели по обе сторона гроба.

После них появилось два коня, и кони тоже стали у гроба. За ними пришли две борзых, два кота, два орла и два сокола. Павел ничему уже не удивлялся, только после каждого стука отворял и пускал новых печальников. Ему казалось, что в комнате не будет места, если ещё хоть кто-нибудь придёт. Но уже никто не приходил, Павло пел дальше, временами поглядывая на странных печальников – никто из них не двигался.

Так прошла ночь, начало сереть. Павел поднял голову из-за Псалтыря – никого уже не было, все исчезли.

Следующей ночью Павло снова сел читать Псалтырь. И снова повторилось то, что и в предыдущий вечер. Пришли воины, дамы, кони, собаки, орлы, соколы, коты. И снова на рассвете исчезли.

На третью ночь всё было точно так же. И хоть Павло уже начал терять терпение, но долг перед Памфилом заставлял его послушно отворять всем им двери.

И вот ещё раз кто-то постучал в дверь. За порогом стоял маленький человечек, хоть и не карлик, потому что всё у него было пропорциональное, его длинная седая борода волочилась за ним, будто королевская мантия.

– Переставь меня через порог, только осторожно с бородой, – сказал он.

Павло сперва положил бороду себе на локоть, потом поднял маленького человечка и едва не упал, потому что был тот очень тяжелый. Как только Павло поставил его на пол, карлик начал расти. Вырос до самого потолка и стал таким великаном, что его длинная борода уже едва касалась земли.

Откуда ни возьмись, появилось большое кресло, и великан сел в него.

– Теперь побрей меня и подстриги, – приказал он Павлу.

Воины и дамы держали мыльницу с водой, мыло, бритву и ножницы. Хоть Павло был и высокого роста, но не мог достать до головы великана. Тогда львы и тигрицы привели оседланных коней.

– Стань одной ногой на одного коня, другой – на второго, – снова приказал исполин.

Львы и тигрицы зарычали, кони заржали. Залез бедный студент на коней, взял ножницы и начал исполина стричь. Сначала обрезал длинные пряди, которые свисали почти до пояса. Потом взялся за усы и бороду. Потом намылил великану лицо и побрил его как следует.

В этот миг где-то на Замарстынове запел петух. С грохотом повалился Павло на пол. Когда встал, не было уже никого. Стоял гроб с покойником, в углу столик и кресло, на столике Псалтырь. Но пол был усыпан длинным седыми волосами. Собрал Павло те волосы и положил в гроб. Потом сел и тихонько запел: «Помилуй мя, Боже, по великой Твоей милости…»